Алисон Джерис - Я сведу тебя с ума

Беатрис в отчаянии сжалась в какой-то трепещущий комок, словно хотела спрятаться от града беспощадных ударов, которыми яростно осыпал ее Ральф.

— Когда я послал этого борова вместе с его предложением к черту, он разговорился… Вы информировали его о каждом нашем шаге здесь.

Беатрис печально покачала головой.

— Это неправда.

— Да что вы? И Куин не знал, что вы спите со мной? И ему никто не говорил, что я готов на все, лишь бы удержать вас?

Неудержимые слезы, вызванные безысходным отчаянием, хлынули по щекам Беатрис.

— Я только позволила ему так думать, — попробовала объяснить она. — Я не хотела больше участвовать в его авантюре, но боялась, что он сам выйдет на тебя.

— Разве не проще было бы сказать мне правду?

— Я собиралась признаться, — выговорила она, все еще борясь со слезами. — Пыталась ночью… Но не хотела все испортить.

— О да! — прорычал Ральф. — Учуяли, что не добиться продажи Кроуфорда? Гораздо лучше держать меня во мраке неведения и продолжать лгать! Куин сказал, что вы отчаянно хотите заключить эту сделку, чтобы укрепиться в его компании, что вы из тех девушек, которые готовы на все, чтобы добиться желаемого, и, похоже, он прав. — Ральф положил руки на стол и смотрел на них, словно желая убедиться, что они не дрожат. — Вы позволили мне влюбиться в вас, — голос его стал спокойнее, но пробирал Беатрис до костей, — и внушили, что любите меня. Боже, что касается лжи, Абигайль по сравнению с вами сущий младенец!

— Я люблю тебя! — Она чувствовала, что теряет последние силы. — Ты… вы знаете, что это правда.

— Нет, не знаю! — заорал Ральф и с такой силой ударил по столу, что Беатрис вздрогнула.

Сорвавшись со своего места, он шагнул к ней и медленно склонился к ее лицу. Беатрис в ужасе вжалась в кресло.

— В том-то и дело, мисс! Я уже ничего не знаю. Даже не знаю, как ваше настоящее имя! Я запутался в вашей лжи! Ложь… сплошная ложь, по поводу и без повода! С меня хватит! Хоть это можно понять?

— Пожалуйста, Ральф… Выслушайте меня.

— Нет, — сказал он, сверхъестественным усилием сдерживая бешеный гнев, выпрямился и, брезгливо покоробившись, отошел. — Я достаточно наслушался ваших баек. И хочу, чтобы вы исчезли отсюда, прежде чем вернутся Сара и дети. Они еще так наивны, что, надеюсь, вы не вынудите меня объяснять им, как вы использовали всех нас в своих честолюбивых целях. Я скажу им, что звонили из агентства по поводу срочной работы, — продолжал Ральф, не скрывая убийственного сарказма, — и вы, будучи преданной своему делу профессиональной гувернанткой, безотлагательно выехали по вызову. Или это слишком примитивная легенда для человека с вашей фантазией?

— Вы хотите, чтобы я уехала? — медленно и недоверчиво спросила Беатрис.

Даже в этом адском кошмаре у нее теплился призрак надежды.

— У вас есть полчаса на сборы, — жестко сказал Ральф, — потом я отвезу вас на автобусную остановку. Я не желаю вас больше видеть.

— Вот как?

Не в состоянии больше выносить боль, Беатрис дала выход своим смятенным чувствам.

— Один звонок какого-то Джерри, и вы готовы безоговорочно поверить ему?

— Сами признали, что все его слова — правда.

— Но вы даже не дали мне возможности объясниться! Неужели все, что мы пережили, ничего не значит для вас? Рождество… прошлая ночь…

— Это ничего не значит для вас, — сказал Ральф, его лицо было непроницаемо. — Боюсь, вы упустили случай. Джерри не обрадуется, когда узнает, что даже наши сексапильные ухищрения не склонили меня к продаже замка. Кстати, он просил передать, что его не интересуют неудачники, поэтому вам не следует беспокоиться о возвращении в офис. Но, вероятно, вы найдете способ снова окрутить его.

Беатрис сидела недвижно, как парализованная. Она все еще машинально держала в руке чек, которым «хозяин» намеревался окончательно унизить ее. Сквозь невыносимую тупую боль в голове начинала неотвязно звучать мысль о том, что необходимо преодолеть оцепенение и уйти, пока она еще в состоянии это сделать.

С заторможенной тщательностью Беатрис порвала чек на мелкие кусочки, и они, медленно кружась, как умирающие бабочки-однодневки, усыпали пол. Беатрис встала. Никто никогда не узнает, сколько это ей стоило. И пошла собирать вещи.

— Трикси! Я так тебе благодарна!

Тереза закружила подругу по комнате, ее новенькое обручальное кольцо сверкало в свете люстры.

— Все вышло замечательно! Если бы ты не убедила меня поехать с Ником в Майами, мы бы никогда не решили пожениться. У нас действительно появилась возможность поговорить, и теперь я так счастлива, и все благодаря тебе! Ты как всегда была права. Каждый из нас получил свое… Что может быть лучше?

Беатрис пыталась извиниться за скандальный казус с агентством, но Тереза только отмахнулась.

— Перестань! Все равно я ухожу, — весело сказала она. — Ник хочет, чтобы мы поженились как можно скорее, и теперь меня ничто другое не заботит.

Вымученно улыбаясь, Беатрис согласилась, что все действительно сложилось к лучшему. К счастью, Тереза была слишком поглощена предсвадебной суетой, чтобы заметить неладное. Она даже не спросила подругу, как прошло Рождество.

Беатрис была рада этому. Мысли о Кроуфорде постоянно мучили ее, и она знала, что не сможет говорить об этом без слез.

Раньше препятствия только поднимали ее бойцовский дух. И после каждого поражения Беатрис строила еще более радужные планы, чем прежде. Теперь все изменилось. Жизнь для Беатрис утратила свой смысл, ибо она потеряла Ральфа.

Прежде было легко. Беатрис жила одним днем — новая работа, новые замыслы. Но теперь в своем прошлом она видела лишь холод и пустоту. Тереза однажды обвинила ее в том, что она сама не знает, чего хочет. Что ж, теперь она знала… Вопреки здравому смыслу, ее истерзанная душа рвалась в Кроуфорд. Хотя бы только один раз, пусть издалека, увидеть Ральфа! Но этого никогда не случится.

Внешне, по инерции, Беатрис продолжала играть роль деловой, энергичной особы. Она нашла вполне солидную работу в частном информационном центре. Неплохо зарабатывала, причем оставалось достаточно свободного времени. Беатрис по-прежнему блистала в среде лондонской полубогемной молодежи, ее окружали поклонники. Но все это была лишь видимость… Природные актерские данные позволяли с относительным успехом обманывать приятелей.

Но стоило девушке остаться одной, как она, помимо воли, переносилась в далекий шотландский замок. Она жадно вдыхала ароматы хвои и корицы, любовалась причудливым морозным узором на стекле, слегка отодвинув тяжелую красную штору. А у камина возится Ральф и… После подобных наваждений ей становилось еще тяжелее.

Так миновали четыре страшных недели. Однажды вечером, вернувшись домой, она услышала телефонный звонок. Кто-то из подруг снял трубку.