Элизабет Хой - Вечный цветок

— Это было весьма любезно с твоей стороны, — дрожащим голосом проговорила она. — Но я боюсь, что ты поставил себя в затруднительное положение — ведь шейх настаивает, чтобы было сделано официальное объявление о нашей мифической помолвке?

— Разумеется, я сделаю это. — Стивен допил свою рюмку. — Я уверен, что старик вряд ли поверит мне на слово. Он славится своим восточным коварством. Нам придется действовать очень осторожно, Мэнди. — Он наклонился через стол и взял ее левую руку. — Здесь, на этом прелестном пальчике, должно сверкать кольцо. Надо какое-нибудь присмотреть, когда мы отправимся в редакцию газеты.

Мэнди отняла свою руку.

— Послушай, Стивен, не надо увлекаться этой игрой. Ты поступил очень любезно, но это может привести Бог знает к чему. Из создавшейся глупой ситуации должен быть какой-то другой выход. Например, я могу уехать… улететь домой сегодня вечером или завтра утром, оставив твоему дяде записку, объясняющую, в какую дурацкую историю я попала…

Подошел официант, и Стивен повторил заказ.

— Мне возьми то же самое, — попросила Мэнди и сразу же пожалела об этом. Будет ли это ее последний бокал шампанского в Тунисе… со Стивеном, облегченно вздохнувшим при мысли, что удачно сбыл ее с рук? Ей вспомнился Стивен, объявивший шейху, что они помолвлены. Это заявление прозвучало так уверенно, как будто все было решено давным-давно.

А сейчас Стивен внимательно смотрел на нее через стол, и теплота в его взгляде заставляла ее сердце сладко сжиматься.

— Ты не отдаешь себе отчета в происходящем, любовь моя. — Он укоризненно покачал головой. — Если ты сейчас уедешь в Англию, то Рамон подумает, что от тебя откупились, и тут же кинется за тобой. Ты можешь вообразить себе все последствия? В твой милый сердцу Кембридж прибывает Рамон с ищейками отца на хвосте. Честное слово, не соскучишься…

— Ах, Стивен, ты действительно думаешь, что дела обстоят так плохо?

— Разумеется. Неужели ты воображаешь, что я позволил бы устроить маскарад с помолвкой, если бы в этом не было необходимости? — Маскарад любви. Мэнди внутренне содрогнулась. — И нам надо хорошо сыграть свои роли, — предупредил он. — Никто ничего не должен заподозрить, понимаешь? Мы должны вести себя как парочка голубков, ведь за нами теперь все будут наблюдать. Тунис — это город сплетников, скоро ты сама увидишь. Как считаешь, ты справишься?

Девушка кивнула, не в силах вымолвить слово. Стивен, изображающий пылкую страсть! Может ли быть что-нибудь более мучительное?

— Но что обо всем этом скажет Рената? — произнесла она непослушным голосом.

Легкая улыбка тронула губы Стивена.

— Рената все поймет как надо. К тому же она — единственный человек, которого я могу полностью посвятить в нашу тайну. Я уверен, что она с юмором отнесется к этой истории, но определенно будет на нашей стороне и сможет здорово помочь. Если, например, шейху придет в голову поделиться с ней сомнениями, она сможет сказать то, что нужно. Думаю, будет лучше, если я сейчас же отправлюсь навестить ее. Вот только зайду в редакцию «Кларион».

Мэнди в отчаянии смотрела на тарелку с бифштексом, стоящую перед ней. Господи, он собирается посвятить в это дело целый свет, для него все — забавная шутка… Как же это жестоко, как отвратительно!

— Но ты не собираешься звонить моему отцу и рассказывать о наших делах?

— Думаю, что не стоит этого делать. Да и как я буду объяснять ему всю эту галиматью по телефону? Твой отец решит, что я сумасшедший.

— Мне помнится, он собирался уехать в Шотландию на какую-то научную конференцию.

— Прекрасно, это позволит нам выиграть время, если шейх потребует доказательств нашего решения, — кивнул Стивен. — Мэнди, дитя мое, никогда больше не устремляй своих прекрасных мечтательных глаз в сторону эмоциональных арабских мальчиков, эта затея плохо кончается!

— Пожалуйста, не придумывай лишнего!

— Вот и прекрасно, — сказал Стивен. — А теперь нам надо расстаться. Я собираюсь заехать к Ренате. Думаю, что мне лучше было бы поговорить с ней наедине.

— Да, конечно, — уныло согласилась Мэнди. Шутка шуткой, но, похоже, Стивен всерьез взялся за это дело. Конечно, сейчас она ему только помеха. Невеста без места… Мэнди горько усмехнулась. — Ты не должен беспокоиться обо мне. Я пройдусь по магазинам, мы встретимся, когда ты освободишься. Прогулка по городу — что может быть невиннее для твоей невесты, дорогой? Думаю, все останутся довольны моим примерным поведением.

— Вот и умница. Нам лучше соблюдать осторожность в эти дни, — заметил Стивен. — Надо дать старику время вернуться в Эль Хабес и сунуть под нос бедному Рамону объявление о нашей помолвке. Интересно, как он к этому отнесется?

Да, он прав, подумала Мэнди. Я не имею понятия об этих играх. Самое лучшее положиться в этом деле на Стивена.

— И еще, — добавила она. — Я хочу, чтобы мне вымыли голову и сделали прическу.

Голос Мэнди звучал все так же уныло. Состояние волос совсем не интересовало девушку. Но Стивен нашел эту мысль неплохой и вызвался проводить ее до салона.

— Я оставлю тебя там на часок, а потом мы отправимся к ювелиру.

— Нет, Стивен! — резко воспротивилась она. — Купить кольцо — значит зайти слишком далеко. У меня есть старинное кольцо с сапфиром, принадлежавшее еще моей бабушке. Думаю, оно подойдет.

— Прекрасно! — с явным облегчением сказал Стивен. — Слава бабушке!

Позже, сидя под сушилкой в парикмахерском салоне, Мэнди взглянула на свое отражение в зеркале и увидела в глазах грусть. Ее лицо казалось маленьким и осунувшимся. Как будто прошло много лет с тех пор, как она вышла из дома после завтрака, надеясь встретить Стивена, поднимающегося по крутой тропинке. Мэнди попыталась восстановить в памяти серию потрясений, обрушившихся на нее в этот удивительно безразмерный период времени, и все показалось ей совершенно нереальным. Спокойная жизнь — она была так далеко от нее сейчас… целые годы отделяли ее от спокойного существования. Только Стивен встал между ней и неясной угрожающей опасностью. Пожалел ее. Она оказалась в чудовищной ситуации и сама виновата — надо сначала думать, а потом делать. Сейчас Стивен, сидя в гостях у Ренаты, наверняка смеется над дурочкой Мэнди…

«Не смотри так мрачно, — приободрил он ее, когда привел в парикмахерскую. — Скоро все кончится, мы вернемся в Англию и будем вспоминать наши тунисские приключения. Ты сможешь забыть обо всем: о шейхе аль Хассане, его непослушном сыне… и о нашей мнимой помолвке. При желании можешь больше никогда не встречаться со мной…»

Как будто эти слова могли принести ей утешение! Что бы он сказал, если бы узнал, какую острую боль приносит ей мысль об их мнимой помолвке? Но он никогда этого не узнает…