Кэрол Мортимер - Проклятие рода Гамбрелли

— Понятно...

— Ты вроде недавно приехала?..

— Прости?

— Мне известно, что Стивен весь день занимался делами, готовясь к завтрашней операции, — пояснил Вольф. — А ты куда-то уезжала. Просто я поинтересовался, как ты провела день.

Услышав подобный вопрос от любого другого человека, Анджелика решила бы, что это формальное проявление вежливости. Но только не со стороны Вольфа Гамбрелли! У него не было ни единой причины быть с ней вежливым.

— Я ездила в Кент к своим родным.

— Ах, да, то есть к матери, отчиму и двум сестрам.

А что здесь такого? — подумала девушка, удивившись, каким язвительным тоном произнес эти слова Вольф;

— Я ведь не смогу заезжать к ним, пока Стивен будет лежать в больнице.

— Очевидно, что нет, — согласился мужчина. — А я сегодня был у адвоката Стивена.

— Правда? И что?

— Теперь ты официально его единственная наследница.

— Я же говорила, что не хочу этого.

— Хочешь или не хочешь, но теперь это факт.

Хочешь или не хочешь...

Очевидно, Вольф до сих пор не изменил своего мнения об Анджелике. Он все еще считал ее охотницей за наследством.

Девушка вздернула подбородок.

— Это не значит, что я приму наследство, если случится непоправимое.

— Собираешься пожертвовать миллионы Стивена на благотворительность? — удивился Вольф.

— Почему бы и нет?

Она все равно не знала, что делать со всеми этими деньгами, и никогда не мечтала о богатстве. Кроме того, ни Стивена, ни Вольфа деньги не сделали счастливыми.

Брак Стивена не был таким уж благополучным, судя по его многочисленным романам. А Вольф, по мнению Анджелики, вел одинокую жизнь, намеренно подписавшись быть холостяком и не влюбляться до конца своих дней.

Для Анджелики эти двое стали воплощением поговорки «счастья за деньги не купишь». О, да, они могли позволить себе роскошные особняки, дорогие машины. Но выросшая в семье, где царит любовь, Анджелика не придавала такого важного значения деньгам, как это делали Вольф и Стивен.

Вольф смотрел на Энджел, думая, что вряд ли она расстанется с деньгами, узнав, сколько именно лежит на банковских счетах Стивена Фоксвуда! Если тот умрет... Мужчина стиснул зубы. Не дай бог!

— Разумеется, этот разговор чисто теоретический.

— Конечно! — воскликнула Анджелика.

Вольф кивнул.

— Питер Сомc заверил меня, что завтра сделает для Стивена все возможное; он один из ведущих хирургов в мире.

— Ты что, проверял?

— А как же!

— Хорошо. — Анджелика замялась. — Ладно, пойду переодеваться. А то Стивен будет гадать, что меня так задержало.

Но уйти Анджелика не успела. Вольф перехватил ее руку.

— Стивен очень тебя любит. Я искренне надеюсь, что он не ошибается в этой любви.

Анджелика поджала губы, обиженная столь очевидным намеком.

— Я уже говорила вам раньше, граф Гамбрелли, то, что мы со Стивеном испытываем друг к другу, вас не касается.

— Кончай мне говорить то «ты», то «вы». Надоело. А твои родственники? — резко сменил тему Вольф. — Ты сказала, что была у них сегодня. Как они ко всему относятся?

— Относятся к чему именно?..

— Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я говорю. От них не могло ускользнуть, что ты получила шанс стать очень богатой женщиной.

— Прекратите, граф Гамбрелли! — холодно перебила его Анджелика. — Вы типичный пример человека, который из-за собственной любви к деньгам постоянно подозревает в неискренности других людей. — Анджелика покачала головой и высвободилась из его рук. — Мои родные — мама, отчим и сестры — так же не интересуются толщиной кошелька Стивена, как и я.

Хотелось бы Вольфу поверить ей! И желать ее хотя бы чуть меньше...

— Надеюсь, ты говоришь искренне.

— Так оно и есть, — заверила его Анджелика. — А теперь прости, но я пойду...

— Я прошу тебе многое, Энджел, если ты не причинишь Стивену боли.

— Не волнуйся, этого никогда не случится! — без всяких колебаний бросила девушка.

— Надеюсь, что так. И я говорю серьезно.

Вольф так много всего сказал за эти десять минут, что Анджелика уже не понимала, на что он намекает.

— Я бы хотел, чтобы ради Стивена мы на сегодня заключили перемирие, — напомнил ей Вольф.

Он чуть не обидел ее — снова! Он чуть не поцеловал ее — снова!

— Договорились, я сделаю все от меня зависящее, чтобы Стивен подумал, будто у нас с тобой теплые, дружеские отношения.

Мужчина кивнул, удовлетворенный.

— Уверен, у тебя отлично получится...

Анджелика смерила его холодным взглядом.

— А как же ты, Вольф? У тебя получится сделать вид, что я тебе нравлюсь?

Зря она задала этот вопрос! — уже в следующую секунду поняла девушка. Его глаза вспыхнули зловещим огнем. И — о, как медленно! — Вольф оглядел ее с ног до головы.

— Но ты мне действительно очень нравишься, Энджел. А особенно меня привлекают некоторые части твоего тела.

— К сожалению, Вольф, я — это я. Целая и неделимая. Ты не можешь получить часть, — отозвалась девушка, раздраженная тем, что Вольф, несмотря на все ее просьбы, по-прежнему зовет ее так же, как и Стивен. Наградив его холодным взглядом, Анджелика удалилась наконец в свою спальню.

Ей придется провести максимум три часа в компании заносчивого графа Гамбрелли. Эти три часа обещали стать сущим мученьем!..

— Забирай восемь карт, Вольф! — смеясь, сказал Стивен молодому человеку.

Девушка печально улыбнулась, наблюдая за обоими мужчинами. Если бы кто-нибудь еще месяц назад сказал ей, что она будет в течение двух часов после обеда играть в детские карточные игры с Вольфом Гамбрелли и Стивеном Фоксвудом, двумя едва ли не самыми знаменитыми соблазнителями в мире, она ни за что не поверила бы!

Но именно этим они сейчас и занимались. У них не было четвертого игрока для партии в бридж или еще какой-нибудь серьезной игры, Анджелике пришлось напрячь память и вспомнить, во что она играла с сестрами, когда они были детьми.

Однако мужчины, кажется, наслаждались послеобеденным временем, проведенным в таком легкомысленном занятии. А Анджелике приходилось несладко: бархатистый смех Вольфа ласкал ей слух, а его взгляды разжигали внутри огонь.

Игра отвлекла Стивена от мыслей о предстоящей операции. Он искренне радовался жизни и постоянно смеялся.

— Все, игра окончена, — наконец объявила Анджелика, положив на стол свою последнюю карту. — Думаю, нам всем пора в постель. — Девушка принялась собирать карты.

— Так нечестно! — запротестовал Стивен. — Ты опять выиграла и не даешь нам отыграться!

— Кажется, Энджел просто воспользовалась тем, что мы не знаем правил, вот и выдумывала их по ходу игры, как ей было выгодно. То так, то эдак.

— Но разве не в этом и заключается основное преимущество женщины, Вольф? — хохотнул Стивен. — А знание того, что эти правила могут измениться в любой момент, держат нас, мужчин, в тонусе! К женщинам это искусство приходит с молоком матери.