Элеонора Кроуфорд - Любовная западня

Он скривил губы в усмешке.

— Да, верно. И я восхищен тем, сколь дипломатично вы изъяснялись. Мне приходилось выслушивать аналогичное мнение в куда менее лестных выражениях. — Он пригубил напиток, не сводя с нее глаз. — Что ж, пожалуй, я вернусь в дом, к гостям. А вам желаю наслаждаться природой.

Она глядела ему вслед, пока он шел к дому. Неужели рассердился? Так ли это, она не знала, да и не хотела знать.

«Наслаждаться природой». Пожалуй, так она и сделает. Она не настроена общаться с людьми, уничтожающими природу с единственной целью — приумножить свое богатство. Флора глубоко вдохнула благоуханный воздух и огляделась. Внушительных размеров старые деревья — дубы, пеканы, болиголовы — окружили дом. Изящные японские клены придавали пейзажу удивительную изысканность. В глубине парка яркими пятнами светились крупные азалии.

Однако ей не суждено было побыть одной.

Через несколько минут после ухода Дэна к ней подошел Шон и по-хозяйски обнял за талию. Она невольно вздрогнула и замерла. Такого раньше она за собой не замечала. Это знак, и она хорошо знала, что он означает: между ними все кончено. Она его не любит, потому что не может любить его. Ощутив ком в горле, Флора с трудом проглотила слюну.

— А я тебя искал, — сказал Шон, легко целуя ее в щеку. — Классная вечеринка. А что ты здесь делаешь?

— Дышу свежим воздухом.

Судя по всему, он сменил гнев на милость, но она не забыла ссору, происшедшую в машине, и теперь не будет безучастной к его эгоизму и неуважению, с которыми Шон к ней относится.

— Как тебе Дэн?

— Производит сильное впечатление. Самоуверенность так и прет.

Шон рассмеялся.

— Жаль, нет его брата Брека! Он сейчас на Дальнем Востоке, ведет переговоры по одной сделке. Вдвоем они кому угодно утрут нос. Думаю, мне есть резон урвать свой кусок, — произнес он удовлетворенным тоном, в котором сквозило самодовольство. — Сейчас каждый норовит поглазеть на сельву.

Шон входил в число тех, кто собирался вложить средства в реализацию проекта, и был настроен в высшей степени оптимистично. Он не посвящал ее в детали, и она не имела понятия о масштабах проекта, пока сегодня не увидела макет и прочие экспонаты. У нее не было желания разговаривать с ним на эту тему, которая может привести к очередной ссоре. По ссоре в день с нее достаточно, и Флора промолчала.

Он погладил ее по шее.

— Я тебя расстроил. Но что касается командировки, прошу, будь благоразумна.

Ее снова охватил гнев. С трудом сдерживая себя, она отстранилась. Представление Шона о благоразумии складывается в зависимости от того, насколько оно совпадает с его желаниями.

— Тебе ведь не нужно туда ехать, не так ли? — спросил он, не дождавшись ответа.

К ярости добавилось отчаяние — настоящая гремучая смесь. Он остался при своем. Он не воспринимает ее работу всерьез. Флора пыталась «не взорваться».

— И да и нет. С одной стороны, мне необходимо ехать: глупо упускать такую уникальную возможность. А с другой — в общем-то, это не приказ босса.

— Выходит, ты сама хочешь ехать?

Она рассердилась по-настоящему.

— Конечно хочу! Это будет полезно для карьеры. Неужели ты не понимаешь? Скажи честно, почему ты не хочешь, чтобы я ехала в командировку?

— Опасно ночевать в дебрях, под открытым небом. Еще подхватишь какую-нибудь заразу.

Он смотрел в сторону, словно не осмеливаясь взглянуть ей в глаза.

Она невольно усмехнулась.

— Бога ради, перестань! Не смеши меня.

Он выдумывал предлоги, пытаясь уверить, что его возражения продиктованы заботой о ее благе, а не соблюдением собственных интересов.

— Тебя долго не будет.

Вид у него был мрачный.

— Месяц. Ты же преспокойно сможешь обойтись месяц без меня.

— Придется отменить планы на ближайший уик-энд.

— Да. Мне очень жаль.

Один из его друзей пригласил их провести уик-энд на роскошной яхте, отправляющейся в плавание по изумительному заливу. Она с нетерпением ждала этой прогулки, но иной раз приходится чем-то поступиться. Неужели изредка просить мужчину с пониманием отнестись к стремлению женщины сделать карьеру — значит требовать от него слишком многого?

Шон нетерпеливо вздохнул.

— Флора, мне позарез нужно отдохнуть! В последнее время я вкалываю как проклятый, и мне необходимо расслабиться!

— Поезжай без меня, Шон.

Она устала от этого беспредметного, бесполезного разговора. Он просто отказывается ее понимать.

Шон стиснул зубы, в его серых глазах появилось ледяное выражение.

— Мы так не договаривались. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Знаю, но иногда планы приходится менять, — утомленно проговорила она.

Он ведет себя, как избалованный ребенок. Не самое лучшее качество в мужчине.

— Я думал, ты хочешь быть вместе со мной. Думал, нас… что-то связывает.

Ты ошибаешься, грустно констатировала она про себя.

— А я думаю, ты ведешь себя, как самый отъявленный эгоист, Шон. Как мне доказать тебе, что командировка важна для моей карьеры?

Он не ответил. Наступило на редкость красноречивое молчание.

— Ты что, не придаешь этому никакого значения. — Ее голос прозвучал глухо, и в нем отчетливо проступили отстраненные нотки. — По-твоему, это что-то вроде хобби для меня?

— Из фотожурналистов успеха добиваются единицы, Флора. Ты и сама это знаешь.

— Ну и что же? А я получу признание, Шон. Мне ведь уже кое-что удается. Вспомни прошлый год! — Ее серия «Надежда» выставлялась в одной из престижных галерей в Вашингтоне. Она получила несколько очень выгодных заказов. Чтобы преуспеть, нужно время и упорство в достижении намеченной цели. Плюс каторжный труд. — Я сама зарабатываю на жизнь, плачу налоги, никому ничего не должна и живу в собственном доме.

— В сарае, Флора, — словно отмахиваясь от нее, произнес Шон. — Ты живешь в сарае.

Он сказал это таким тоном, будто она спит на соломе, рядом со свиньями.

Флора на самом деле жила в сарае, в перестроенном, старом красном сарае, и ей там очень нравилось. Спору нет, для жилища место довольно странное, но просторное, удобное, единственное в своем роде и полностью ее устраивало. Само собой, Шону с его утонченными запросами оно не подходило.

— Ты не уважаешь мою работу, не ценишь то, чем я занимаюсь, тебе не нравится, где я живу, — резко сказала она. — Не пойму, почему ты вообще мной интересуешься и не можешь месяц без меня прожить?

— Не начинай скандала, Флора, — предостерегающе сказал он.

Она презрительно фыркнула, усталость как рукой сняло, и ее прорвало.

— Ничего я не начинаю! Но хочу кое с чем покончить! Я больше не желаю терпеть неуважение к себе, господин генеральный директор! Может, вы — большая шишка, и денег у вас куры не клюют, но умом вы не блещете!