Трэйси Петерсон - Любит, не любит…

Эдвин был очень привлекательным: внешность всегда являлась одним из его козырей. Кроме того, теперь он обладал еще и деньгами. Чего же еще женщинам нужно? Не может быть, чтобы меньше сотни их перебывало у него. И теперь вдруг никого нет? Звучало неправдоподобно.

— Прости, не хотела вторгаться в твою личную жизнь, — сказала Аманда, проглатывая свою гордость. — Но когда ты намекнул, что есть люди, по которым ты скучаешь, мне показалось, мой вопрос будет вполне логичен.

Он пожал плечами.

— Я же тебе сказал — нет. Меня никто и ничто не связывает с Канадой. Так, пара славных приятелей, рулеты с корицей да красивая бухта у залива Святого Лаврентия.

Она же в его спокойном объяснении уловила скрытый подтекст, мол, тебе от меня так просто не избавиться!

— Наверное, трудновато будет управлять делами отсюда?

— Ты же сама заметила, что в наши дни можно связаться с любой точкой мира. Для моего бизнеса это замечательно, там как раз требуется скорее удаленное управление, чем мое непосредственное присутствие. Иногда буду навещать Канаду, проверять состояние дел на местах.

Плата за перелет через океан определенно не была проблемой для Эдвина.

— Счастливчик, — пробормотала она.

— Да, счастливчик, — подтвердил Феннесси. — Я жизнью Николасу обязан.

— Жизнью?

— Ты же знаешь, что он сделал для меня.

— Я знаю, что у тебя не было семьи и Николас нашел тебя на улице просящим подаяние.

— И все?

Аманда кивнула.

— Значит, он не говорил, что я мотался по приютам после того, как мой отец подался в иностранный легион, а мать умерла из-за передозировки героина? Или что меня отпустили на поруки, хотя собирались посадить за кражу?

— Нет… — Новости были шокирующие.

— Я назвал его грязным старикашкой, когда он обещал мне, что может подарить семью. Он никогда не говорил, каким я был неугомонным?

— Ему и не надо было этого делать, — сказала Аманда, не сдержавшись.

На минуту повисла тишина. Потом Эдвин вдруг разразился раскатистым смехом.

— Сам напросился. Но ты знаешь, Николасу пришлось славно поработать, прежде чем ему удалось слепить из меня что-то путное. Я тогда никому не верил, усомнился в его честности и считал, что он просто хочет меня использовать. Странно, согласись: подходит к тебе эдакий холеный дядечка и говорит: «Малыш, а не хочешь ли жить в нормальном доме и есть нормальную еду», — причем «за так», да еще и обещает сделать из тебя примерного гражданина!

— И Николас в этом преуспел.

— Надо признать. Только он не старался выглядеть ангелом, не лез с дурацкими нравоучениями. Что меня поразило, так это то, что Максфилд говорил искренне. К своему удивлению, я не обнаружил никаких намеков на совращение. Честный и прямолинейный, но сдержанный человек.

— Знаю. Это его отличало. Он никогда не мог создать себе выгоду за счет кого-то.

— Все так, но значит, что на нем ее кто-то строил.

Эдвин все еще был уверен, что этим монстром являлась Аманда.

А сам-то он был ли таким уж чистеньким?

— Он помог тебе, Эдвин, а ты отверг его в итоге.

— Настало время покидать гнездо. Я должен был выбрать свой путь, и я его выбрал. Хотя это было нелегко — у меня не оставалось сомнений, что он всегда желал мне только лучшего.

Слава Богу, он это признавал!

— За всю жизнь ты доверял только одному Николасу? — спросила Аманда. Ответ она уже предугадала, как и то, что она не числилась среди этого достойного меньшинства.

Эдвин опять на мгновение затих. Аманда даже решила, что он не собирается отвечать.

— Нет, доверял еще одной из приемных матерей. Но она тяжело заболела, и меня снова увезли в очередной приют. До сих пор не знаю, поправилась она или нет. Кстати, это у ее престарелого отца была маленькая мастерская по изготовлению музыкальных инструментов, там я и постиг азы этого нелегкого искусства. Потом все в одночасье рухнуло… Наверное, поэтому я возненавидел другую приемную семью. Мне было гадко оттого, что у меня все так ужасно складывалось. Я просто был обречен всегда быть плохим мальчиком. А вот той женщине мне не приходило в голову не доверять. Ей и ее старику… — Он опять замолк. — И еще социальному работнику. Тот тоже никогда мне не врал. А все остальные…

— Все остальные казались лжецами? Но этого же не может быть!

— Наверное, я ошибался. Но пришел к такому заключению, как говорится, эмпирическим путем.

Ну и досталось Эдвину в жизни! Наверное, стоило бы его пожалеть, но образ заброшенного всеми паренька никак не сопоставлялся с внешностью того сильного, самоуверенного мужчины, который сопровождал ее.

Внезапно рядом с ним остановилась машина. Водитель с Амандой помахали друг другу, и она подошла поближе, пока незнакомец опускал стекло. Им оказался веселый, черноволосый, кудрявый мужчина лет тридцати или около того.

— Эй, Ди, как дела? — задорно спросил он, сияя улыбкой.

— Потихоньку, Фрэнк.

Он кивнул и тут заметил стоявшего недалеко Эдвина. Улыбка сошла с его лица.

Аманда решила представить их друг другу.

— Это — Эдвин. То есть Эдвинмс Дэрмот Феннесси.

Он бросил на нее быстрый взгляд, потом подошел к машине и пожал высунутую в открытое окно руку водителя.

— Эдвин.

— А это — Фрэнк Макнамара. Он иногда привозит нам свежие фрукты из своего сада.

— Я что-то тебя не знаю. Ты здешний? — поинтересовался Фрэнк.

— Да. Но я уехал, видимо, еще до того, как ты здесь появился.

— Наверное. — Он подозрительно оглядел Эдвина. — Жалко старину Николаса. Ты к нам надолго?

— Уезжать не собираюсь. Я теперь попечитель колледжа.

— Да ты что! — Фрэнк вопросительно взглянул на Аманду, потом вновь уставился на ее спутника. — Ну ладно, — суетливо пробормотал он, — я тогда поеду. Увидимся, парень. Пока, Ди!

Она улыбнулась и отошла от дороги, чтобы пропустить машину. Эдвин буквально сверлил ее взглядом.

— Что? — спросила она.

Он удивленно поднял бровь, притворившись, что не понимает, о чем она.

— Я молчу.

Однако в его глазах было написано все, что он не произнес вслух. Все, что он думает о нем, о ней и о них, вместе взятых. Аманда стыдливо отвела взгляд, как будто ей было за что испытывать чувство вины. Накатились слезы, но подул встречный ветер и высушил их.

— Я не люблю называть свое имя полностью.

Она это знала. Однако имя это ей стало известно только недавно.

— Тебе не нравится Эдвинмс Дэрмот?

— Не особенно, — кивнул он. — В школе мальчишки сократили его до Эдвин Ди — Судный день.

— А тебе идет, — подколола его она.

Он усмехнулся.

— Это что, шутка?

Аманда закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Нет, просто… Твои глаза…

— Что — мои глаза? — с интересом спросил он.

— Ничего особенного. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Ей надо было срочно замолчать, иначе она такого наговорит!