Марта Поллок - Снежное танго

Она поворочалась, поудобнее устраиваясь в холодном, мягком, чистом снеге. Чистом, как вся ее предыдущая жизнь, как все ее помыслы.

И вот теперь все пошло наперекосяк, и ее уважение к себе поколебалось. Это было больно, едва ли не больнее, чем расставаться с человеком, которому она на миг доверилась больше, чем кому бы то ни было в этом мире…

В отношениях с Ричардом уважение к себе взяло верх над принципами. В отношениях с Феликсом верх, наоборот, взяли принципы. Верх над чем? Над любовью? Но она всегда считала, что это чувство вызревает медленно, исподволь.

Но как тогда объяснить огонь, загоравшийся в ней, стоило Феликсу всего лишь посмотреть в ее сторону? И как объяснить смелость, с которой она отдалась ему?

Память о его ласках и теперь горячила ее, несмотря на холод и снег.

Молодая женщина провела языком по губам и вспомнила соленый привкус пота на коже своего новогоднего возлюбленного. Ее бросило в жар.

— Потрясающе! — пробормотала Гвендолин. — Даже отсутствуя, ты не даешь мне покоя.

Что же ей теперь делать? Замерзнуть здесь?

— Прекрасный заголовок для газеты: «Владелица фирмы, поставившая своей целью приносить людям радость, найдена замерзшей во дворе собственного дома!»…

Ее мысли вслух прервал автомобильный гудок. Гвендолин села в сугробе и всмотрелась в темно-синий «ниссан», медленно ползущий по дорожке к ее гаражу.

Машины она не узнала, а вот водителя — с первого взгляда.

— Феликс Миллингтон, какого черта ты здесь делаешь?

Он вышел из «ниссана», подошел к ней и, без особых церемоний поставив на ноги, отряхнул от снега ее лисью шубу.

— Я?.. Я намерен провести здесь остаток своего отпуска.

— Остаток отпуска?! — Гвендолин так взвизгнула, что сама испугалась и зажала рот. — Что ты хочешь этим сказать?.. И почему именно здесь? — сдавленно спросила она.

Феликс, снисходительно улыбнувшись, повернулся к дому.

— Итак, вот он — замок прекрасной девы Снайдерсон! Ну что ж, я был прав. Довоенной постройки, из красного кирпича и с террасой. Добротно спланированный, в компании таких же хорошо сохранившихся домов. Солидность, основательность и уют — очень хорошо!

Произнеся это с отрешенно-задумчивым видом, он направился прямиком к крыльцу. Гвендолин поспешила за ним. Под ногами обоих приятно поскрипывал снег.

— Ты покончил с банком и решил переключиться на торговлю недвижимостью? — не без ехидства поинтересовалась она.

Феликс Миллингтон всей грудью вдохнул воздух.

— О, этот аромат морозного дня. Как я люблю его свежесть, смешанную с запахом дымка! — Он постучал костяшками пальцев по темной деревянной двери, украшенной рождественским венком из остролиста. — Оч-чень мило.

Пропуская мимо ушей, недовольное ворчание хозяйки, Феликс открыл дверь и вошел в прихожую.

— Очаровательно… Дыхание весны посреди стужи. Голубые подушки на сине-зеленом диване.

Феликс пощелкал языком.

— Гвендолин, а ты, кажется, говорила, что ненавидишь желтый цвет?

Отряхнув и сняв ботинки, Феликс поставил их на подставку для обуви. Его ноги стояли на куске зеленоватого туфа, подложенного вместо коврика.

— Очень благоразумно с твоей стороны было вставить в окна толстые стекла… Ты что-то сказала?

— Да так, одно словечко, которое когда-то прочитала в туалете колледжа! — процедила Гвендолин сквозь зубы, но тут же сладко улыбнулась. — Ладно, Феликс, хватит валять дурака. Что ты здесь делаешь?

— Ты знаешь, точно такой же вопрос я собирался задать тебе. Чем ты занималась, распластавшись в сугробе в позе парящего орла?

— Придумывала очередное новогоднее поздравление! — язвительно ответила Гвендолин.

— Ага, понятно. Ты много чего успела сделать за эти три часа двенадцать минут и… — Феликс, взглянул на часы, — и сорок одну секунду. Как возвращалась домой? Без проблем?

— На деньги, которые я выложила таксисту, можно было запросто отдохнуть на Палм-Бич.

Уперев руки в бока, Гвендолин неприязненно оглядела его с головы до ног.

— Кстати, об отдыхе. Почему ты не любуешься на девиц в бикини в Монтего-Бей?

— Потому что ты не в бикини, а значит, и смотреть не на что. — Феликс потрепал ее по разрумянившейся от мороза щеке. — С тобой все в порядке? А дом — с ним ничего не случилось за время твоего отсутствия?

Гвендолин захлестнуло знакомое уже тепло и ощущение полного доверия.

— Я в порядке, — сказала она со вздохом. — Судя по всему, электричества в доме не было два часа. Трубы не успели замерзнуть, так ничего страшного не произошло. Я приехала, позвонила родителям и поздравила их. Затем приняла ванну, выпила нормального кофе… переоделась и по примеру соседей, пошла убирать снег…

Гвендолин осеклась, увидев на лице Феликса счастливую улыбку.

— Феликс Миллингтон, — снова повысила она голос, — почему ты здесь и чем вызвано твое хорошее настроение?

— Тем, что я люблю тебя.

Феликс снял пальто, в одних носках прошел в гостиную и уселся в кресло возле камина, поставив рядом принесенный с собой небольшой чемодан коричневой кожи. Напротив него, в углу, красовалась украшенная рождественская елка.

— Ты не хочешь узнать, чем я был занят последние три часа, — он снова взглянул на часы, — двадцать минут и двенадцать секунд?

Гвендолин только вздохнула. Тогда он продолжил:

— Я дошел до того места, где в пятницу оставил машину. Отыскал неподалеку грузовик, который оттащил моего железного коня в ремонт, затем поймал такси и поехал в аэропорт. Взял там напрокат этот синий «ниссан», вызволил свой багаж, поехал домой, принял душ, переоделся… и направился прямиком сюда.

Феликс похлопал по коричневому чемодану у своих ног.

— Заново все упаковал — с учетом здешнего сурового климата.

Гвендолин стала вдруг серьезной.

— Слушай, ты же не можешь действительно провести отпуск здесь, в моем доме. Это… это…

— Безумие? Сумасшествие? Попрание нравов? — спросил он быстро. — Перетерпим! К тому же замок Снайдерсон показался мне просто очаровательным.

Феликс оглянулся вокруг и радостно засмеялся.

— Ты права: я не вижу ни одной вязаной салфеточки.

— Хватит! — заорала Гвендолин, и Феликс с деланным испугом замахал на нее руками.

— Что ты, что ты! Перестань! А то соседи, чего доброго, подумают, что на тебя напали грабители!

Гвендолин сердито уставилась на него.

— Вот и хорошо. Может быть, они вызовут полицию, и тогда…

— Полиция страсть как не любит встревать в семейные ссоры.

— У нас не семейная ссора!

Обескураженная и сбитая с толку Гвендолин злилась на себя все больше и больше. А Феликс тем временем спокойно взял кочергу и принялся неспешно ворошить тлеющие угли в камине.

Проклятье! — мысленно выругалась молодая женщина. Можно подумать, что он у себя дома и все здесь принадлежит ему, в том числе и я. Черт возьми, он даже занял мое любимое кресло!