Аманда Престон - Радужные надежды

— Я живу у соседки.

Снова воцарилось молчание. Потом Мэрианн произнесла с легким отвращением:

— Снова женщины, да? Ты же вроде решил с ними завязать. Так, значит, это она повинна в странных изменениях, произошедших с тобой… Вот уж воистину говорят: седина в бороду — бес в ребро.

— Это не то, что ты думаешь, правда. Соседка — молодая женщина. Она беременна и нуждается в заботе, а родственников у нее нет…

— Беременна! — Мэрианн почти кричала. — Как ты можешь за ней ухаживать? Ты же никогда не был рядом с беременной женщиной! Тоже мне, сиделка!

— Все когда-то случается в первый раз, — сердито буркнул Рэндалл и поспешно сменил тему: — А Джейк в офисе?

— Кажется, да.

— Сообщи ему номер, который я тебе продиктовал. Пусть позвонит мне, когда будет свободен.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Нет. Просто жди документов, я скоро их пришлю. Передашь их Джейку.

— Рэнди…

— Если ты снова начнешь читать мне мораль, — свирепо предупредил тот, — я тебя уволю. Прямо сейчас! Не посмотрю на заслуги перед фирмой.

— Я всего лишь хотела поинтересоваться, поделилась ли Лайра с тобой радостной вестью?

— Она вчера звонила.

И, увы, трубку взял не он. Все было бы куда проще, если бы Шэрон не поговорила с его сестрой. Чистосердечное признание, как известно, облегчает наказание. Расскажи он правду сам, история выглядела бы по-другому. А так…

— Она объявилась сегодня в офисе, чтобы поделиться со мной. Твоя сестра просто на седьмом небе от счастья! Этот мальчик — смысл ее жизни.

— Я в курсе, — мрачно заметил Рэндалл.

Когда Джон развелся с Лайрой, ей следовало продолжать жить, ведь она была еще молода. А вместо этого сестра посвятила себя сыну, вот и испортила его вконец. Глупо было стараться оградить ее от беспокойства за своего отпрыска. Пусть бы знала о его безответственном поведении. Единственное, почему на долю Лайры не выпало больших страданий, — это благородство Шэрон. Она не хотела ни мести, ни денег.

— Ты что-то не слишком рад.

— Напротив, я надеюсь, что Лесли встретил женщину, которая воздаст ему по заслугам.

Проведя неделю в постели, Шэрон начала с ума сходить от ничегонеделания. Она вообще редко сидела без дела, а уж лежать без дела и вовсе тоскливо. Ее раздражало, что она не может сбегать на пляж или хотя бы сходить в кухню за стаканом воды.

Впрочем, врач был доволен ее состоянием. И все же, когда она попросила разрешить встать, ответил отказом. Шэрон с ним спорить не стала. Если он не хочет рисковать, то она — тем более. Что значат ее неудобства по сравнению со здоровьем малыша! Она бы и не на такое пошла ради него.

Рэндалл принес ей кучу книг и журналов, несколько пластинок с хорошей музыкой. Перетащил телевизор в спальню. Повесил второй телефон прямо над кроватью и постоянно приносил вкусненькое.

Он был так добр и заботлив, что злиться на него не получалось. А когда исчез гнев, исчезло и ужасное напряжение. Теперь они с Рэндаллом говорили обо всем — о его работе, о погоде, о еде, о книгах. Не касались только одной темы — обмана.

Общество соседа стало неизменно приятным и желанным. Правда, Шэрон пока не могла поверить, что он действительно делает все только ради нее. Однажды она уже доверилась мужчине — и вот результат!

Размышляя над ситуацией, в которой оказалась, молодая женщина неожиданно пришла к выводу, что ей еще повезло. Если бы она не узнала вовремя, кто такой Рэндалл, их отношения могли бы далеко зайти.

Шэрон прекрасно понимала, что начала в него влюбляться. Слава Богу, что обман сорвал розовые очки с ее глаз. И все же каждый раз, бросая на него взгляд, она чувствовала странную боль в сердце. Да и физическое влечение никуда не делось. Стало еще острее. Зато теперь она смотрела на вещи реально, не витала в облаках.

Интерес Рэндалла к ней понятен — холодный расчет. И ничего не изменилось. Даже если он не солгал насчет Лесли, то все равно не делает секрета из того, что не собирается жениться снова. Максимум, на что она могла рассчитывать, — это короткий роман. А роман с Рэндаллом Харриотом неминуемо разрушил бы даже надежды на счастье, поскольку — Шэрон это прекрасно осознавала — по сравнению с ним померкли бы любые другие мужчины…

Ее внимание привлек приглушенный разговор в другом конце дома. Она прислушалась, но все равно не смогла разобрать, действительно ли кто-то пришел или это снова телефонный разговор. Скорее всего, опять Рэндалл звонит в Оксфорд. В последнее время работа занимала у него все больше и больше времени.

Шэрон старалась убедить себя, что рада этому. Чем меньше она видит его, тем лучше для ее бедного, израненного сердца. Но ей было жаль, что он снова хоронит себя в работе. При виде усталого, осунувшегося лица Рэндалла ей едва ли не плакать хотелось. Неужели бизнес важнее здоровья?

В дверь постучали, и на пороге появился Рэндалл. На губах его играла легкая улыбка.

— К тебе тут посетитель явился, то есть явилась. Я сказал, что на всякий случай предупрежу тебя, чтобы ты успела привести себя в порядок.

Шэрон приподнялась и разгладила простыни. С тех пор как она слегла, ей звонили несколько однокурсников. Но никто еще не навещал.

— Посетитель? Кто?

— Маленькая седовласая старушка. Ее имя тебе, должно быть, знакомо. В Каталонии так обычно называют старших дочерей в честь национальной святыни…

— Сеньора Монсеррат! Но как она добралась сюда? Неужели пешком шла в гору?

— Нет, просто сосед подбросил ее по пути. Чем бы ее угостить?

— Она любит чай со льдом, лимоном и сахаром. Клади побольше лимона и сахару.

— Хорошо. А тебе чего принести?

— Что угодно. Я знаю, ты считаешь меня привередой, но это не так. Честно!

Рэндалл подошел к кровати, склонился и легонько щелкнул Шэрон по носу.

— Будь ты привередой, жить здесь было бы куда проще, как ни парадоксально.

— Что-то я не понимаю.

Рэндалл провел пальцами по ее щеке и направился к двери со словами:

— Вот и славно. Не хотелось бы, чтобы ты поняла.

Шэрон не успела подумать над этими загадочными словами, поскольку с комнату вплыла сеньора Монсеррат собственной персоной. На ней было закрытое летнее платье, соломенная шляпка и легкие туфли.

При виде дорогого сморщенного лица старушки Шэрон едва не расплакалась.

— Ах, милая сеньора Монсеррат, как же я вам благодарна! Но вы себя не чересчур утруждаете?

— Пустяки, милочка. Я, признаться, по тебе весьма соскучилась.

— Еще раз спасибо.

— Как ты, деточка? — И старушка погладила Шэрон по плечу.

— Уже хорошо. Но врач не позволяет мне вставать. Говорит, через пять дней я уже буду на ногах, поскольку ребенку придет время появиться на свет.

— И это произойдет, как только тебе разрешат ходить, да?