Лори Пэйдж - А может, это любовь?

Зарывшись в подушки, она старалась не думать о Нике. Дом шатался и скрипел под ударами стихии. На дворе явно похолодало, как это всегда бывало, когда гроза спускалась с гор, независимо от времени года.

Ник, наверно, совсем замерз.

Угрызения совести не давали ей уснуть. После двадцати минут борьбы она сунула ноги в кожаные мокасины и надела халат. Схватив с вешалки пончо и зонт и нажав на кнопку пульта дистанционного управления воротами гаража, она вышла на крыльцо. Порывом ветра вывернуло зонт. Трава хлюпала у нее под ногами, пока она перебегала короткое расстояние до машины Ника. Она постучала в окно.

— Какого черта! — воскликнул Ник и затащил Стефани в машину. — Ты что здесь делаешь? С ума сошла?

— Заезжай в гараж, — дрожа всем телом, сказала Стефани, — не то градом побьет твою машину.

Ник завел машину и въехал на то место, где когда-то стояла патрульная машина Клея.

— Ну и какого черта ты примчалась? — сурово потребовал он.

— Стало очень холодно. Иди в дом. — У Стефани уже зуб на зуб не попадал.

— Ты замерзла, дурочка.

Неблагодарный! Она ради него рискует здоровьем, а он еще ругается! Она шмыгнула носом.

— Проклятье! — пробормотал он сквозь зубы. Прижав ее к себе, он подоткнул со всех сторон спальный мешок и стал растирать ей руки, пока она не согрелась.

Луч света от фонаря над крыльцом дома, пробиваясь сквозь завесу дождя, отбрасывал пляшущие тени на стены гаража. Стефани чувствовала, как Ник легко касается губами ее волос, потом виска. От него исходило такое тепло! Оно и успокаивало, и возбуждало.

Дождь с новой силой обрушился на землю. Косые струи били в открытые ворота гаража, как бы стараясь дотянуться до них. Слушая шум дождя, Стефани предалась мыслям о том, что Ник уже не тот мальчик — предмет ее девичьей любви, а незнакомец, вызывающий в ней запретные желания и вместе с тем пугающий ее своим откровенным цинизмом.

А Ник прижимал ее к себе все крепче, потом дотронулся до груди и остановился.

Правильно ли она поступает, приглашая его в дом? Но эта мысль тут же улетучилась, как только Ник прикоснулся к ее губам.

Его поцелуи были то нежными, то страстными. Он провел языком по ее губам, и они раскрылись ему навстречу.

Ник просунул руку под ноги Стефани и, приподняв, посадил ее себе на колени. Она слышала, как гулко бьется его сердце. Его затвердевшая плоть была готова предъявить свои права.

Порывы ветра раскачивали машину, но буря, бушевавшая внутри Стефани, была еще яростней, чем та, что неистовствовала за стенами гаража. На нее надвигалась лавина чувств, которых она еще никогда не испытывала.

Запрокинув голову, Стефани наслаждалась поцелуями, которыми Ник осыпал ее шею. Ник нежно ласкал ее, а ей хотелось большего, внутренний огонь сжигал ее. Ее тело не забыло его ласк, его прикосновения были столь же волшебными, как когда-то. Значит, любовь ее не умерла, та первая в ее жизни любовь!

— Любовь моя, — прошептала она, обуреваемая совершенно новыми, незнакомыми ей чувствами.

Неожиданно Ник отпрянул и схватил ее за руки.

— Проклятье! Ты хочешь, чтобы я обо всем забыл! Ты нарочно заставляешь меня желать тебя! — Голос его гремел, подобно грому. Потом он опомнился. — Пошли в дом.

На мгновение Стефани оцепенела. Затем к ней вернулась способность думать. Какое унижение!

— Хорошо, но сначала нам надо поговорить.

— О чем?

— Я уже несколько дней думаю о нас с тобой.

— Представь, я тоже.

— Иногда мне кажется, что мы находимся в плену наших прежних чувств. Ради нас обоих нам надо в этом разобраться, чтобы жить дальше.

— Моя жизнь в полном порядке, — надменно заявил Ник. Если бы ситуация не была столь напряженной, она бы улыбнулась.

— Почему ты не женился на женщине, с которой был помолвлен?

— Из-за несовместимости характеров.

— Вот как.

— Это не подтверждает твою теорию непреодоленного прошлого?

— Наоборот. Я поняла, что мы оба не смогли до конца его преодолеть. И не простили друг другу обид, действительных или мнимых. Пора попытаться все же решить проблему.

— По-моему, мы поговорили достаточно. — И он припечатал ее губы поцелуем, как будто желая заставить ее замолчать.

Она не противилась, но и не отвечала на его поцелуй. Не могла. Она должна помочь ему справиться с прошлым, без этого не будет никакого будущего.

С тяжелым вздохом Ник отпустил Стефани и сказал:

— Пошли в дом, Стефи, иначе я за последствия не ручаюсь. А потом мы оба пожалеем об этом.

Ник проснулся утром в гостевой комнате. Он лежал и вспоминал о том, что произошло ночью: Стефани отважилась выйти в грозу, чтобы позвать его в дом, и он согласился. Но прежде чем сделать это, он держал ее в своих объятиях и целовал. Их обоих сжигала страсть. В такие моменты он отдал бы за нее душу… Нет, это не должно повториться. Неужели он забыл преподанный ему когда-то урок?

Забудь о том, что было в прошлом, приказал он себе. Страстный порыв, охвативший вчера их обоих, гораздо важнее. Сейчас он слишком устал, но надо все хорошенько обдумать.

Вообще-то он хотел заняться с ней любовью на заднем сиденье машины, подстелив для мягкости спальный мешок, тем более что он уже давно лелеял эту мысль. Ну и дурак! Такие дикие фантазии приходят в голову только мальчишкам!

Ему уже давно следовало бы перевестись в Денвер. Может, он так и сделает. Вот только распутает дело о бриллиантах и уедет.

Было девять утра, но небо за окном было темным и низким. Приняв душ, Ник отправился на кухню, где нашел горячий кофе и записку, в которой Стефани сообщала, что коробки с вещами Клея находятся в чулане при гостевой комнате.

С кружкой кофе и куском пирога Ник пошел в кабинет. Сначала он проверит, нет ли чего в компьютере. С тщательностью, которой он научился за годы работы в полиции, он изучил каждый файл: домашние работы Дуги, телефоны и адреса друзей, игры и образовательные программы, документацию, связанную с магазином Стефани. Проверка заняла у него четыре часа, но по крайней мере он не упустил ничего важного.

Следующим был чулан. В одной коробке были сложены старые форменные мундиры Клея, в другой лежали письма, всякие заметки и несколько тетрадей с записями всех дел, которые он вел. Было здесь и упоминание о краже бриллиантового ожерелья стоимостью в триста тысяч долларов. Последняя запись была сделана за два дня до смерти Клея. Ник закрыл тетрадь и вышел из комнаты. Проходя мимо спальни Стефани, он невольно замедлил шаги, а потом, поддавшись непонятному порыву, решился войти.

В спальне витал нежный аромат духов Стефани. Он вспомнил, где лежит ее ночная рубашка, и его вдруг окатила горячая волна желания.

В этой спальне Стефани жила со своим мужем. Ник никогда не задумывался о том, почему она вышла замуж только через два года. Она окончила колледж, после этого год работала в банке, и лишь потом они с Клеем поженились.