Ева Ратленд - Бухгалтерия чувств

— О, в принципе я не против, — с ухмылкой сказал он. — Но брак… брак — это значит и дети.

Она резко выпрямилась.

— Вы не любите детей?

— Я имел в виду, что неудача в браке плохо отражается на детях. Заявляю это с точки зрения ребенка, которому пришлось иметь дело с четырьмя отчимами.

— Четырьмя! — Она чуть не поперхнулась.

— По очереди, само собой.

Синди никак не могла переварить эту мысль. Влюбляться и выходить замуж четыре… нет, даже пять раз!

— Ваша мать, видимо, была очень… очень привлекательной женщиной, — неловко произнесла она.

— Мама и сейчас хороша, — рассмеялся он. — Живет в Париже со своим пятым мужем. Пятым — и, наверное, самым лучшим. Не считая моего отца, разумеется.

— О! — Больше ей нечего было сказать.

Клэй поднялся:

— Пойду-ка взгляну, как там дела у шеф-повара.

Сбросив туфли, Синди прошла вслед за ним на кухню — на удивление современную, оборудованную микроволновой печью, посудомоечной машиной и множеством сверкающих чистотой шкафчиков.

— Очень мило, — снова сказала она, следя, как он вынимает из микроволновки бифштексы. — Давно вы здесь живете?

— Больше четверти века. — Клэй уже скреб картофель.

— Вы шутите!

— И не думаю. После развода родителей мы с отцом переехали сюда. — Смазав картофелины маслом, он в нескольких местах проткнул их вилкой. — А когда папа умер… в общем, я решил остаться здесь.

— Вы жили вместе с отцом?

— Он хотел, чтобы я приглядывался к бизнесу. С отчимами мне приходилось общаться только летом, на каникулах.

— Кухня выглядит очень современно. Наверняка вы тут все переоборудовали.

— Пять лет назад я купил этот дом.

Клэй сунул картофель в микроволновку, установил таймер и включил печь. А затем принялся резать спаржу.

— У вас все так ловко получается, — отметила Синди. В отсутствие миссис Стюарт они с детьми обходились пиццей да гамбургерами.

Он рассказал ей, что начал готовить лет с двенадцати, просто потому, что отец этого не умел. А Синди в ответ призналась, что так и не научилась готовить: сначала это делала мама, а потом старшая сестра, Клэр. Она рассказала и о смерти Клэр, и о своем младшем брате, Джерри.

Но ни словом не обмолвилась о детях.

Пока они беседовали, Клэй порезал овощи, приготовил заправку для салата, поджарил бифштексы и потушил спаржу. Ее помощь состояла в том, чтобы накрыть большой обеденный стол в гостиной, разложить приборы, расставить бокалы. Занимаясь столом, она думала о Джейн. Интересно, что бы та сказала о таком свидании? Ни тебе шикарного ресторана, ни шикарных апартаментов. Да и Клэй не пытается приударить за ней. Во всяком случае, до сих пор не пытался.

— Ну, расскажите о себе, — предложил Клэй, когда они устроились за столом.

— Я уже рассказала.

— А вот и нет. Вы рассказали о родителях. О сестре и о том, что она умерла. И о брате, который скоро станет юристом.

— Да рассказывать-то особенно и нечего. Колледж в Нью-Йорке. Фирма «Каррузерс и Кренстон». Вот и все.

— И никаких личных привязанностей? — спросил он, вновь наполняя ее бокал.

— Ничего серьезного. — Она помолчала. — Вообще-то был один человек. Но все уже в прошлом.

— Жалеете?

Синди помотала головой. Он так искренне интересовался ее жизнью, что ей захотелось рассказать о Дэне, о том, как скучают по нем мальчики, о проблемах Джонни с математикой и о его любви к бейсболу. И о том, как Джейми боится воды.

Осторожно, Синди! Ты — сама по себе. Тебе ни к чему близкие отношения еще с одним человеком, потому что их ждет тот же печальный конец, и дети снова будут страдать. Она лихорадочно пыталась найти другой предмет для разговора. Бизнес!

— «Кенкейд Энтерпрайзиз» разрастается. Это заметно даже по последнему кварталу, — с наигранной беспечностью произнесла она.

— Говорят, чем больше, тем лучше.

— Возможно. Но видите ли… некоторые из ваших приобретений — скажем, «Скандинавские морские линии» — прекрасно проявили себя. Сорок процентов прибыли.

— А некоторые — например, «Краски Аллена» — гораздо хуже, верно?

— Как вам сказать… — Синди замялась. — Баланс говорит сам за себя. У вас, наверное, аллергия на цифры или что-нибудь в этом роде? Вы, похоже, не обращаете никакого внимания на…

— Ладно, я вас понял. — Клэй хмыкнул. — Давайте остановимся на том, что людей я люблю больше. Лесс Аллен когда-то работал у моего отца.

Значит, он хотел помочь своему знакомому. Это все объясняет. Но типы вроде Сэма Александера… Предупредить его или нет? Может ли она себе это позволить?

— Вы были правы. — Она приподняла бокал. — За непревзойденного повара! Я понятия не имела, что спаржу тушат. Потрясающе вкусно.

— Благодарю. Я очень надеялся, что вам понравится… все. Не жалеете, что согласились прийти ко мне?

— Нет, конечно, — ответила она. Клэй стал другим. Здесь, в своей скромной квартире, в чуть помятой рубашке, с вихром, спадающим на лоб совсем как у Джейми, он казался беспечным, открытым. Доверчивым.

И Синди, глубоко вздохнув, решилась. Ее охватило внезапное и непреодолимое желание его защитить.

— Я недавно встретилась в лифте с одним человеком. Сэмом Александером.

— Да, — кивнул Клэй, отрезая кусок бифштекса. — Он владелец разорившейся бумажной фирмы.

Это ей было известно.

— И он хочет, чтобы вы вложили свои деньги в его фирму.

— Что-то вроде.

— Не делайте этого!

Резкость ее тона заставила его вскинуть голову.

— У вас есть что-то против него?

— Ну, не совсем… — Закусив губу, она возила по тарелке кусок спаржи. — Я… просто в нем есть что-то неприятное. Мне не нравятся его глаза.

— Его глаза? — Брови Кенкейда поползли вверх, он хмыкнул. — Что ж, пригляжусь во время следующей встречи. Кофе?

— Да, спасибо. — Она знала, что он не принял ее слова всерьез. Но, в конце концов, это не ее дело.

После ужина они сидели рядышком на диване и разговаривали. Обо всем — о книгах, о кинофильмах и политике. Синди давно уже не было так легко. Взглянув на часы, она пришла в ужас. И выпалила прямо посреди фразы:

— Будьте добры, вызовите для меня такси. Мне нужно успеть на последний поезд.

— На поезд?

— Я живу в Гринвиче, штат Коннектикут, — объяснила она в ответ на его вопросительный взгляд.

— А я и не знал. Иначе послал бы за машиной.

— Это лишнее. Свою машину я оставила на станции в Гринвиче, так что доберусь сама.

Он прикоснулся кончиком пальца к ее щеке. Синди вздрогнула.

— Когда я приглашаю даму на ужин, то всегда провожаю ее до самого дома…

В лунном свете влажным серебром поблескивал «ягуар». За рулем Кенкейд был так же уверенно-спокоен, как и во всем остальном. Машина плавно влилась в поток транспорта, и Синди откинулась на мягкую спинку. Они молчали, как старые друзья, словно каждый вспоминал приятные минуты вечера. Она поражалась тому, что чувствует себя рядом с ним настолько покойно. Через какое-то время он протянул к ней руку, взял ее ладонь в свою, и покой превратился во что-то еще более чудесное и личное. Ей хотелось бы ехать вот так очень, очень долго.