Аманда Дойл - Пробуждение души

— Прости, дорогой, я передумала. — Это служило демонстрацией ее власти над ним, которой она пользовалась нечасто, но достаточно, чтобы заставить его презирать эти игры. Достаточно для того, чтобы презирать ее.

Но Бак не презирал Карли.

Она не хотела его обидеть. Он знал это так же точно, как свое имя. Она была расстроена, почти в панике, и это была его вина, потому что он заставлял ее идти к тому месту, на которое она не в силах была смотреть.

Искоса Бак посмотрел на нее, и остатки его раздражения улетучились. Карли выглядела такой растерянной и смущенной… Положив пульт дистанционного управления на стол, он поднялся с кресла, медленно подошел к ней и остановился на некотором расстоянии. Карли посмотрела на него, вздохнула, потом отвела взгляд. Он не смог бы подойти к ней. Он не дал бы ей еще один шанс отвергнуть его. Но если она хочет его…

Вздохнув еще раз, Карли снова посмотрела на него, и Бак ответил нерешительной улыбкой. Это определило исход дела. Тихо всхлипнув, Карли подалась вперед, прямо в его объятия, спрятав лицо на груди Бака.

— Это место напугало меня, — прошептала Карли; его рубашка приглушила ее голос.

— Все хорошо, тебе не придется идти туда снова.

Бак долго держал ее, чтобы унять ее дрожь, ее трепет. Понемногу она согрелась, дрожь прекратилась, но Бак все еще обнимал Карли, слушая ее дыхание, чувствуя, как она расслабляется.

Наконец, когда Карли взглянула на него, он поцеловал ее; она прижалась к нему крепче и ответила на поцелуй. Карли была грустна, и у нее внезапно появились слезы. Когда Бак почувствовал их вкус на губах, он поднял голову.

— Что с тобой, дорогая? — прошептал он.

— Я не Лора, — ответила Карли дрожащим голосом. — Я не твоя Лора, я не смогу быть для тебя ею.

И это было причиной ее слез? Бак поздравил себя.

— Я не хочу той Лоры, которую я знал прежде. Я хочу тебя.

— Ты уверен? Когда ты поцеловал меня у озера…

— Я целовал тебя.

— Правда? Если бы у меня было другое лицо, другое тело, я бы не выглядела так, как Лора, а ты твердо знал, что я кто-нибудь еще… ты бы все равно хотел меня?

Бак откинул волосы с ее лица и вытер слезы, которые текли по ее щекам.

— Послушай меня. Я не хочу Лору и не ищу ее в твоем лице… Боже мой, это больше страшило бы меня, чем привлекало. Мне нет дела до того, как ты выглядишь. Меня не волнует, каким именем ты себя называешь. — Его последние слова потерялись в новом поцелуе. — Я хочу тебя. Только тебя.

Карли поверила ему. Может быть, потому что хотела этого, нуждалась в нем, но она поверила ему. Возможно, Лора исчезла из Новера, и судьба забросила ее сюда затем, чтобы она и Бак могли разделить эти минуты. Это блаженство. Эту любовь.

Их поцелуи продолжались — теплые, страстные, сводящие с ума поцелуи, которые причинили ей давно забытое наслаждение, делали ее грудь более округлой, а соски — твердыми. Когда Бак взял ее груди в свои ладони, у Карли вырвался стон, а когда он убрал руки и снова притянул ее ближе к себе, Карли опять застонала.

— Я хочу тебя, Карли, — прошептал Бак; его дыхание согревало и щекотало ее ухо. — Я не знаю… было ли у тебя это, и ты сама не помнишь…

Все еще держа ее руку, Бак долго изучающе смотрел на Карли. Она выглядела, как юная невинная девушка: ее щеки пылали, в глазах виден был испуг, губы немного распухли, — и одновременно это была женщина, и красивая женщина, которая ничего не помнила о том, как любят, как соблазняют, какие радости это сулит. Женщина, которая была не расположена позволять мужчинам, с которыми она встречалась, освежить ее память. И это была женщина, которая так верила Баку, что позволяла ему это сделать.

Неожиданно для самого себя Бак тоже почувствовал себя молодым, неопытным и неловким. Он почувствовал разницу между близостью с женщиной, которой увлекся, и уступкой женщине, которую не любил.

— Я никогда не чувствовал этого раньше, — прошептал он.

Ее глаза расширились, она притянула его голову к себе и поцеловала его нежно и ласково, и при этом — страстно.

Бак повел ее через холл в свою спальню. Она без сомнения следовала за ним, доверчиво наблюдая, как он задергивает шторы, чтобы в комнате царил полумрак. Боже, она выглядела такой покорной… А вдруг он разочарует или обидит ее? Что если…

Его способность думать, сомневаться, задавать вопросы исчезла через десять секунд — время, которое потребовалось Карли, чтобы взяться за кромку своего свитера и медленно стянуть его через голову. Под ним на ней был лифчик, светлый, тонкий, обильно украшенный кружевом. Карли не торопилась, и узкие полоски соскользнули с ее рук и упали на пол рядом со свитером.

Движения Карли были соблазнительными, взгляд ее глаз совершенно невинным. Бак подошел к ней, крепко обнял ее, и Карли прижалась к нему вся, так, что он мог ощущать гладкую кожу ее плеч и нежные округлости грудей.

Бак медленно поцеловал ее, стараясь продлить сладость момента. Он никогда не был близок с женщиной совершенно неопытной, но намеревался доказать ей, что она будет наслаждаться каждой секундой их близости. Он собирался целовать ее до тех пор, пока она не вспыхнет, ласкать ее, пока она не ослабнет, возбуждать ее, пока она сможет выносить это, а потом он собирался удовлетворить ее так, чтобы она заплакала.

Бак собирался научить ее любить. Черт, он и сам собирался научиться кое-чему.

Как заниматься любовью.

Как делать это по-человечески.

Как держать себя под контролем.

Дальше все было сказочно хорошо. Их поцелуй заставил Карли трепетать; почти до боли, но не так, чтобы это нельзя было вытерпеть. Он хотел ее, но не дико, страстно, не так, словно он умрет, если не возьмет ее. Он был горяч, но эта горячность не угрожала захватить его целиком.

Бак гладил ее кожу, такую гладкую и нежную; осторожно зажав соски зубами, он омыл маленький пик языком, сделав его твердым. Черт побери, очень долго Бак не знал, что это такое, любить ту, о которой хочется заботиться, забыл, что возбуждая ее, он возбуждается сам. Но это было прекрасно.

Карли не знала, что она ждала. Чтобы мужчина, который прекрасно разбирается в сексе и знает все его способы, соблазнил ее? Или она ждала нежную страсть? Или утоление неодолимого зова плоти?

Но Карли не ожидала, что почувствует нечто особенное. Она не ожидала тихого стона Бака, когда скользнула рукой под его рубашку, дрожи в его мускулах, когда она гладила его; Карли не ожидала такой силы волнения…

До этого она не думала о любви. Ни о его, ни о своей. Карли не знала, любит ли он ее. Это страшно мучило ее. Но, Боже, помоги ей, она-то любила его.

Неловко потянув за ткань, Карли стащила с него майку, потом гладила его грудь, ощущая его ровную кожу, упругие мышцы, двигаясь рукой ниже, к ремню джинсов. Вдруг оробев, она отдернула руку, но Бак задержал ее и повел еще ниже. Карли хотела снять с него джинсы и без помех ласкать его горячую, трепещущую плоть.