Анна Макстед - Витамины любви, или Любовь не для слабонервных

Женщине всегда нравится, когда мужчина предлагает ей руку и сердце, даже если она собирается отказать. Я, во всяком случае, была в этом уверена, пока сама не отвергла пару предложений. Помню, в пятнадцать я прочитала в местной газете об одной тетке тридцати с чем-то лет, которая хвасталась, что на ее счету пять таких отказов. Тогда я решила, что это — счастливица, этакая леди-вамп, покорительница мужчин. Мне, подростку, подобные вершины казались недостижимыми. О моей тогдашней самооценке можно судить но такому случаю в поезде: когда я вытащила изо рта комок жвачки, сидевший напротив мужчина наклонился ко мне и сказал: «А, так это резинка! А я уж было подумал, что у вас челюсть дефективная». Я его словам даже не удивилась.

Со временем я поняла, что с той собирательницей предложений у меня есть кое-что общее: она тоже была законченной дурой.

Потому что женщина с нормально функционирующим мозгом не будет вести себя с парнем так, словно собирается провести с ним всю жизнь, если у него такого намерения нет. Ведь ни один мужчина не сунется к тебе с предложением, если не убежден, что ты ответишь «да». И это, кстати, ставит под сомнение проницательность и чувство собственного достоинства некоторых мужчин.

Хотя я, конечно, слишком категорична. Если женщину предложение замужества застало врасплох один раз — это еще можно понять. Бывают мужчины, у которых есть идефикс — найти себе жену. Им, в общем, все равно, кто попадет в их капканы. Жена для них — просто необходимый компонент, вроде дрожжей в тесте. Такой вцепляется в свою жертву, как питбуль, и если девушка не обладает скоростью и увертливостью зайца, велика вероятность, что один из таких охотников неожиданно шлепнется перед ней на колени. И она тут ни при чем.

А еще бывает так. Если тебе кажется, что кто-то долго и упорно воспринимает тебя как совершенство, то, даже если этот кто-то обладает весьма скромными достоинствами, он все равно может неожиданно превратиться в супруга. Да к тому же женщины подвержены страстной тяге к мужчинам, мягко говоря, «проблемным». Дело вот в чем. Мужчины внушают своим подругам, что раз для удовлетворения своих потребностей они выбрали именно их, значит, они идеал красоты. А у нас срабатывает инстинкт — тянуться к тем, кому мы нравимся.

Можете со мной не соглашаться. Но однажды встретится на вашем пути некто, кому вы сильно не понравитесь, и он не посчитает нужным это скрывать. Вот тогда-то вы поймете, что никакие достоинства не сделают этого гада менее отвратительным в ваших глазах. И постараетесь уйти от него подальше как можно быстрее.

Итак, если вы способны реально смотреть на вещи, то согласитесь со мной: радость, испытываемая от получения брачного предложения, — это из мира фантастики и глупого идеализма. Судите сами. Человек без явных признаков душевной болезни рассыпает перед вами дары как из рога изобилия: цветы, драгоценности, шикарные обеды, наконец, свою персону. И все это льстит вашему самолюбию. А в особенности тот факт, что из миллиона женщин, встретившихся ему в жизни, именно в вас он увидел совершенство. Но мы-то реалисты и осознаем, что совершенство в этом случае означает «та, которая, по его мнению, ему не откажет».

Увы, реальность сильно отличается от идеала. Это я обнаружила, когда пережила неловкую ситуацию нежелательного предложения. И поскольку всегда интересно бывает послушать рассказы о чужих любовных переживаниях, я просто обязана поделиться. Но прошу терпения. Я уже говорила, что мне делали предложение дважды. Нет, постойте! Я вспомнила: трижды, с учетом принятого. Про одно из этих событий я расскажу подробно. Но предупреждаю: это чтение не для слабонервных.

Мы ехали к морю, в Сент-Айвс. Машину вел Джейсон. Но не потому, что хотел сделать мне приятное накануне моего дня рождения. Просто когда мы ехали куда-то вместе, за рулем всегда был Джейсон: мне все равно, а ему стыдно было показываться на публике в машине, управляемой лицом женского пола. Куда бы мы ни собирались, я сразу направлялась к его машине, поскольку всегда готова оказать другому любезность, когда мне это ничего не стоит.

Для мужчин вождение — деятельность, повышающая самооценку. В общем, для меня тоже, но только если я не в его «Фиате». К тому же настоящая власть — в руках штурмана. Мы оба убедились в этом не так давно, когда я нарочно указывала ему направление в Суиндон, хотя отлично знала, что мы едем в Оксфорд.

Возможно, у вас создалось обо мне нелестное впечатление. По словам моей невестки Габриеллы, все мои недостатки — неизбежный результат того, что я выросла в Хэмпстед-Гардене. Кто не знает, Хэмпстед-Гарден — это район Лондона с большими красивыми домами, подстриженными вересковыми лужайками и жесткими правилами содержания участков. Так вот, Габи считает, что типичный его житель — это заносчивый богач, который плохо водит огромный автомобиль, потому что очень задирает нос и не видит дороги, а также время от времени грубит горничным, уборщикам, официантам и всем прочим беднякам, проживающим в домах стоимостью менее миллиона фунтов. А когда я напоминаю Габриелле, что езжу на стареньком «воксхолле» и зарабатываю очень немного, она отвечает: «Может, и так, милая, но все же ты ужасно заносчивая».

Прошу прощения, если это правда. Слабым оправданием мне будет то, что это просто защитная реакция. В словах Габриеллы есть доля истины. Конечно, Хэмпстед-Гарден живописен и эксклюзивен, но здесь живет много несчастливых семей, члены которых срывают злобу на соседях и прочих подвернувшихся под руку. И пусть мой шеф и друг Грег говорит, что нечего из-за них переживать, потому что половина из них со сдвигом, ты все же пытаешься им понравиться: ну, там, улыбнешься кому-то или спросишь о здоровье, хотя они все равно тебя сторонятся, словно ты предатель («нечего улыбаться моему мужу!»). Ведь именно окружающая среда препятствует проявлению природной любезности (если она, конечно, тебе вообще свойственна).

Профессию мою соседи тоже не одобряют. Я частный детектив, правда, не очень хороший. Когда соседи узнают, кем я работаю, они реагируют так, как будто у каждого из них в саду закопан труп. Поэтому я стараюсь не распространяться на эту тему и, если я не в настроении хамить, что редко бывает, на вопрос о работе отвечаю, что тружусь в отделе связей с общественностью. Это почти, правда. Время от времени — когда я не притворяюсь, что работаю, — я действительно делаю достоянием общественности тайные связи.

Мое хобби — изучение людей и человеческих взаимоотношений (надеюсь, это прозвучало романтично). В сущности, все изучение обычно сводится к разговорам, в которых я неизменно изображаю кого-то, кем не являюсь. Это каждый может. Разве не так мы ведем себя на свидании? Вот, к примеру, Грег, мой начальник, считает меня забавной, потому еще и не выбросил на улицу.