Ронда Бэйс - Всего лишь друг?

Джилл украдкой от Люка вытерла выступившие на глазах слезы. Поскорей бы зайти в самолет, и там хоть немного отдохнуть. После всего того, что навалилось на нее в последнее время, она просто потеряла покой.

А ей так нужна опора, поддержка. Кто-нибудь, кто мог бы поговорить с ней и посочувствовать. Раньше этими людьми были мама и Люк.

Но мама осталась в Сан-Франциско. Она была так измотана всем происходящим, что Джилл при всем желании не решилась бы ее лишний раз беспокоить.

А Люк. Он был рядом с ней, но между ними уже не было той близости и доверия, что всегда сопутствовали их дружбе. Джилл не хотела нагружать его своими проблемами. Зачем?

У него наверняка полно и своих, которыми он тоже не очень-то спешил с ней поделиться.

Нет, их дружба канула в прошлое. И невозможно было вернуть все то, что держало их друг возле друга, все то, чем они дорожили. Жаль, конечно, но с этим ничего не поделаешь.

Она устроилась на своем месте и прикрыла глаза, ожидая, когда вежливый голос стюардессы предложит пассажирам пристегнуть ремни. Она была готова. И теперь мечтала только об одном: поскорее оказаться в родном городе и начать поиски Себастьяна.

Разве могла она когда-нибудь представить, что жизнь заставит ее искать встречи с Себастьяном, человеком, который использовал ее и чуть не довел до самоубийства? Нет, никогда. Ни при каких обстоятельствах, думала она, не придется ей сталкиваться с ним. И до последнего момента ей это удавалось. Пока жизнь не внесла свои коррективы, не заставила действовать по своим правилам.

Как же давно все это было. Как давно.

А ей все кажется, будто произошло это только сейчас…

Она проснулась и открыла глаза. Обвела взглядом незнакомую комнату. Где она? Почему оказалась здесь? И кто находится в этом доме еще? Вдруг с ней хотели сделать что-то плохое?

Джилл в панике села на кровати. Оглядела себя. Нет, она не связана, на теле не видно никаких следов насилия. Она облегченно вздохнула. И все же…

Она снова окинула медленным взглядом помещение, которое смутно показалось ей знакомым. Конечно, она не бывала здесь часто. Но вон тот клочок плаката, обрывок которого красовался на дверце письменного стола, словно его нарочно оставили там как примету, она точно помнит. На нем в свое время был изображен рок-музыкант из одной известной группы, которой увлекался… Стоп! Как она могла попасть сюда?

Джилл приложила прохладную руку ко лбу. Удивительно, но жар уже спал.

Однако она никак не могла понять, почему находится в комнате Люка, когда должна быть у себя, в постели вместе с Себастьяном…

И тут она все вспомнила!

Он бросил ее! Себастьян ушел к Лизе Кейн! И боль с новой силой навалилась на нее, оглушая, мешая соображать. Слезы брызнули из ее глаз, и она повалилась на подушку, разрываемая рыданиями…

Она плакала горько-горько, выпуская наружу все страдание, всю горечь, что переполняли ее. И постепенно что-то начало затухать в ее душе, оставляя лишь тлеющие угольки как напоминание о том, что здесь когда-то был костер, который кто-то бездумно залил водой, но о котором все еще напоминали редкие искры, вспыхивающие то тут, то там.

Однако, несмотря на то что боль постепенно утихла, Джилл не могла остановиться и продолжала судорожно всхлипывать, сознавая, что в одиночку ей не справиться. А позвать кого-то просто не было сил.

И она глухо ревела в подушку, пока не почувствовала, как чья-то теплая рука прикоснулась к ее плечу. Вздрогнув, она подняла голову и взглянула на Люка, стоявшего рядом и смотревшего на нее с сочувствием.

— На, выпей. — Он протянул ей стакан с водой.

— Спасибо. — Язык не слушался ее, и Джилл стоило больших усилий произнести даже это единственное слово.

Люк присел на край кровати и поднес к ее дрожащим губам стакан с водой. С удовлетворением отметил, как после нескольких глотков дыхание ее стало менее прерывистым.

— Может быть, ты наконец расскажешь мне, что произошло?

— Себастьян бросил меня, — глухо ответила она. — Ушел к Лизе Кейн.

— Вот дурак! — Лицо Люка выражало искренне недоумение. — Интересно, чем его привлекла эта белобрысая выдра?

— Понятия не имею, — всхлипнула Джилл. — Может, все дело в ее отце? Я просто теряюсь в догадках.

— Ну и забудь этого идиота. Поверь, он еще пожалеет, что потерял тебя.

— Правда? — Ее взгляд, брошенный на него, осветился надеждой.

И Люку стало не по себе. Насколько же сильно она все еще любит этого подонка, Себастьяна Броуди! Но как объяснить это ей?! Ведь она все равно не поверит.

Люк опустил глаза. И по тому, как он это сделал, Джилл догадалась, что он всего лишь хотел подбодрить ее.

— Скажи, — с грустью спросила она, — а если бы со мной был ты, ты бы тоже бросил меня?

— Джилл… — Он посмотрел в ее глаза, и в его взгляде отразилась вся та любовь, что он испытывал к ней, но Люк спохватился, постарался спрятаться за беззаботным видом, и Джилл ничего не заметила. — Я бы никогда на свете не бросил тебя. Ни за что.

— Почему со мной не ты? — Она печально посмотрела на него.

Люк открыл рот, собираясь сказать, что он всегда будет с ней, стоит ей только захотеть, как она с грустью в голосе произнесла:

— И почему я полюбила не тебя?

Рот Люка сам собой захлопнулся. Он устремил напряженный взгляд в окно. Все правильно, они только друзья. И никогда Джилл не сможет подняться над этой планкой, никогда она не увидит в нем мужчину.

— Не знаю. — Он пожал плечами и, сумев взять себя в руки, окинул ее приветливым взором. — Возможно потому, что мы с тобой хорошие друзья.

— Да, наверное, — как-то неопределенно кивнула Джилл.

Он поймал себя на мысли, что сомневается, слышала ли она вообще его ответ или произнесла первое, что пришло в голову, думая совсем о другом.

— Ты можешь пробыть здесь сколько захочешь, — тихо проговорил он, — однако я посоветовал бы вернуться к Паоле. Она наверняка будет беспокоиться о тебе.

— Как я ей скажу? — Джилл подняла на него глаза, в которых сквозило отчаяние. — Ведь ей никогда не нравился Себастьян. Так и представляю, как она произносит: «Ну я же тебе говорила!».

— Джилл, она твоя мать, и я не думаю, что она будет усугублять твое и без того бедственное положение.

— Возможно, ты и прав.

— Я знаю Паолу. Она любит тебя.

Он помог ей подняться. Дождался, пока она умоется, напоил крепким кофе и проводил до дому.

Паола открыла дверь, едва они поднялись по ступенькам, она видела их приближение из окна.

— Что случилось? — Ее обеспокоенный взгляд остановился на опухшем от слез лице дочери.

— Можно войти? — Джилл почувствовала, как рыдания снова подступили к горлу.

— Да, конечно. — Паола посторонилась, пропуская их.