Джо Келлоу - Чарующий закат

— А как тебе пришло в голову заняться антропологией? — вместо ответа спросил он. — Что привело тебя к ней?

Она помедлила и сказала то, что думала:

— Филипп.

Он сразу стал серьезным.

— Было время в моей жизни, когда у меня накопилось столько вопросов, Лесли, и ни одного ответа! Для того чтобы познать суть чего-то, найти ответ, часто приходится возвращаться назад — во всех смыслах. И я тоже оглядывался, возвращался назад, погружался в себя, в философию, и чем дальше, тем больше я втягивался, — его голос затих.

— Ну, и ты нашел ответы? — негромко спросила она.

Грегори помолчал.

— Я нашел себя. Нашел вдруг внутри себя человека, который сковывал того, кто был снаружи. А ответы?.. Нет. Я не нашел ответов. Только выводы, — он простер руки. — И то, чему я учу — лишь выводы, — добавил он, покачав головой. — Знаешь, мои студенты так чертовски талантливы! Молодые люди сегодня так здорово соображают! Наверное, лучше, чем их сверстники предыдущих поколений. Когда я начал преподавать, считанные ребята имели хоть какие-то воззрения на жизнь. А посмотри на современных студентов! Философия, считают некоторые, прикладная наука. Три четверти моих студентов изучают ее, чтобы найти какой-то смысл в жизни, ответы на самые сложные ее вопросы. Вот, как мне кажется, в чем ее применение.

Ей было интересно, — он понял это по ее глазам, по восхищенному выражению ее лица.

— Ну, а о чем твои студенты чаще всего спрашивают, Грегори?

Его лицо преобразилось.

— Есть ли Бог.

Она коснулась его локтя, нежно провела пальцами по его руке и слегка сжала ее.

— И есть ли он? — прошептала она.

— Я говорю им, — задумчиво произнес Грегори, — что каждый раз, когда я вижу рассвет, мне кажется, я знаю: Бог есть. Потом, когда я читаю газеты, смотрю телевизор, узнаю о страшных катастрофах, войнах, о голоде, о ненависти, я сомневаюсь. Но когда садится солнце и я снова вижу красоту, совершенство, божественное великолепие природы, я опять знаю: да, Бог существует, есть в мире какой-то высший смысл, какая-то высшая правда. Так совершенна наша планета, наша природа, так упорядочена в своем развитии, что сами собой возникают мысли о каком-то высшем разуме, который творит, для которого нет случайности. — Вдруг его руки крепко сжали ее пальцы и, повернувшись к ней, он произнес еле слышно: — И когда я смотрю на тебя, Лесли, когда я думаю о том, что чувствую по отношению к тебе, мне кажется, что я соприкасаюсь с чем-то божественным, словно я близок к неведомому царству красоты и вечности.

— Грегори… — выдохнула она, не в силах оторвать взгляда от его темных как ночь глаз. Она чувствовала, что осторожность покидает ее, ускользает прочь, оставляя лишь какое-то смутное беспокойство. Ей казалось, что Грегори улавливает все оттенки ее настроения. Ее мозг приказывал ей остановиться, но ее тело уже не повиновалось рассудку. Легкий стон вырвался из уст Лесли, когда он коснулся ее губ, а он целовал ее еще и еще, и страсть, до этого момента дремавшая где-то в глубине ее существа, начала пробуждаться в ней.

Его пальцы погрузились в ее каштановые волосы, он наклонил ее голову назад, лаская шею. Глаза Лесли медленно закрылись, и губы вывели одно неслышное слово: "Грегори"…

Так приятно было лежать с закрытыми глазами, отдаваясь приятной истоме, которую порождали сейчас его нежные прикосновения и поцелуи.

Наконец, его губы отчаянно впились в ее чуть раскрытый рот, жаркий язык коснулся ее языка, играя с ним. Словно электрический ток прошел по всему ее телу, заставив сердце учащенно и взволнованно биться. Ее дыхание превратилось в короткие судорожные вдохи и выдохи. Она, не в силах больше быть безучастной, запустила руки под его свитер. Его кожа была горячей, будто прогретой солнцем. Она ощущала его упругую спину, мускулы на ней и извивалась в его объятиях.

В какой-то момент они ослабили руки и просто восхищенно смотрели друг на друга. В его глазах она увидела безудержную страсть и, как всегда, когда она заглядывала в них, у нее перехватило дух. Он попытался улыбнуться, но не смог. Протянув руку, он тронул полу ее халата. Когда халат послушно распахнулся и он коснулся ее груди, она вздрогнула, словно от удара молнии. Халат упал с ее плеч, обнажив гладкое шелковистое тело, и блики камина тут же набросились на него, будто соперничая с Грегори.

Он наклонился, коснулся губами ее соска и начал нежную игру с ее восхитительной плотью. Она обхватила его шею и опустилась на спину, увлекая его за собой. Прижимая его горячую голову к своей груди, она страстно терзала ее и стонала:

— Грегори…

Он смотрел на нее с восторгом и восхищением, которого она никогда не видела на лице мужчины.

— Грегори… — шептала она.

Его пальцы скользили по ее жаркому животу, бедрам, ногам, продлевая сладкие мучения. Он целовал ее запрокинутое лицо, еще слаще и еще нежнее впиваясь в ее губы, заставляя ее задыхаться и терять рассудок.

Ослепнув от страсти, она прижала ладони к его груди, провели ими вниз до его мускулистых бедер, забираясь под грубую материю брюк, пока он не застонал от удовольствия. Теперь она сводила его с ума точно так же, как только что он свел ее.

Вдруг Грегори вздрогнул и прислушался. Лесли испуганно посмотрела на него и прошептала:

— Запри дверь, Грегори.

Он хотел было что-то сказать, но тут из коридора донесся голос Лорен:

— Лесли!

Затем Лорен тихо постучала.

— Ты в порядке?

Вскочив с дивана, Лесли быстро накинула на плечи халат.

— Да! — выдохнула она.

— А Грегори у тебя?

— Нет, — пробормотала Лесли, испуганно глядя на Грегори, который протянул руку и включил в комнате свет. — То есть, да, он тут.

Быстро приведя себя в порядок, он глубоко вздохнул и открыл дверь.

— Привет, — сказал он Лорен, невинно улыбаясь. — Что случилось?

— Ты не хочешь проехаться с Дэнни за мясом? Мы подумали, может, нам сделать мясо на углях? — обращаясь к Грегори, Лорен пристально посмотрела на сестру, которая, застыв как изваяние, сидела на диване. Ну… если вы, конечно, хотите… — ее взгляд обратился к Грегори.

С того самого момента, когда сестра постучала в дверь, Лесли сидела неподвижно, и только сейчас робко взглянула на две фигуры, стоявшие в дверях. Она ждала, что скажет Грегори.

— Конечно, — ответил тот непринужденно, — я с удовольствием проедусь с Дэнни. — Он поколебался, собираясь что-то сказать Лесли, но, так ничего и не сказав, вышел из комнаты.

Лорен вдруг стало неловко.

— Лесли, — произнесла она тихим голосом, стараясь придать ему интонацию понимания, — я помешала?

Лесли мрачно взглянула на нее.

— Конечно, нет.

— Все-таки, мне кажется, что да, — возразила сестра.

— Хватит глупостей, — произнесла Лесли с укором, — разве не достаточно на сегодня? Успокойся, Лорен, все в порядке. Грегори и я… мы… разговаривали. Ты просто прервала нашу беседу. Только и всего.