Бетти Монт - Тропинка к счастью

— Они бы забыли меня, — сказала Эмили.

— Кто?

Эмилия нахмурилась.

— Мои дети. Джек наверняка не разрешил бы им вспоминать меня и не разрешил приходить сюда, потому что я умираю. Он бы их и на кладбище не водил после моей смерти. Сделал бы все, чтобы они забыли меня. Я права?

Линде хотелось подбодрить подругу, сказать ей, что та вовсе не умирает, но она промолчала. Между ними давно было решено: не давать неоправданных надежд. Эмили очень больна, и неизвестно, чем все это может кончиться.

— Не знаю, — сказала Линда.

Она и правда толком не знала, как ответить на такой вопрос. Ей так и не удалось до конца понять, какие отношения были у Эмили с ее бывшим мужем.

— Боже, как мне плохо. За что ты наказал меня таким мужем? Для своих детей я бы канула в Лету. Правда, я поэтично выразилась? Канула… слово-то какое архаичное. Джек меня бы живую закопал. Твой Майкл не таков, ведь его дети помнят свою мать?

— Помнят и любят.

— Он хороший человек. Я забыла, как зовут эту девочку?

— Фэй.

— Нет, эту язву.

— Марго.

— Вот-вот. Марго Хэнкс. Я ее имя видела в газете, не говорила тебе?

— Нет. В какой газете?

— Сейчас не вспомню, да это и неважно. О ней там писали, что она что-то вроде восходящей звезды местного значения. И Майкл не говорил тебе? Странно. Вы так до сих пор и не виделись? Ладно, ладно, не буду. Так про эту девчонку было в газете, неужели не видела?

— Говорю же тебе — нет.

— Там было сказано: дочь Майкла Хэнкса и умершей миссис Хэнкс. Джек так бы никогда не сделал, он не дал бы написать: «дочь умершей миссис Никсон». Он напечатал бы: «дочь Джека Никсона», и все. А меня вроде как и вовсе не было на свете.

Линда увидела, как Эмили смотрит на нее, и постаралась улыбнуться подруге.

— Милая, ну для чего ты затеяла этот разговор?

— У кого что болит, тот о том и говорит. Мой муженек — это человек, которому не дорога память ни о ком, а обо мне особенно. А насчет детей… Сама пойми, как мне повезло, что у меня их нет. Во что бы он их превратил? Как бы я могла отдыхать на небесах, зная, что этот негодяй вытворяет. Скажи, а я тебя просила привести его?

— Несколько раз.

— Вот, черт. Так я и знала. Он придет?

— Его… не нашли.

— Ну и ладно. Все равно бы он не явился. Линда…

— Тебе бы надо отдохнуть.

— Нет, я хочу поболтать. Для чего я тебя сюда позвала? Чтобы поговорить с тобой. С этими дамами из церковной общины и потрепаться не о чем. Мне они, конечно, нравятся, душевные тетки, но беседовать с ними о пирожных и печенье… Это слишком.

— О пирожных?

— Ну да. Или о булочках. — Эмили облизнула пересохшие губы, и Линда дала ей попить. — Сначала они говорят мне о том, какая я храбрая, но мы-то с тобой знаем, как обстоят дела с этим по-настоящему. Так что все это шито белыми нитками. Потом они начинают делиться любимыми рецептами. Приходится изображать, что я впала в кому.

Линда отвернулась. Неприятно слышать все это. В словах Эмили есть и доля черного юмора, и, возможно, доля правды — ведь вполне может быть, что кома станет ужасной реальностью. Пока оставалось только уповать на новый антибиотик, который вводили бедняжке.

— Линда, — сказала Эмили. — Я тебе все наврала.

— Да брось ты! — ответила та, поправляя ей подушки и укладывая поудобней.

— Не осуждай меня, дорогая.

— И не собираюсь.

— И еще я не хочу, чтобы ты сердилась.

— Хорошо. Я не сержусь.

И все же Линде ужасно не хотелось слышать новые признания и откровения подруги. Честно говоря, она просто устала разбираться в чужих проблемах.

— Я хочу тебе сказать одну вещь, — настаивала Эмилия.

— Давай, говори.

— Я об этой девке Джека. В общем-то она, наверное, не девка, а довольно умная женщина, образованная, как я.

Линда улыбнулась.

— Как ты? Ого!

— Да. Как я. Мне не до ложной скромности — она умная, и я умная. А знаешь, почему?

— Нет.

— Потому что таков мой муженек. Ему нужна женщина, которая превосходит его в интеллекте.

— Зачем?

— Поверь уж мне, так оно и есть. — Эмили кивнула головой. — Джеку нравятся женщины умные. Может, это и звучит странно; как правило, с мужчинами такое не часто случается, но это же — Джек. А тебе не кажется, что это своего рода комплекс?

Линда сделала вид, что занята шторами, и Эмили снова задремала. Внезапно распахнулась дверь, и девушка из обслуживающего персонала вкатила раздаточный столик. Зазвенела посуда, и тут она уронила стакан. Эмили вздрогнула и открыла глаза.

— Что такое? — взволнованно произнесла она.

— Тебе привезли ужин.

— Скажи им, что я не хочу есть.

— Скажу, но ты сначала посмотри, что тебе принесли, может, попробуешь немного?

— Я не могу даже думать о еде.

— Знаю, знаю, но тебе необходимо съесть хоть что-нибудь.

— Я все забываю, что у тебя медицинское образование.

— А ты не забывай.

— Мне все осточертело.

— Не капризничай. Выпей хотя бы сок.

— Хотелось бы мне быть похожей на тебя, — сказала Эмили. — Ты хоть сама знаешь, какая ты?

— Скажи мне, а то я совсем запуталась.

— Это не так-то просто. Вот, например, Ницше.

— При чем тут Ницше?

— Не мешай. Так вот — Ницше чувствовал жизнь и знал ее.

— И не только он один, — сказала Линда, не понимая, куда клонит Эмили. Может, она бредит?

— Не перебивай. Этот человек знал о жизни все и как-то сказал следующее: по жизни нужно танцевать. День, в течение которого вы не танцевали, считается пропащим. Это про тебя, Линда. Твои дни — танец, простой или сложный. А вот возьми меня — я тоже стараюсь, но музыка не та. Танцую сегодня, а вальс вчерашний. И знаешь, кто еще такой же, как я? Твой Майкл. Но так делать нельзя, надо всегда смотреть, что у тебя есть сейчас. Не стоит оглядываться назад. Ты живешь сегодняшним, Майкл живет вчерашним. И теперь благодаря тебе он оказался в другом измерении. Дорогая, не позволяй этой глупой девчонке побороть тебя, ты ведь нужна Майклу. Вам вместе будет не так уж тяжело одержать победу.

Эмили замолчала. Линда не знала, что той сказать — ей не хотелось затрагивать наболевшую тему так глубоко. Она посмотрела на поднос с ужином. Вид и запах больничной еды вызвали в ней чувство тошноты, и она отвернулась, чтобы, не дай Бог, чего не случилось.

— Я не хочу есть, — сказала Эмили, проследив ее взгляд.

— Да ты посмотри только! — Линда пересилила себя и подвинула ей поднос. — Паштет и бекон, рис, зелень.

— Нет.

— А вот фруктовый салат.

— Это, пожалуй, я попробую.

Линда накормила ее салатом и отнесла тарелки на столик. Эмили затихла, утомленная долгим разговором и попыткой поужинать. Линда устало сидела рядом с ней, прислушиваясь к ее неровному дыханию. Она вспомнила монолог подруги о Ницше и улыбнулась. Что-то в ее словах глубоко затронуло Линду, ей вдруг стала понятней ситуация с Майклом.