Сьюзен Стивенс - Игра в кошки-мышки

Она всегда считала, что именно настойчивость Нико привела его к успеху. И сделала фантастическим любовником, раз уж на то пошло.

Кэрри взяла свой чемодан и пошла в сторону паспортного контроля. Она протянула паспорт таможеннику и улыбнулась. Ее настроение испортилось. Возможно, она просто устала после перелета, а может быть, она дошла в своих мыслях до того момента, когда все пошло не так. Это случилось, когда Нико сказал, что любит ее. На самом деле он говорил «я люблю свою мышку», тем самым понизив Кэрри до какой-то мультяшной зверушки. Нет, он не любил Кэрри Эванс, он любил свою удобную мышку, каковой она позволила ему себя считать.

Кэрри взглянула на расписание прилетов и отлетов, она хотела узнать, когда сможет улететь домой. Но как только она вышла из здания аэропорта, она тут же передумала. Ее взгляд художника сразу уловил красоту пейзажа. В воздухе пахло какими-то экзотическими цветами. Внезапно Кэрри вспомнила, кто проектировал здание аэропорта, и сразу же упала с небес на землю.

Что скажет Нико, когда узнает о ребенке? Что он может сказать?

Как бы там ни было, Кэрри не считала своего малыша ошибкой. Ошибкой было лишь то, что она влюбилась в его отца. Девушка поспешила в сторону такси.

Водитель, гордый тем, что живет на Нироли, комментировал все, что они проезжали, пока ехали в старый город. У острова потрясающая история, полная старинных легенд о королях и восстаниях, говорил он. Кэрри узнала, что семья Нико нажила свое состояние благодаря торговле, спасибо удачному расположению острова на юге Сицилии.

Девушка обнаружила, что напряжение ушло. Небо было таким голубым — ни облачка, а по обе стороны от дороги то и дело проплывали руины древних замков, виноградники, апельсиновые рощи, поля. На горизонте возвышались заснеженные горные вершины..

Нироли был прекрасен. Неудивительно, что водитель такси так гордился своей родиной. Единственным недостатком поездки по острову было отсутствие в машине кондиционера. Кэрри не переодела свой теплый лондонский костюм, но сейчас было уже поздно жалеть об этом. Она не подумала и о том, чтобы взять с собой подходящую одежду.

Таксист, замолчал, а Кэрри вспомнила утро после вечеринки. Она с особой тщательностью выбирала наряд, зная, что снова увидит Нико. Она не желала выглядеть вызывающе, ее смущало происшедшее накануне.

Кэрри знала, что ей будет нелегко предстать перед Нико, и она меньше всего хотела, чтобы у него сложилось неправильное о ней впечатление. Но в глубине души у Кэрри теплилась надежда… Она расчесала волосы до блеска, сначала подумав о том, чтобы оставить их распущенными, по это было непрактично для офиса, поэтому она убрала их в хвост. Потом Кэрри подкрасила губы. Обычно она не пользовалась косметикой, но в тот день решила изменить своим принципам.

Когда Кэрри заметила Нико, выходящего из конференц-зала, ее пульс участился, а тело напряглось. Она не могла дождаться, когда он закончит говорить с одним из коллег. Но Нико прошел мимо нее, даже не взглянув в ее сторону.

— Доброе утро, Нико…

Кэрри пришлось поздороваться прежде, чем он повернулся к ней. Его лицо просияло.

— О, хорошо, что ты здесь! — Он пожал ее руку и заглянул в ее глаза с теплотой и безграничным обаянием. — Отсканируй эти документы и срочно принеси их мне. Сделаешь, Кэрри? У нас дэдлайн… — Он вложил бумаги ей в руки. Руки, которые несколько часов назад ласкали и обнимали его. — И принеси, пожалуйста, кофе в конференц-зал.

Уверенный в ее ответе так же, как и в ней самой, Нико даже не потрудился оглянуться.

Конференц-зал выглядел, как и всегда: стильно, чисто, идеально.

Кэрри делала в тот день все, о чем просил ее Нико. Она задержалась на работе, дождалась, пока офис опустеет. Нико все еще работал за закрытой дверью своего кабинета. Кэрри должна была что-то сделать. Она постучала и приоткрыла дверь.

— Привет…

Он поднял голову. Перед ним лежали бумаги, и выглядел он так, словно не желал, чтобы его отвлекали.

— Тебе что-нибудь нужно, Кэрри?

Глаза Нико ничего не выражали. Он был начальником, не больше. Чтобы не упасть в грязь лицом, Кэрри соврала:

— Прости, что беспокою, Нико. Хотела узнать, не нужно ли тебе чего перед тем, как я уйду.

— Ничего. Спасибо, Кэрри. Иди домой. Тебе незачем задерживаться…

Вот и все. Она поняла, что все кончено, точнее, для Нико ничего и не начиналось. Они оба хотели секса и полностью удовлетворили друг друга. Нет проблем.

Нет проблем… После этого Кэрри уже не могла работать на Нико — гордость не позволяла. Она любила его. И всегда будет любить. И поэтому тихо, как мышка, она положила на его стол заявление об уходе, объяснив, что ей нужно ухаживать за тетей.

Расставание с Нико оказалось болезненней, чем Кэрри могла себе представить. Ее сердце было разбито, она плакала каждую ночь, проживала серые унылые дни, наказывая себя за свою глупость. В то лето для нее не было солнца, она помнила только дождь. Он все лил и лил, сливаясь с ее слезами. Кэрри злилась на себя за глупость и за то, что подарила свою невинность мужчине, которому была не нужна…

Так было, пока однажды не выглянуло солнце. И, сидя на кровати, Кэрри вдруг подумала: зачем так горевать? В тот день она узнала, что ждет от Нико ребенка. Тогда она вспомнила, что Нико никогда не строил из себя благородного рыцаря или прекрасного принца, но и она вовсе не была его мышкой, вообще не была ничьей мышкой. Зато она собиралась стать матерью, и это самое главное.

Кэрри устроилась в гостинице в центре города, которую порекомендовал ей таксист. Гостиница располагалась неподалеку от дворца, она оказалась именно такой, как Кэрри себе и представляла: дешевой, чистой и с дружелюбным персоналом.

Кэрри ощущала необъяснимый восторг оттого, что находится рядом с Нико. Когда она впервые вышла посмотреть окрестности, ее восторг только возрос. Девушка подумала, что сначала она могла бы посмотреть на Нико на расстоянии. Возможно, потом ей будет легче предстать перед ним лицом к лицу.

Как и все в офисе, Кэрри часто размышляла о личной жизни Нико. Он не был женат, но была ли у него любовница? Кто-то же должен быть? Как Нико Фьереца проводит время, если не работает или не рискует жизнью? Кэрри всегда чувствовала себя неловко, когда ее коллеги его обсуждали. Ей хотелось защитить Нико, сказать, чтобы они оставили его в покое. Но тогда все бы поняли, что она в него влюблена. Неукротимость Нико заставляла женщин желать его приручить. Он жил словно па краю огромной пропасти, и им хотелось стать частью этой жизни. А сплетни вокруг его имени только прибавляли ему популярности, делая его еще более желанным. Нико производил впечатление человека, который ищет чего-то недосягаемого. Женщины знали об этом и желали его еще сильнее; они хотели стать для него конечным пунктом назначения.