Мэй Сартон Мэй Сартон - Вторая половина пары

Виолетта, загипнотизированная близостью Макса, подошва вплотную к ткани. Сквозь щель между ней и стеной мужчина был ей хорошо виден, девушка затаила дыхание. Ей хотелось думать, что он приходил за ней, потому что любил ее. Однако, по мнению леди Каро, он хочет ее, как всякий мужчина хочет женщину.

Взволнованная, Виолетта прижалась к стене. Макс обманывает ее, задумав красивую игру. Она никогда не сможет доверять ему. Никогда.

Пока девушка тайно наблюдала за ним, он вытащил из кармана маленькую белую перчатку, которую она оставила у него дома. То, что Виолетта рассталась с ней, разбило ее сердце. Но Макс разыскал ее, заполучив маленький кусочек прошлого. Ирония судьбы: у каждого осталось по половинке.

Мужчина протянул перчатку, нежно разгладив.

— Это… посмотрите… это ее. Она принадлежит девушке, которую вы ко мне послали… Вы знаете ее. Должны знать. Кто-то должен…

Симон взял ее и внимательно осмотрел.

— Сожалею, но я не знаю этой перчатки, милорд. Предлагаю поискать в других лавках.

И когда он протянул перчатку обратно, Виолетта чуть не выдала себя, так как уже готова была выбежать и упасть в объятия Макса.

Она не могла взглянуть на него, так как все еще стояла, прильнув к нему. Грохот подкованных лошадей наконец стих, и они остались одни на берегу, освещенные ярким светом луны, ничего не слыша, кроме шелеста волн внизу у утеса.

— Я должен был поцеловать вас, Виолетта, — как бы извиняясь, сказал Макс.

— Да-да, конечно.

Она словно загипнотизированная смотрела на него.

— Мой долг защитить вас, более ничего.

— Я понимаю, — ответила смущенно девушка. — Это была игра, приключение, опасная шарада, чтобы обмануть чернь, и мы сделали это.

— Да.

Ее трясло, как от холода, и Макс взял ее за руку и повел к берегу.

…— Мы должны подождать Армана, — напомнил мужчина.

Она смотрела на его губы, все еще удивляясь тому волшебству, с которым они действовали на нее. Она о многом хотела расспросить его…

— Макс…

— Не говорите об этом. Все закончилось.

Он тоже смотрел на ее губы, блестевшие глаза.

— А что с Арманом?

Ей показалось, что он тряхнул головой, словно пытаясь освободиться от какого-то наваждения.

— Пока он не придет, мы ничего не сможем сделать, — медленно проговорил молодой человек.

— Ничего? — Голос ее дрожал. Макс притянул ее к себе и прошептал прямо в губы:

— Ничего.

Его поцелуй осушил слезы и прекратил все разговоры о потерянном брате. Заглушил все звуки, за исключением эха отчаяния в ее сердце…

Когда колокольчик у двери перестал звонить и Макс ушел, непослушные слезы покатились по щекам Виолетты. Едва ли они когда-нибудь встретятся. Могла бы их встреча быть другой? Но думать об этом было непозволительной роскошью.

Подошедший Симон молча посмотрел на нее.

— Я лгал ради тебя, Виолетта. Это то, что ты хотела? — Он вытащил платок и протянул его девушке. — Революции заставляют умолкнуть Купидона. Прости меня.

Она шмыгнула носом.

— Симон? — Тот ласково взглянул на нее. — Благодарю тебя.

— В этом нет необходимости. Фэнни и я дадим тебе постоянный приют. Я буду лгать столько, сколько ты захочешь. Может, Бог простит меня.

— Может, Бог простит и меня, — прошептала Виолетта, яростно вытирая покрасневшие глаза. — Иногда ложь лучше, чем причиненная боль, ты не согласен, Симон?

В этот момент она думала об освещенном луной береге, а не о лавке Симона.

— Может быть, ты и права, — ответил он и вернулся к своей работе.

Менее чем через час колокольчик у двери зазвонил вновь, и Симон отправился встречать покупателя. Виолетта сразу же узнала сердитый голос той женщины в доме Макса. Ей пришлось нанимать кеб, чтобы приехать сюда, и она не собиралась попусту тратить время.

— Моя крестная была разочарована сегодня.

— Молодая леди не принесла ленты? — спросил Симон с невинным видом.

— Я не видела тех лент, но зато имела честь наблюдать ее поведение в доме наследника. Она непристойно вела себя под крышей дома Шелбурнов. Надеюсь, вы уволите ее. В противном случае моя крестная будет обращаться к другим торговцам. Она бы сама приехала сюда, но вопрос очень деликатный, и я предложила ей свои услуги.

Симон с минуту хранил молчание, и Виолетта прижала палец к губам, вновь переживая поцелуй Макса. Сладкий и, о, такой опасный.

— Поразительно.

— Вы просто дразните меня.

— Я слишком ценю вас как постоянного клиента, чтобы дразнить вас, мисс Кордел.

— Это было неприлично. — Она понизила голос. — Я должна также сказать, что на руках этой девчонки были надеты изысканные перчатки. Вам лучше следует следить за своим имуществом, поскольку совершенно очевидно, что она взяла их у вас. Они слишком элегантны для ее общественного положения.

Симон изобразил, что просто шокирован услышанным.

— Я благодарен вам, — ответил он уверенно, солгав еще раз. — Могу ли чем-то быть полезен вам? — И он с надеждой посмотрел на дверь магазина.

Часом позже владелец лавки появился у задернутой пологом двери.

— Ее имя мисс Кордел?

— Каролина Кордел, — сказала Виолетта.

— Она не хотела понапрасну тратить время, следуя за красивым молодым человеком.

Виолетта пожала плечами.

— Мисс Кордел слишком быстро пришла к неправильным заключениям. И это из-за нее мне пришлось бежать и потерять одну из моих перчаток.

Виолетта была настолько взволнована, что не могла больше работать.

— Что случилось во Франции? — спросил Симон. — Между тобой и джентльменом?

— Я уже говорила. Я была очередным эмигрантом, которому он помог бежать.

— Он был твоим другом?

— Разве можно быть в наше время уверенным, кто друг, а кто враг. Вы сами так говорили.

— Ты влюблена в него? В этого джентльмена?

Она, покраснев, посмотрела на него.

— Разве это имеет значение? Когда в мире творятся беспорядки, Купидону нет дела до перчаточных лавок.

— Купидон, как я подозреваю, делает так, как ему нравится.

Медленно она покачала головой. Купидон мог подкрасться к сердцу в наиболее неподходящее время.

— Я не верю в Купидона, — солгала она.

— Виолетта, — спросил Симон, — что ты собираешься делать?

— Что делать? — повторила она. — Я останусь здесь на семь лет вашей ученицей.

— И станешь моим соперником? — пошутил он. — Я бы предпочел, чтобы ты помогла мне в этот неистовый Валентинов сезон своими вышивками. Ты составишь моей лавке репутацию особой элегантности, и за это я буду в большом долгу перед тобой.

— Мне нужно только место, чтобы я могла остаться. — Она заставила себя улыбнуться. — И бесконечные «пальцы», чтобы практиковаться в шитье перчаток. Я приложу все усилия к тому, чтобы быть благовоспитанной девушкой из лавки.