Мэй Сартон Мэй Сартон - Вторая половина пары

Вокруг них горели факелы, и один из головорезов шелестел документами Макса. Никто без них не мог передвигаться по территории Франции. Макс поднял голову и проворчал:

— Что вы копаетесь? Или вы хотите поучиться, как обращаться со шлюхами? Верните мне мои бумаги. И отправляйтесь поискать для себя девок.

— А откуда нам знать, что ты умеешь обращаться со шлюхами?

Они разразились грубым хохотом.

И вдруг Иоланда, вспомнив, что делала кухарка в тот момент, обвила руками его шею и крепко поцеловала. От удивления он напрягся, затем тело его расслабилось, он рассмеялся, обнял ее за талию и привлек к себе в глубоком поцелуе. Маскарад для Луи, Этьена, Жана и Жака… для оголтелых фанатиков.

Но через секунду она забыла, где она и кто смотрит за ней. Макс дразнил ее открывшиеся губы, нежно целуя очертания ее рта. Его руки скользнули ей на грудь. Они слились в томительном и сладостном поцелуе, и она почувствовала, как тепло разливается внутри ее, а все вокруг просто перестает существовать.

— Достаточно, — промычал предводитель. — Луи, Этьен… я отправляюсь в таверну. Хочу выпить вина, а еще посмотреть на ту девку, которая подпирает там стенку. Надо бы мне ее распробовать.

Кто-то кинул документы Макса в грязь.

— Продолжайте путешествие, гражданин.

И они ускакали. Иоланда была свободна. Но казалось, что, обессилев от пережитого, она не может оторваться от Макса.

Он также не отпустил ее. Они прильнули друг к другу среди соленых брызг и ветра, дующего с пролива. Иоланда забыла об уроках, на которых она изучала, как ведут себя настоящие леди с джентльменами.

Виолетта поднялась, держа перед собой поднос с бусинками.

— Что он сделал? — вновь спросил Симон, бросив сочувственный взгляд на притихшую Виолетту. В глазах ее стояли слезы.

Он взял поднос и отдал его Фэнни.

— Человек, с которым ты виделась сегодня. Что он сделал?

— Он помог мне бежать.

— А теперь ты хочешь, чтобы он думал, что тебя не существует? Но он же видел тебя. С таким же успехом ты можешь вычеркнуть Валентинов день из календаря.

— Пока Арман остается во Франции, я не могу никому доверять.

— Почему?

Девушка тяжело вздохнула.

— Он мог… задержать меня, спрятать Армана, поэтому мы не встретились…

— Сделать так, чтобы вместо этого Арман попал к врагу?

Она кивнула. Наступило молчание, и вдруг Виолетта спросила:

— А разве вы не пошли бы на все, чтобы ваша семья осталась жива?

Симон почесал свою лысину и задумался. Потом кивнул:

— Да, ты права.

— Тогда поверьте мне, что так нужно. — Теперь она вернулась к перчатке и пришивала последнюю бусинку. — Они поклялись отомстить за мой побег тем, что захватят Армана.

Симон начал растягивать обработанную шкуру, последняя операция, после которой кожа станет мягкой и из нее можно будет кроить перчатки.

Гаспар оторвался от ножниц.

— Ты слышал Симон? Она просит нас лгать. Должны ли джентльмены поступать так, чтобы защитить леди?

— В нынешние времена многое оправдано, даже ложь красивому джентльмену, — ответил Симон.

Виолетта быстро глянула на него. — Откуда вы знаете, что он красив?

— Догадался, малышка. Ты не могла покинуть Францию, чтобы не разбить какое-нибудь мужское сердце. А у красивых мужчин оно тоже есть.

Макс был лучшим из тех, кто остался в прошлом, но…

— Арман, мой брат, единственный мужчина, которого я люблю. И никого больше.

Виолетта оборвала нить и отложила перчатку в сторону. Все было закончено. Не только с перчаткой, но и с Максом. Он выполнил свой долг, она осталась жива, им больше не следует встречаться.

Симон неодобрительно откашлялся.

— Хотел бы я знать, почему молодые люди, устроившие хаос, так беспорядочно ведут себя? Сколько жизней искалечили эти любители крови: Виолетта, ее брат, Гаспар…

Старик пожал плечами в знак покорности судьбе.

— Мир очищается от старого ради нового. И безо всякого ученичества, действуя как молодой неопытный перчаточник… — Он вновь склонился к столу. — Ну что ж, ничего не сделаешь.

Неожиданно зазвенел звонок, и испуганная Виолетта вскочила на ноги и спряталась за тонкую дверь.

Симон посмотрел ей вслед. Потом он поднялся и вышел, чтобы обслужить очередного покупателя. Все еще дрожа, Виолетта вернулась к своему рабочему столу. Она была немного разочарована, что это не Макс, неожиданно для себя пришла в сильное волнение.

— Вы уверены, что это здесь?

Из своей кареты Макс смотрел на окна маленькой лавки, разместившейся в ряду среди других, торгующих канцелярскими принадлежностями, книгами, чаем и иными товарами. Торговцы, с раскрытыми ртами, исполненные надежды, наблюдали за тем, как по улице шел целый караван карет, который ко всеобщей радости замедлил движение и остановился. Но вскоре раздался общий вздох сожаления, когда Макс, проигнорировав их, вошел в «Золоченую Перчатку».

— Перчаточники перехватили всех покупателей в этот сезон, — проворчали они, стараясь не смотреть на богатого потенциального покупателя.

Прежде чем последний экипаж в караване Макса подъехал к лавке, он был уже внутри «Золоченой Перчатки», направляясь к лысому хозяину, который стоял в углу, выставляя для обозрения перчатки. Без украшений. С простыми стежками. Дешевая кожа.

— Тысяча извинений, милорд, — ответил хозяин в ответ на расспросы Макса, — но девушка, которую вы разыскиваете, работала очень недолго. Она еще учится, но слишком медленно, а сейчас очень напряженное время, и мне пришлось уволить ее.

— Куда она ушла?

— Ну, я не расспрашиваю моих бывших служащих, что они собираются делать, ведь они вольны заняться чем угодно.

Ярость, кипевшая в нем, наконец вырвалась наружу. Макс наклонился над прилавком и схватил Симона за воротник.

— Я знаю, что она прячется. Вы скрываете ее.

— Милорд!

Макс отпустил его и смотрел, как побледневший Симон расправлял рубашку.

— Тысяча извинений. — Он закрыл глаза, словно молясь обрести спокойствие. — Только подтвердите мне, что ее зовут Виолетта.

Хозяин взглянул в сторону занавески, что отделяла лавку от задней комнаты.

— Милорд, у меня много женщин, которые шьют на меня. Они приходят, чтобы получить работу, которую выполняют дома, и затем возвращают ее мне в срок. Я не знаю их по именам.

— Но эту девушку вы должны помнить… брюнетка, жемчужная кожа, глаза цвета анютиных глазок, мягкие полные губы.

— Милорд, я женатый мужчина.

Макс смешался:

— Я имел в виду, у нее довольно запоминающаяся внешность.

Хозяин «Золоченой Перчатки» пожал плечами.

— Извините. Боюсь, что не смогу быть вам полезен. — Симон указал на выставленные перчатки на прилавке. — Не интересуетесь? Французский стиль.