Хелен Брукс - Многообещающее Рождество

— Похоже, вы легко нашли нас. — Исполненная решимости овладеть ситуацией, Кей приблизилась к нему и протянула руку.

Он кивнул, и в его голосе появилась мягкость, свидетельствовавшая о желании угодить ей.

— Мой шофер родился и вырос в этих местах; кажется, он знает здесь все закоулки.

Его шофер. Ну, конечно, у такого человека, как Митчелл Грэй, должен быть шофер.

— Вы говорили что-то о деловом предложении? — спросила Кей во время рукопожатия.

— Давайте сначала выйдем.

Ее не надо было просить дважды. Ощущение теплой твердой руки взволновало Кей. Кроме того, ей не приходило в голову, какой жалкий, дешевый вид имеет их помещение, до тех пор, пока в него не вошел этот человек. И это ее пугает.

Кей никак не удавалось запереть офис, мешало присутствие высокого мужчины у парадной двери. Когда наконец они вышли на оживленную улицу и он взял ее за локоть, она с трудом подавила желание отдернуть руку.

— Машина вон там. — Митчелл Грэй повел ее по тротуару, заполненному спешащими людьми, к длинному, с матовым блеском «бентли». За рулем неподвижно сидел облаченный в форму шофер.

Оказавшись в обитом кожей салоне, Кей быстро одернула юбку и попыталась принять чопорный вид. Почему на свадьбе Кэролайн ей не казалось, что юбка так коротка? «Вероятно, потому, что Митчелл Грэй не присутствовал на бракосочетании», — с раздражением подумала она.

— Расслабьтесь, Кей.

Потрясение, которое она испытала, услышав свое имя, произнесенное низким бархатным голосом, заставило ее резко повернуть голову и встретиться со взглядом задумчиво прищуренных серо-голубых глаз, которые с любопытством смотрели на нее.

— Что вы сказали? — Она попыталась придать голосу ледяное высокомерие, но эффект был испорчен внезапно появившейся одышкой. От тонкого возбуждающего запаха лосьона у нее лихорадочно участился пульс.

— Вы взвинченны и напряжены, — успокаивающе сказал он. — И напрасно. Вам будет легче, если я признаюсь, что у меня нет никакого делового предложения, а всего лишь намерение предложить вам обед в приятной обстановке, где мы сможем поболтать и ближе узнать друг друга?

« Будет легче? Будет?..»

— Остановите машину!

— Что вы сказали?

Поджав губы, Кей бросила на него уничтожающий взгляд. Лицо у нее горело от возмущения — в Митчелле Грэе не было ни капли раскаяния.

— Я сказала, остановите машину! — проскрежетала Кей сквозь стиснутые зубы.

— Всему свое время.

И у него хватает наглости одарять ее улыбкой, которая, как он, видимо, воображает, делает его неотразимым!

— Сначала я хочу объяснить вам кое-что. Вы определенно решили, что не хотите снова видеть меня…

— Вот в этом вы правы, — проворчала она.

— Поэтому весь этот обман — всецело ваша вина, — вкрадчиво продолжил он.

— Моя вина?

— Конечно. — Откинувшись на спинку сиденья, Митчелл Грэй так явно наслаждался ее замешательством, что если бы Кей осмелилась, она дала бы ему пощечину. Но она не посмела.

— Послушайте, мистер Грэй, я не знаю, какая у вас игра, но вы выбрали не ту девушку, — ледяным тоном сказала она. — Вы ошибаетесь, если думаете, что мне нравится грубая сила, и, по правде говоря, я считаю ваше поведение оскорбительным. Я хочу выйти из машины, и немедленно.

Кей дернула за ручку и не удивилась, обнаружив, что дверь заблокирована.

— Не переигрываете ли вы немного? — мягко поинтересовался он. — Все, что я хочу, — это пообедать с вами.

Он отвернулся, взглянул в окно, и через мгновенье Кей снова увидела лицо с насмешливо поднятой бровью.

— Мы приехали. Постарайтесь вести себя как подобает вашему возрасту и притворитесь, что вы хладнокровная и сдержанная деловая женщина, которая обедает с коллегой-мужчиной, хорошо? Это избавит нас обоих от какого-либо смущения.

Смущения? Неужели Митчелл Грэй способен испытывать это чувство?

Кей посмотрела в окно — машина остановилась у известного ресторана, в котором она никогда не бывала: чтобы заплатить за обед, ей бы пришлось заложить дом. И в этот момент ей в голову пришла неожиданная мысль: если она бросится наутек, Митчелл Грэй силой заставит ее войти в ресторан.

Если ей когда-нибудь приходилось встречать человека, стремящегося держать под своим влиянием других — а такое уже было, — так это он. Но сначала из глубин памяти выплыло лицо Перри. Мечтательная и самозабвенная любовь, которую она испытывала к нему, едва не погубила ее жизнь, и давно прошли те дни, когда она позволяла мужчине навязывать ей свою волю.

После смерти отца мать нуждалась в ее поддержке, и она возвратилась в Ромфорд, покинув квартиру в Лондоне. Они взяли под заклад небольшой дом, обветшалый, нуждавшийся в ремонте, но в бывшей пивной, построенной в двадцатых годах прошлого века, было нечто привлекательное. Окна двух спален выходили на то, что когда-то было красивым садом с фигурно подстриженными кустами, клумбами, альпийскими горками и даже старым колодцем, обложенным кирпичом. Когда они впервые появились там, сад напоминал миниатюрные джунгли.

Постепенно с помощью Питера и его друзей они отремонтировали и покрасили старое строение, превратив его в красивый дом. Теперь парадная дверь, обшитая панелями, открывалась в очаровательную уютную гостиную с толстыми балками на потолке и камином. Кухня, служившая также столовой, вполне отвечала их нуждам, хотя там яблоку негде упасть, когда к ним приходит обедать Питер с женой и детьми. Близнецы занимали одну спальню, Кей и ее мать — другую, и все были довольны, тем более что круглый год сад был для них настоящим маленьким оазисом. Самым важным было то, что, переехав в Ромфорд, Кей спасла мать от неизбежного, по словам врача, нервного срыва. Пока Кей была на работе, Линора заботилась о девочках, так как об оплате яслей не могло быть речи. Ощущение собственной нужности, постоянное общение с внучками и дочерью оказались тем стимулом, который был необходим пожилой женщине.

После ухода Перри Кей пришлось вести отчаянную борьбу за выживание, но она не только выжила, но и сумела обеспечить детей и мать надежным домом. Ей удалось организовать то, что стало небольшим процветающим бизнесом, думала Кей, выбираясь из машины и умышленно не замечая протянутой руки Митчелла Грэя. Она не потерпит, чтобы ее третировало это высокомерное животное. Теперь она сама принимает решения и ни от кого не зависит.

Кей вошла в ресторан, чувствуя странное покалывание, волнами пробегавшее по спине, когда они остановились в дверях и Митчелл Грэй, придержав ее за локоть, обратился к подлетевшему к ним официанту:

— А-а, Анджело. Мой стол готов?

— Конечно, мистер Грэй.

Он только что не кланялся, сопровождая их к небольшому столу в укромном месте. Подобострастная вежливость официанта вызвала у Кей сильнейшее раздражение. Если люди так ведут себя с Митчеллом Грэем, неудивительно, что его «эго» раздулось до чудовищных размеров!