Мэри Симмонс - Забыть невозможно

— У тебя всегда был ядовитый язык, Норман, — сказал Уолтон. На его лице появилось печальное выражение. — Сожалею. Когда-то мне это даже нравилось.

Слова шефа почему-то напомнили Норману, как перед самой смертью Мэри сказала, что за время ее болезни он стал менее язвительным, но он отбросил это воспоминание.

На мгновение взгляды Нормана и Майкла встретились. Они понимали друг друга молча. Четырнадцать лет они вместе преследовали нарушителей, играли в футбол, пили холодный кофе. Им уже не нужны были слова.

Норман снова отступил туда, где стоял до появления Уолтона.

— Ну, что? — спросил он, стараясь не замечать направленный на него пистолет, о нем позаботится Майкл. Все в порядке. Мы вас не видели и этого парня на пляже тоже.

Шеф ответил им холодной улыбкой, от которой мороз пошел по коже.

— Идите, — сказал Норман и вдруг пронзительно свистнул.

Как он и ожидал, шеф вздрогнул и слегка пригнулся. В этот момент, словно прочитав его мысли, Майкл кинулся к Уолтону, стараясь выбить пистолет.

К сожалению, он опоздал. Реакция шефа была, как всегда, стремительна. Звук выстрела, отразившийся от поверхности воды, показался оглушительным. Майкл на миг застыл в броске, будто наткнулся на каменную стену, а затем, разметав руки, откинулся прямо на Нормана. Раздался еще один выстрел. Тело Майкла, повисшее на его руках, снова содрогнулось. Третий выстрел — и Норман почувствовал резкую боль у виска. Он рухнул. Под тяжестью двух тел треснула доска. Затем, как в замедленном фильме, Норман попытался выбраться из-под Майкла, но тут же снова упал, ударившись головой о настил. Нога свесилась с пирса в холодную воду. Руки Нормана, обхватившие широкую грудь Майкла, стали мокрыми и липкими, а соленый морской воздух прорезал резкий медный запах крови.

— Нет, — закричал он, не находя слов для молитвы. Как когда-то он не смог остановить медленную и мучительную смерть жены от рака, так и теперь был не в силах исцелить Майкла от гибельной раны. — Нет!

И тут Норман услышал звук еще одного выстрела. Он резко оттолкнул от себя Майкла в ужасе оттого, что тело друга может стать ему прикрытием, и ощутил щекой жар пролетевшей пули.

Спас Нормана чей-то голос, возможно, сообщника Джеймса. Как только шеф повернулся, чтобы рявкнуть что-то в ответ, Норман перекатился по настилу и с высоты десяти — двенадцати футов полетел в темную ледяную глубь. На мгновение ослепнув, Норман стиснул зубы, чтобы сдержать стон. Плеск воды ударил в уши.

Ведомый животным инстинктом самосохранения, Норман нырнул и постарался как можно дальше проплыть под пирсом.

Он чувствовал себя потерянным. Кроме ужасного открытия, что Джеймс Уолтон — не только торговец оружием, но еще и убийца, Нормана мучила мысль о том, что он уже никогда не увидит своего друга живым. Он не успел проститься с Майклом, сказать, как много для него значили его доброжелательность, искренность, простое присутствие. Никогда не забыть ему помощь Майкла в ту страшную ночь, когда умерла Мэри.

Резкий звук мотора прервал грустные думы Нормана. По яркому свету фары и широкой белой полосе морской пены он понял, что так тщательно выслеживаемый ими катер ушел в океан, подобно огромной рыбе, вырвавшейся из рыбацкой сети.

Норман услышал над собой шаги шефа, который ходил взад и вперед. Он останавливался и всматривался в пространство под пирсом, видно желая убедиться, что его подчиненный мертв.

Стараясь не шуметь, Норман выбрался из воды на грязноватый каменистый пляж. Не задерживаясь на берегу, он быстро пошел вперед и вскоре оказался около уличного фонаря. Быстро оглянувшись, он понял, что пока остается вне опасности. Шеф по-прежнему не отрывал глаз от темных плещущих волн.

Некоторое время Норман наблюдал за Уолтоном. Только теперь он заметил, что тела Майкла уже нет на пирсе.

Нетвердой рукой Норман прикоснулся к виску и увидел на пальцах кровь.

Слегка пошатываясь, он двинулся к месту парковки. Цеплялся за грубые доски какой-то старой будки, поручни, за все, что помогало держаться на ногах. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он добрался до старенькой машины Майкла. Не стоило, и пытаться проникнуть в нее — ключи остались у друга, друга, которого уже нет в живых.

Норман машинально достал из мокрого кармана платок и обвязал им голову. Морская вода, попавшая в рану, причиняла нестерпимую боль. Пальцы дрожали, когда он затягивал узел.

Его мозг напрягся в попытке ответить на главные вопросы. Кому он должен рассказать обо всем происшедшем? Что с телом Майкла? Норман понимал: Джеймс не успокоится, пока не расправится и с ним тоже. Отдохну пару минут, подумал он, а затем решу, что делать дальше.

Кому сообщить о случившемся? Его шеф входит в высшее руководство их департамента. Чего стоят слова Нормана против слов Джеймса Уолтона? К кому же обратиться? Устав от напряжения, Норман упал на бок возле автомобиля, смутно сознавая, что напоминает сейчас мокрого, растрепанного, бездомного бродягу, который с лихорадочно горящими глазами шепчет бессвязные слова.

Мысль о том, что даже знаменитый тезка едва ли придумал бы все, что с ним произошло, промелькнула в голове Нормана Генри прежде, чем он потерял сознание.

Виктория Генри помахала рукой кому-то из многочисленных знакомых, заполнивших книжный магазин ее двоюродного брата Пита, но мысли ее были далеко. Этот прием с раздачей автографов окончится через несколько часов. После него можно поехать домой и, переодевшись в свитер и удобные брюки, пойти на прогулку с ирландским сеттером по кличке Макс, который будет резвиться, распугивая диких уток и цапель.

Она посмотрела на высокие стопки романа Виктории и Нормана Генри «Сыщик» и перевела взгляд на дверь магазина. Как ей хотелось, чтобы этот вечер, не успев начаться, окончился или чтобы, словно по волшебству, появился Норман и хотя бы раз в жизни вместо нее раздал автографы.

Виктория вздохнула. Нет, его здесь не будет, потому что его никогда и не было.

К ней подходили люди, спрашивали о Нормане, о новом романе, задавали вопросы, ответы на которые добавляли новые звенья в длинную цепь лжи.

— Муж долго работал в ЦРУ и поэтому не может присутствовать на официальных приемах, — спокойно и несколько небрежно отвечала Виктория. Она так часто повторяла эти слова, что сама почти поверила в них.

— Ты готова, дорогая? — Голос кузена вывел Викторию из задумчивости. — Люди ждут.

Пит указал на стол с книгами. Виктория ответила ему спокойной улыбкой, осветившей ее большие глаза, и взглянула на тонкие пальцы своего кузена, постоянно находившиеся в движении. Пит был большим любителем карточной игры, но не терпел обмана и хитрости.