Мэри Симмонс - Забыть невозможно

— Как всегда, — сказала Виктория и, обогнув группу людей, заняла предназначенное для нее кресло.

Ее глаза встретились с глазами Пита, который в знак поддержки сочувственно улыбнулся. Он знал, какой мучительной пыткой были для Виктории эти публичные выступления, поскольку сопровождались нескончаемой чередой лжи. Но только благодаря ей могли продаваться романы четы Генри. Пит, несколько раз кашлянул и помахал рукой, привлекая внимание присутствующих. Представив Викторию и дав умолкнуть аплодисментам, он изложил традиционную историю о Нормане, причинах, по которым тот не смог появиться на приеме, и принес уже обычные извинения по поводу отсутствия одного из авторов. Свое выступление он завершил словами:

— А мы ведь не хотели бы, чтобы Норман вдруг перестал писать, не так ли?

— Кроме того, — добавил, Пит прежде, чем Виктория успела дать первый автограф, — нам всем известно, кто на самом деле пишет эти потрясающие боевики.

Робкие смешки раздались в зале — никто из собравшихся в глаза не видел Нормана, но каждый притворился, будто понял эту шутку, предназначенную для своих.

— О, ваш муж такой прелестный, — проворковала одна из почитательниц, принимая только что подписанную книгу, — вам, должно быть, хорошо с ним?

— Очень, — машинально ответила Виктория и опять посмотрела на дверь, которую никогда не откроет ее загадочный муж. Почему-то именно сегодня эта мысль вызвала острое чувство сожаления.

— Он счастливчик, — прошептал ей на ухо мужчина в клетчатом спортивном пиджаке. Его оценивающий, плутоватый взгляд скользнул по ее фигуре и остановился на груди женщины, четко обозначившейся под кремовой шелковой блузкой.

Виктория взяла у него книгу и, отступив на шаг, подняла ее к груди, стараясь укрыться от бесстыдного взгляда.

— Да, я счастлива, — сказала Виктория чуть резче, чем обычно. — Норман — это мужчина, о котором женщина может только…

Она запнулась. Слова застряли в горле. В дверях стоял высокий темноволосый человек. Как долго он уже был там? Как она могла пропустить его появление?

На мужчине был превосходно сшитый, но мятый костюм. У пиджака, правда, вопреки моде отсутствовали подплечники. Но этот атлет и не нуждался в них. Покрытый пятнами носовой платок, был стянут на виске небрежным узлом так, что закрывал левую бровь. А слегка изогнутая правая придавала незнакомцу немного дьявольский вид. Он оглядывал толпу темно-синими, почти кобальтового цвета глазами. Виктории показалось, что вошедший видит нечто не доступное ей, что очень смущало его, но и по-детски очаровывало.

Неизвестный провел рукой по небритым щекам и тяжелому, почти квадратному подбородку. Затем опустил руку и удивленно уставился на Викторию.

Она бросила короткий взгляд на Пита, который взирал на мужчину как на привидение.

Незнакомец двинулся вперед, привлекая к себе внимание гостей. По лицам женщин было заметно, что они наконец-то увидели живое воплощение своих давних грез. Мужчины подтянули животы и расправили плечи.

Чей-то голос произнес:

— Он выглядит так, будто только что с задания.

Незнакомец посмотрел на толпу, затем на Викторию, и его черты смягчились.

— Виктория, — ласково прошептал он, и улыбка озарила его лицо.

Она здесь, думал он. Она должна быть здесь. Пусть приходить сюда и опасно, но ему было необходимо вновь увидеть Викторию, ее волосы цвета меда, утонуть в очаровании глубоких, как у газели, глаз.

Вдруг он почувствовал, что все покрывается мраком: настоящее, прошлое и даже будущее, — все поглощает какой-то туман, обволакивающий мозг. Все, но только не Викторию. Он не совсем понимал, как попал сюда… В памяти мелькнул заброшенный пирс, раскачивающиеся на волнах катера с блестящими боками и медный запах крови. Недавнее отчаяние вновь охватило его. Он знал, что с ним произошел какой-то несчастный случай. Знал твердо. Но какой? Кораблекрушение? Нет. Он ни в чем не был уверен, кроме одного — своей любви к Виктории. Вот она — перед ним. Прекрасные губы полураскрыты, огромные глаза с удивлением смотрят на него. Спасительная надежда, единственный человек, которому он верил. Такой она оставалась для него всегда — ив трудные, и в счастливые времена.

— Виктория, — прошептал Норман.

Кажется, целая вечность минула с тех пор, как он в последний раз целовал ее нежные губы, ласкал шелковистую кожу, говорил слова любви.

— Виктория, — повторила она шепотом, словно желая перенестись через всю комнату и… оказаться в его объятиях.

Виктория подошла ближе, подняла руку и неуверенным жестом поправила самодельную повязку над бровью незнакомца. Его улыбка стала шире, обнажив ровный ряд белых зубов.

Сердце Виктории забилось, мысли смешались. Она невольно отступила, зацепив бедром стопку книг с ее новым романом «Сыщик». Книги посыпались со стола, но кто-то подхватил их и начал складывать снова. Виктория бросила на него короткий благодарный взгляд и повернулась к незнакомцу.

Но он смотрел не на нее, а на иссиня-черную обложку романа, с ярким красно-белым заголовком, который должен был привлечь внимание читателя. Незнакомец несколько раз моргнул, и вдруг его лицо расплылось в улыбке, словно он вспомнил о чем-то важном. Зачарованный книгами, мужчина подошел к прилавку. Толпа легко, даже с готовностью расступилась.

Ужасная догадка поразила Викторию. Что если это Пит, пригласил незнакомца сыграть роль неуловимого автора? Однако, похоже, брат и сам пребывал в полной растерянности. Кто это? Кто? — спрашивал он взглядом, указывая на незнакомца большим пальцем.

А тот оторвал руку от книги, к которой прикасался ласково, и вновь посмотрел на Викторию. У нее перехватило дыхание. Чего он хочет? И откуда в нем такая беззащитность, вызывающая смутное желание помочь?

Виктория пожала плечами, словно отвечая на свой невысказанный вопрос, облизнула внезапно пересохшие губы и подняла руку, чтобы поправить выбившуюся прядь волос.

Мужчина приблизился к ней под взглядами замершей в молчании толпы, провел нетвердой рукой по ее плечу, потом по щеке.

— Виктория, — наконец громко произнес он, и голос его был резким, как будто перед этим он долго молчал.

Она потеряла способность двигаться, загипнотизированная этим теплым прикосновением к щеке и отчаянием в его смущенных глазах. Вторая рука мужчины опустилась ей на плечо, скользнула вдоль спины. Виктория затрепетала.

Помогите мне, безмолвно молила она, но кого? Неужели этого растрепанного незнакомца, который так непринужденно заключил ее в объятия? Он медленно нагнулся, и его губы встретились с ее губами. Он поцеловал ее нежно, почти благоговейно.

Виктория подняла руки, намереваясь оттолкнуть мужчину, но вместо этого лишь сжала лацканы его пиджака. Поцелуй становился все глубже, и в какое-то мгновение потрясенная Виктория ответила на него.