Лиз Филдинг - Любовь с сюрпризом

– Мы многих оцениваем по достоинству только после того, когда теряем их. – Он перевел взгляд на спавшую в своей кроватке Поузи. – Теперь все зависит только от нас.

– От нас? – Сделав глоток сока, она поставила стакан на стол и взяла тарелку, собираясь помыть ее.

– У Поузи должны остаться только самые лучшие воспоминания о детстве.

– И как ты предлагаешь это сделать, Джош? Будешь звонить ей и рассказывать о своих приключениях и описывать увиденные красоты? Или станешь присылать открытки с видами? У нее явно появится шанс собрать отличную коллекцию марок…

Грейс умолкла, стараясь унять поднимавшуюся в груди волну гнева. Упоминание про марки вырвалось у нее непроизвольно, по Джош обиделся.

– Извини, я… – Она хотела было сгладить резкий тон.

– Возможно, мне следует взять ее с собой в Австралию, – перебил он. – Эта страна отлично подходит для детей.

– Ребенку лучше всего там, где его окружают заботящиеся о нем люди, для которых его потребности стоят па первом месте. – Она повернулась к нему спиной. – Кто будет присматривать за ней в Австралии, пока ты покоряешь новые горизонты?

– Ты.

Она повернулась и посмотрела в его лицо:

– Это значит, что ты предлагаешь мне работу в качестве няни собственной дочери?

Не успел Джош ответить, как в дверь позвонили.

– Твой завтрак подгорел, – процедила Грейс и пошла открывать входную дверь.

На пороге передней стояла стройная моложавая женщина, одетая в яркую одежду из шелка и обвешанная драгоценностями. Она напоминала экзотическую птицу.

– Мама.

Гостья поставила чемодан на пол и обняла Грейс, окутав ее шлейфом пряного аромата. Впервые за столько лет Грейс не поторопилась высвободиться из ее объятий, чувствуя, что как никогда нуждается сейчас в участии близкого человека.

Наконец мать отстранилась от дочери и перевела взгляд на стоящего позади Грейс мужчину с ребенком на руках.

– Здравствуй, Доун, – поздоровался он.

– Джош… – Она кивнула в знак приветствия, но тут же ее взгляд упал на младенца, которого тот с видом торжествующего собственника держал на руках.

При виде этого выражения лица Джоша у Грейс кровь застыла в жилах. Но Доун ничего не заметила и протянула руки к малышке:

– Привет, моя милая, ну-ка, иди скорее к бабушке!

На какое-то мгновение Грейс показалось, что Джош не отдаст девочку. Однако Поузи, привлеченная яркими цветами одежды Доун, доверчиво заулыбалась беззубой улыбкой, с интересом разглядывая незнакомку, потом потянулась к ней. Джошу ничего не осталось, как, помедлив, передать малышку бабушке.

– Я приму душ, – сказал он, обращаясь к Грейс. – Может, вы с Поузи пойдете на прогулку в половине девятого? У меня есть немного время перед деловой встречей, и я мог бы проводить вас. А раз Доун останется в доме, поэтому встретит мою мать, пока нас не будет.

– Ты не заскучаешь, немного побыв одна, мама? Мне еще потом нужно закончить свадебную диадему, которую заберут в конце недели. – Она повернулась к Джошу. – Мы с Поузи будем готовы к половине девятого.

Когда Джош ушел, Доун заметила:

– Этот человек очень упрям и совсем не похож на своего брата.

– Не похож, но они были действительно близки.

– Разве? – Она посмотрела на девочку, которую держала на руках. Поузи тоже рассматривала бабушку, сосредоточенно нахмурившись. – Если Джош сумеет стать опекуном Поузи, то он заберет ее в Австралию.

– Ничего не получится.

– Почему ты так в этом уверена? Она красивый ребенок, и, кажется, Джош остепенился.

– Что?! Да он не способен высидеть на одном месте и недели, а детям нужна стабильность и порядок. Он это понимает.

– Стабильность и порядок важны, – кивнула Доун, – но важнее всего любовь. – Она ласково посмотрела на внучку. – Феба, наверное, была очень счастлива. Все-таки Бог дал ей возможность пообщаться с Поузи хотя бы несколько недель.

– Да… – выдавила Грейс, не в силах произнести больше ни слова, потому что язык словно прилип к небу.

– А как дела у тебя, Грейс?

Дочь покачала головой, не желая сейчас разговаривать об этом.

– Пойдем в кухню, я накормлю тебя завтраком, – решила она сменить тему.

– Я не голодна, а только устала. Извини, что приехала так поздно и не успела помочь с похоронами.

Грейс тряхнула головой:

– Майкл и Феба оставили завещание. Похороны были тихими. Когда отдохнешь, мы сходим на их могилу. Джош тоже там еще не был. Он прилетел только вчера.

Мать кивнула и сказала:

– Мне надо позвонить и сообщить кое-кому о своем приезде. Возможно, потом я приму душ и вздремну.

– Я приготовила тебе комнату наверху, которая раньше была моей, все равно теперь мне необходимо перебраться вниз, поближе к Поузи. Так что тебе никто не будет мешать. – Грейс взяла чемодан матери и направилась к лестнице.

– Отличная идея, но не так-то легко бегать туда-сюда по лестнице… – Она состроила страдальческую гримасу. – Годы, проведенные в сырости и холоде, дают о себе знать.

Грейс остановилась и взглянула на мать:

– Ты хорошо себя чувствуешь? Есть свободная комната на нижнем этаже, но там нет душа.

– Не беспокойся, я ведь скоро опять уеду. Мне нужно только позвонить, чтобы сообщить о том, что я благополучно долетела.

– У тебя появился друг?

– А ты считаешь меня слишком пожилой для подобных отношений? – лукаво прищурилась Доун.

– Нет, мама, я просто немного ревную. Позвонить можно из кабинета Майкла. А я сначала отнесу твои вещи в ту спальню, которая ближе к лестнице, а потом пойду собирать Поузи на прогулку.

– Так ты заберешь ее с собой?… – разочарованно протянула Доун. – Я могла бы присмотреть за ней…

– Спасибо, но тебе нужно отдохнуть. Кроме того, нам с Поузи не помешает подышать свежим воздухом. Мы пойдем прогуляться в парк, где покормим уток.

– Ты не представляешь, как Феба любила это делать. – Мать печально улыбнулась.

– Да-да, кажется, я припоминаю ту историю, как однажды она скормила уткам весь имевшийся в доме хлеб.

– Нет. Она отдала хлеб тебе, и уток кормила ты.

– Разве?

– Конечно. Феба осталась присматривать за тобой, пока я готовила товар для продажи на рынке.

Грейс живо представила себе мать, сидевшую темными вечерами за столом и нанизывающую на нитку бисер.

– После того как Феба оставила нас троих без ужина, я поняла, что няня она никудышная.

– Нет! Феба всегда была такой заботливой…

– Дело не в ней, Грейс. К сожалению, как ни горько об этом говорить, я никогда не была вам хорошей матерью. Об этом она и заявила, когда я, отсидев за решеткой двадцать восемь суток за вандализм и нарушение общественного порядка, пришла забирать тебя из приюта.

– Разве ты приходила за мной? Я ничего не знала.