Кэндес Скулер - Опасная любовь

Энди висела на верхней площадке лесов, цепляясь за нее руками и отбиваясь ногами от мужчины, который тащил ее вниз.

— Шлюха! — вопил Питер Линдстрём. — Тварь! Он тебя не спасет. Спасти тебя могу только я!

Джиму было некогда раздумывать: его боязнь высоты не шла ни в какое сравнение со страхом потерять Энди. Он подтянулся до нижней площадки лесов и начал карабкаться наверх. Понадобилось всего несколько минут, чтобы добраться до маньяка, напавшего на Энди. Джим схватил его сзади за колени, сбивая с ног, и они покатились беспорядочным клубком по узким доскам, составляющим вторую платформу лесов. Только перекрещенные поперечные доски мешали им свалиться вниз.

Джим почувствовал, как поперечина врезалась ему в бедро, напоминая о падении с пожарной лестницы. Но доска выдержала, и он вновь бросился на обезумевшего противника, пытаясь одержать над ним верх.

Пока они катались по узкому помосту, сигнализация внезапно смолкла, а вместо нее окрестности огласил визг полицейских сирен. Пит Линдстрём взревел и подмял под себя Джима, очевидно пытаясь сбросить его с платформы. Джим успел схватиться за доску, зацепился за нее рукой и сделал вид, что поддался Питу. К краю платформы они подкатились вместе. От сильных толчков все шаткое сооружение тряслось. Противники опасно свесились с края помоста, Пит не удержался и рухнул на пол, с гулким стуком приземлившись к ногам двух офицеров полиции, ворвавшихся в особняк.

— Господи, Джим! — Энди поспешно спустилась с третьей площадки, схватила его за рубашку и ремень и помогла взобраться на помост. — Ты жив? А твое бедро? С ним все в порядке? — Она рыдала, ощупывая его и осыпая поцелуями. — Это я во всем виновата! Ты цел?

— Андреа, милая, все хорошо! — Джим был уверен, что вывихнул плечо, но не собирался сообщать об этом Энди. Он обнял ее здоровой рукой и прижал к себе. — А что с тобой? Что он тебе сделал?

— Ничего! — Энди была готова задушить его в объятиях. — Ты рядом, и со мной все в порядке!

В больнице их разлучили: Джима увезли в один кабинет, Энди — в другой.

Оказалось, что Джим действительно вывихнул плечевой сустав, но его быстро вправили, а вот бедро, как ни странно, ничуть не пострадало. А еще Джим понял, что преодолел недавний страх перед высотой.

Энди отделалась царапинами и ушибами, которые не требовали даже перевязки, а на ее голове, в том месте, которым она ударилась об пол, красовалась шишка размером с яйцо.

Пита Линдстрёма срочно увезли в операционную.

— Сложный перелом левой ноги, — сообщил офицер полиции, ждущий за ширмой, пока врачи осматривали Энди. — И внутреннее кровотечение, но неопасное. Врач сказал, что он наверняка выкарабкается.

— И что же будет с ним дальше? — спросила Энди, когда сестра убрала ширму и знаком разрешила полицейскому подойти поближе к пациентке.

— Потом с ним займутся психиатры, и тогда… — он пожал плечами и открыл блокнот, — кто знает? Все зависит от того, насколько он болен.

— Не знаю, что на него нашло, — призналась Энди после того, как сообщила офицеру все известные факты. — Мы знакомы несколько лет, но между нами никогда не было ничего личного. Нас нельзя было назвать даже друзьями — Пит держался слишком замкнуто и отчужденно. В начале моей карьеры мы работали в одной бригаде. А потом, когда я получила подряд на реконструкцию Белмонт-Хауса и мне понадобились плотники, я вспомнила о нем. Но он ни разу даже не намекнул, что питает ко мне какие-то чувства.

Рассказывая, она то и дело поглядывала на дверь, ожидая появления Джима. Но он не входил. Где же он?

— Вы уже допрашивали Джима? — поинтересовалась она, когда офицер закрыл блокнот. — То есть детектива Николоси? Человека, которого привезли вместе со мной?

— Нет. Коффи остался с ним в соседней комнате. Постойте! — встрепенулся полицейский, когда Энди соскользнула с кушетки. — А вы уверены, что сумеете передвигаться самостоятельно? Может, раздобыть вам кресло?

Не обращая на него внимания, Энди вышла за дверь и чуть не упала, столкнувшись с Джимом.

— Почему ты торчишь здесь? Почему не заходишь?

— Я не хотел навязываться. — Джим пожал плечами и поморщился от боли. — Думал, может, после всего этого тебе хочется побыть одной…

— Когда я захочу побыть одна, я сообщу тебе. — Энди взяла его за здоровую руку и ввела в кабинет. — Вам что-нибудь еще, офицер? — спросила она у полицейского, стоявшего возле кушетки.

— Нет, мэм. Больше у меня нет вопросов.

— Тогда будьте любезны оставить нас вдвоем.

— Не беспокойся, Мэдисон, — вмешался Джим, увидев, что офицер колеблется, — она безоружна.

Мэдисон вышел, а Энди усадила Джима на кушетку.

— Почему ты вдруг стал избегать меня?

— Я просто пытался проявить чуткость.

Она прищурилась.

— А я думала, ты любишь меня.

— Я действительно тебя люблю! Но при чем здесь это?

— А я хочу видеть тебя рядом, — заявила Энди. — Именно в то время, когда ты мне понадобился, ты почему-то ушел с детективом Коффи!

— Постой, — Джим остановил ее, подняв здоровую руку, — подожди минутку. Разве не ты упрекала меня в том, что я пытаюсь распоряжаться твоей жизнью? Разве не ты уверяла, что я навязываю тебе свое мнение? Может, не ты заявляла, что тебе не нужен ни я, ни любой другой мужчина?

— Разве я так говорила? — пыталась протянуть время Энди. — Ну хорошо, ты прав, — сдалась она. — В то время я так и думала, но… потом я поразмыслила и… — Почему ей так трудно сказать правду? Джим заслужил ее! — Я ошибалась, — наконец закончила Энди. — Ты нужен мне. Дело вовсе не в том, что ты мешал мне принимать собственные решения, а в том, что я не доверяла самой себе.

Джим удивленно поднял бровь.

— Я боялась дать себе волю, — пояснила Энди, — опасалась вновь превратиться в бесхребетную размазню, которой была когда-то.

— Ты — в бесхребетную размазню? Милая… — Он приложил ладонь к ее щеке. — Ты наделена львиной отвагой — разве ты этого не знала? Не многие женщины способны на поступок, который ты совершила сегодня, не говоря уже о жизни, что ты вела последние девять лет. Именно за твою отвагу я и люблю тебя.

Энди почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

— А еще люблю твою восхитительную грудь, — тихо добавил он. Ее глаза прояснились, как по мановению волшебной палочки, — этого он и добивался.

Приподнявшись, Энди поцеловала его в губы — в знак безмолвной благодарности за понимание.

— Сегодня я узнала о себе нечто важное, — заявила она. — Я поняла, что способна справиться с любой бедой.

— Разве я не говорил тебе…

Энди приложила палец к его губам.

— А еще я узнала, что даже самому сильному человеку нужна опора. То, что я нуждаюсь в тебе, не умаляет моих достоинств, не лишает меня самостоятельности или независимости. Но самое главное… — она взглянула Джиму в глаза, — я поняла, что люблю тебя!