Карла Неггерс - Опьяненные зноем

— Черта с два!

— А второе — наймешь меня, и я буду вести еженедельную колонку…

Дункан расхохотался, сел и взял чашку.

— Читай, — приказал он.

Когда Шарлотта дочитала статью до конца, у нее свело живот от того, что она пыталась сдерживать смех. Остроумие Барнаби, его способность проникнуть в самую суть характера попавшего ему на перо человека — все это было и в его статье о Дункане Толливере.

— По моей репутации нанесен смертельный удар, — заявил Дункан.

— Мне так не кажется, — ответила Шарлотта, откусывая кусочек пирожного и стараясь выглядеть серьезной. — По-моему, эта статейка не помешает тебе попытаться купить газету.

— Попытаться?! — возмутился Дункан. — Дорогая, Толливеры не пытаются, они делают.

— Это люди, которые всегда идут своим путем.

— И добиваются своего, — кивнув, подтвердил Дункан.

— Ты напоминаешь мне Тельму.

— Я так и подумал. Честно говоря, меня меньше заботила моя репутация, чем она. Кто-нибудь непременно покажет ей газету с фотографией Толливер-хауса и статьей. Тельма ведь в самом деле печется о своей репутации…

— Достоинство Толливеров.

— Да, и по этому достоинству нанесен удар. Не представляю, как мне теперь завоевать ее расположение, если из-за меня ее имя появилось в газетах.

— Да, это непросто.

— Э-э, а под халатом у тебя что-нибудь есть?

Шарлотта покачала головой и потянулась к последнему пирожному.

— Ничего.

— Я так и думал. — Дункан сел прямо и, нахмурившись, посмотрел на нее, — Шарлотта, сколько ты еще собираешься съесть пирожных?

— Не знаю. Я голодная.

— Голодная?

— Я по утрам всегда голодная. Хочешь половинку?

— Нет, Благодарю.

— Кстати, эти пирожные напомнили мне об Иде Соренсон. Я записывала ее рецепт. Она живет в комнате напротив Тельмы. Ей восемьдесят восемь. Она рассказывает бесподобные истории. Я прямо по полу каталась, когда ее слушала.

— Я бы тоже не возражал, если бы ты сейчас покаталась по полу. — Дункан многозначительно кашлянул.

Шарлотта почувствовала, как по ее телу разливается жар.

— Я… она никогда не украшает пирожные консервированными фруктами… я имею в виду миссис Соренсон. О Боже, Дункан, разве тебе не надо быть утром на переговорах?

— Считай, что переговоры отложены, — улыбаясь, ответил он.

К десяти утра они оба приняли ванну и оделись. Шарлотта еще никогда в жизни не чувствовала себя столь любимой и желанной. Вместе с Дунканом они приготовили на завтрак яичницу с ветчиной, блинчики с вермонтским кленовым сиропом и кофе. Не успели они приняться за еду, как в дверь постучали. Шарлотта всполошилась, но Дункан взял ее за руку и сказал:

— Ящер не стал бы стучать.

Тем не менее она позволила ему открыть дверь, а сама спряталась за его спиной. "Интересно, — подумала Шарлотта, — долго еще будут являться сюда непрошеные гости?"

Роберт и Ричард Баттерфилды в сопровождении своего громадного стража Лося вошли в гостиную.

Дункан пригласил их в кухню и без стеснения объяснил, что они с Шарлоттой очень проголодались и продолжат завтракать, а гостям предложил, если они голодные, поискать в холодильнике что-нибудь съедобное. Роберт и Ричард удивленно взглянули на старшую сестру, но она только невинно улыбнулась и откусила кусочек поджаренной ветчины.

Все трое заговорили разом. Лось, который часто подрабатывал у Россини в качестве вышибалы и мойщика посуды, подтвердил, что прежде уже встречался с Ящером. Он не обратил на него особого внимания в тот вечер, когда они подрались с Дунканом. Подумаешь, драка! Но в прошлый вечер, когда полиция допросила его и братьев Баттерфилд, Лось задумался о том, кто же такой Ящер. Утром, у Россини, он все вспомнил.

— Тарстон Паркер, — торжественно объявил он. — Неподходящее имя для громилы, вот он и назвал себя Ящером.

— Громилы? — удивилась Шарлотта.

— Его нанимают, чтобы делать всякие гадости — разбивать машины, пугать людей.

— Ты сообщил полиции? — спросил Дункан.

Лось кивнул.

— Они сейчас ищут его.

— А как ты думаешь, кто и зачем мог нанять его?

Трое юношей в сомнении покачали головами.

— А его напарник?

— Этого я никогда раньше не встречал.

— Что вы все сегодня предполагаете делать? — спросил Дункан, стряхивая с себя задумчивость.

— Ничего срочного, — ответил Роберт за всех.

— В таком случае, Роберт и Ричард, могу я рассчитывать, что вы побудете здесь с Шарлоттой?

Шарлотта дожевала блинчик и нахмурилась.

— Шарлотта как-нибудь побудет сама с собой!

— Конечно, Дункан, — сказал Ричард.

Дункан улыбнулся, и только Шарлотта разглядела за его внешним спокойствием волнение. Прямо при братьях и Лосе он поцеловал ее на прощанье. Очень звонко. И она подумала, что не стала бы возражать, если бы он поцеловал ее при всем народе. Она любит его!

— Куда ты идешь? — спросила она.

— Я должен кое-что узнать, — ответил Дункан, даже не обернувшись.

Когда Дункан и Лось ушли, Шарлотте показалось, что она проводила на войну своего генерала…

Когда через пять часов Дункан ворвался в Толливер-хаус как к себе домой, он хотел только одного — поскорей отделаться от Шарлоттиных братьев, чтобы остаться с ней наедине. Тем неожиданней оказалось для него то, что она пьет чай с маленькой худощавой старушкой с седыми волнистыми волосами. Тельма Толливер ! На чайном столике стоял серебряный поднос, и обе женщины держали в руках по фарфоровой чашке.

Шарлотта засияла.

— Мисс Толливер, разрешите представить вам Дункана Толливера, — сказала она. — Дункан, это Тельма Толливер.

Дункан любезно улыбнулся старушке.

— Вы вылитый генерал, верно? — произнесла Тельма Толливер как ни в чем не бывало — будто первый из Дунканов Толливеров умер совсем недавно, а не сто лет назад. — Пожалуй, только немного повыше ростом. Но тоже красивы, как дьявол. Впрочем, меня это не удивляет. — Она поставила чашку с блюдечком на колени. — Сядьте-ка к свету, чтобы я могла вас получше разглядеть.

Дункан повиновался и бросил на Шарлотту подозрительный взгляд, пока старая дама разглядывала его такими же, как у него, голубыми глазами. Шарлотта непринужденно улыбалась, но он не сомневался, что именно она устроила ему этот сюрприз. Сев у окна, Дункан стал слушать, как Тельма рассказывает Шарлотте о том, что на здоровье она пока не жалуется: разве что зрение и слух немного сдают, но пока еще удается обходиться без посторонней помощи.

Затем, сев прямо, она заявила:

— Я все поняла в тот день, когда Шарлотта спросила о вас.

Дункан нисколько не удивился и откровенно сказал об этом Тельме. Она рассмеялась.

— Я знала, что что-то происходит, еще до того, как прочитала утреннюю газету. Старики в домах для престарелых знают обо всем, что творится не только в Нашвилле, но и вообще в Теннесси. Так что от меня ничего не скроешь, — с удовлетворением подвела итог Тельма.