Ада Суинберн - Сердце ковбоя

Его губы коснулись ее щеки.

— Ни одна женщина не пахнет так чудесно, — пробормотал Джастин, покрывая поцелуями нежную кожу.

Его руки медленно пробрались под свитер, коснувшись теплого тела. Он привлек Рейчел к себе со смесью нежности и страсти на лице.

Она раскрыла ему объятия, и он крепко прижался к ней. Он осыпал поцелуями ее лоб, щеки, подбородок. Его рот завладел ее губами. Рейчел вся горела от захлестнувших ее ощущений, подчиняясь не только ответному порыву страсти, но и ответному биению сердца. Разве могла она устоять под натиском такой любви?

Ее рот раскрылся, впуская ищущий язык Джастина. Эти ласки вели их прямо в постель, и она не сопротивлялась. Она любила этого мужчину, и сейчас ничто не имело значения, кроме его рук и губ.

Она позволила ему поднять себя из кресла и увлечь на пол, на толстый вязаный коврик перед камином. Языки пламени метались перед ними, но они были лишь бледным отсветом того огня, который сжигал Рейчел изнутри.

Джастин ненадолго оставил ее, чтобы погасить свет. Комната погрузилась в темноту, освещаемая лишь красно-оранжевыми бликами огня. Холодный ветер, налетавший на бревенчатый домик, шумел, казалось, где-то далеко. Джастин лег рядом, прижав Рейчел к себе. Она тихонько вздохнула и обняла его за шею.

Поцелуи таяли у них на губах. Их тела изгибались все более требовательно. Руки Джастина, ласкавшие вначале ее грудь, теперь заскользили по всему телу, обжигая.

Но в этом страстном порыве Рейчел вдруг ощутила панику. Для нее почему-то стало необыкновенно важным как можно скорее сказать ему о ребенке. У него есть право знать об этом. Он заслужил свою долю счастья, которое она уже испытывает. Да, у них могут возникнуть проблемы, но разве любовь не сгладит все на своем пути? Она больше не может лишать Джастина этой радости.

Рейчел немного боялась, но сдержаться уже не могла. Она ласково взяла его за голову и приподняла ее.

— Джас, мне нужно сказать тебе еще кое-что, — прошептала она.

— Нет, хватит, Рейчел. Я узнал уже достаточно для одного дня. — Голос его дрогнул.

— Я думаю, это придется тебе по душе, — ответила она и улыбнулась.

Джастин скользнул взглядом по ее лицу. Боже, как она прекрасна, как сильно он желает ее! К чему эти разговоры? Он был настолько переполнен желанием, что уже предвкушал долгую восхитительную ночь любви.

Кроме того, он просто боялся услышать еще что-нибудь неприятное, а ему и так уже есть о чем подумать. Но по глазам Рейчел он видел, что ее намерение твердо.

Она сглотнула.

— Джастин, в апреле ты станешь отцом.

Смысл ее слов не сразу дошел до него. Он смотрел на Рейчел, словно не мог понять о чем она говорит.

— Что ты сказала? — спросил он, ошеломленно уставившись на нее.

— В апреле у нас родится ребенок, — тихо проговорила Рейчел.

Она еще не закончила фразу, как Джастин уткнулся лицом в ямочку у нее на шее. Сердце его билось так гулко, что каждый удар набатом звучал в голове. Он был потрясен и не мог поверить в то, что только что услышал.

Рейчел нежно гладила его волосы. Он медленно поднял голову.

— Ты ведь понял?

Его глаза светились.

— Ты уверена?

— Да.

Вот почему Рейчел была так бледна, когда он видел ее в Миннеаполисе. Знала ли она уже тогда? Вот почему ее вымотала поездка верхом. Неудивительно, что она проспала почти целый день.

Он продолжал пристально рассматривать ее, улавливая мельчайшие перемены в ней и понимая их теперь.

— Господи, а ты тряслась два часа на лошади! Ты правда хорошо себя чувствуешь? — всполошился он.

Рейчел рассмеялась.

— Я чувствую себя прекрасно. Одно время меня тошнило, но уже прошло. — Ее пальцы коснулись его губ и очертили их линию. — Скажи, ты рад?

Рад? Разве можно одним словом выразить его чувства? Ребенок… Его собственный сын или дочь. Ребенок, которого он сможет любить, о котором сможет заботиться! Джастин просто не знал, как выразить всю полноту своих чувств. Его охватило ликование и безудержное счастье, никогда не испытываемое прежде.

Боже милостивый! А он уложил Рейчел на пол! Идиот несчастный! Она же может простудиться!

Джастин торопливо вскочил на ноги.

— Пойдем, это неподходящее место для будущей мамы.

Она снова засмеялась.

— Дорогой, я прекрасно себя чувствую, не волнуйся ты так! — Рейчел позволила ему помочь ей встать. — Ты не ответил на мой вопрос. Ты рад?

Он порывисто обнял ее. Чувства переполняли его, мысли опережали одна другую.

— Господи, Рейчел, ты еще спрашиваешь! Я так счастлив, что мне хочется совершить какое-нибудь безумство! Например, пуститься в пляс!

Рейчел улыбнулась, удовлетворенно вздохнула и еще теснее прижалась к любимому, обхватив его за спину.

— Я хотела сказать тебе весь день, но…

И тут до него дошло, что ее что-то смущает. Немного отодвинув ее от себя, чтобы видеть ее лицо, он спросил:

— Ты чуть было не промолчала. Почему, Рейчел?

Она подняла на него глаза.

— Я… боялась, — призналась она.

— Боялась? Меня? — Что-то промелькнуло в его сознании, может ранящая душу картина будущего без Рейчел. Теперь ему стало ясно, почему она так хотела расчистить прошлое. Столь же целенаправленно, как любая мать, защищающая свое потомство, Рейчел выравнивала тропу жизни, создавая безопасное пространство для своего малыша. Джастин не очень помог ей в этом, и нечего удивляться, что она колебалась, говорить ли ему о ребенке.

Ругая себя, Джастин притянул ее голову к себе на грудь. Как хорошо, что она рискнула, решилась на это.

Он был счастлив тем, что заслужил подобное откровение. Чувство вины боролось в нем с восторгом, неуверенность — с невысказанными обещаниями. Теплая, нежная женщина шевельнулась в его объятиях.

— Джас!

— Я люблю тебя, — прошептал он, вложив в эти слова всю свою радость и все смятение.

— Я тоже люблю тебя. Нам еще многое нужно уладить, но мы справимся с этим, милый, — пробормотала Рейчел, поднимая голову, чтобы прижаться губами к его шее. Потом, встав на цыпочки, поцеловала его в губы. — Кажется, у нас осталось еще одно незаконченное дело?

Он еще крепче обнял ее, поняв лукавый намек. Да, это неоконченное дело очень важно.

— А это ничего? — обеспокоенно спросил он. — Тебе… можно? Ребенку это не повредит?

Ее волшебный смех рассыпался, словно звон колокольчиков в летний день.

— Ну конечно можно, дурачок.

Джастин подхватил ее на руки и понес в спальню, где бережно положил свою прекрасную ношу на кровать. Он был уверен, что Рейчел стала более хрупкой, чем раньше, и поклялся быть как можно бережнее и осторожнее. Он ласково погладил ее по лицу, а его поцелуй был лишь слабым отголоском прежней страсти. Рейчел видела, что он сдерживает себя.