Дайана Кобичер - Неужели это он?

Примерно через час после того, как Доминик покинула больницу св. Томаса, «порше» Харпера припарковался перед входом.

— Она уже с час как уехала, — сообщила ему сестра Арабелла. — Хотя я советовала ей не торопиться. Но мисс Блоом заявила, что должна попасть на вечерний паром в Брюгге.

— А куда она сейчас поехала, вы случайно не знаете? — нервно спросил Сидней.

— К сожалению, нет. Сказала только, что ей надо закончить какое-то дело.

Харпер был напуган и взбешен одновременно. Маленькая дурочка! Не понимает, что проходит одним из главных свидетелей по делу о грабеже и не может покидать страну без разрешения полиции. Другое дело, что он и сам считал: чем быстрее она покинет Великобританию, тем ему будет за нее спокойнее. Следствию она пока больше не нужна, все, что знает, девушка уже сказала... Но если она не догадается взять разрешение на выезд из страны — а она, конечно, не догадается, — ее начнет официально разыскивать вся полиция Соединенного Королевства.

Ну и задала она мне хлопот, думал в сердцах Сидней, подъезжая к офису Фредериксона. Рассуждал он просто: вещи Доминик остались в гостинице — значит, она за ними зайдет туда. Вопрос: в какой гостинице она остановилась? Об этом надо спросить у Марка Фредериксона, он ведь ее туда устраивал... Получив нужные ему сведения, Сидней помчался в гостиницу, где узнал, что мисс ван Блоом полчаса назад освободила номер и отбыла в неизвестном направлении...

Сидней сделал то единственное, что ему оставалось: приехал в Скотленд-ярд, заперся в своем кабинете и попросил соединить его с полицией Харвича — пусть лучше они задержат ее у входа на паром, чем Доминик ван Блоом незаконно покинет страну и попадет в официальную сводку лиц, разыскиваемых полицией.

— Алло, Сид? Это Бонни... Если вы на месте, ответьте, пожалуйста, — раздался по интеркому мелодичный голос секретарши шефа.

— Привет, Бонни, — отозвался Сид.

— Шеф вас уже час разыскивает, велел вам появиться у него в кабинете, как только будете на месте.

— Хорошо, иду, — вздохнул Сидней, отсоединяясь.

Папаша Ралф встретил его сурово, но в его глазах, как заметил Харпер, плясали чертики.

— Ну и где вас носит целое утро? — осведомился он.

— Разыскивал свидетельницу по делу о похищении «Портрета неизвестной молодой женщины» Джошуа Рейнольдса, — честно признался Сид. — Рано утром она ушла из больницы неизвестно куда. У меня есть сведения, что она собирается отплыть из Харвича вечерним паромом. Сами понимаете, чем ей это грозит, шеф...

— Вы так за нее переживаете?

— Да нет... Ну что вы, шеф... Я просто... Следствие же не закончено, сами понимаете... — Харпер окончательно растерялся.

— Стало быть, вы не собираетесь отпускать ее в Бельгию? Я так и не понял, честно говоря, что вас волнует: беспрепятственное проведение следственных мероприятий или грозящие свидетельнице неприятности?

Харпер молчал, боясь поднять голову и встретиться с шефом глазами. Тому, видимо, стало его жалко.

— Ваша свидетельница, — тут шеф ухмыльнулся, — сидит в кабинете у Пимпла. — Ралф назвал фамилию того инспектора, который приходил к Доминик в больницу. — Он ее развлекает, насколько это возможно, пока весь Скотленд-ярд вас разыскивает, чтобы узнать, давать ли ей разрешение на выезд или нет. Дело ведете вы, так что вам и решать.

— Так она пришла сама, чтобы получить разрешение? — Харпер наконец обрел дар речи.

— Очень разумная девушка, — кивнул шеф. — Кстати, очень мила. Помнится, вы не сочли ее хорошенькой... А зря... — Ралф явно над ним издевался.

Харпер изо всех сил старался делать вид, что гнусные намеки шефа до него не доходят.

— Так я пойду заберу ее у Пимпла? И чем скорее она уедет, тем лучше. — В голову Харпера пришла неожиданная мысль. — Если вы не против, я сам отвезу ее в Остенде. Мне все равно надо поговорить с ее отцом, он может рассказать что-нибудь интересное о контактах Фредериксона.

— Конечно, поезжайте, специальный агент. Абсолютно с вами согласен: Бельгия — самое подходящее место для расследования преступления, произошедшего неподалеку от Лондона.

— Зря вы так, шеф, — не выдержал Харпер. — Это совсем не то, что вы думаете. И потом, вы же знаете, я скоро женюсь...

— Невесте от меня большой привет, — напутствовал его папаша Ралф.

Всю дорогу, пока Сидней вез ее к себе домой, Доминик упрямо молчала, глядя прямо перед собой.

— Вас что, не интересует, куда мы едем? — не выдержал он.

— Куда мы едем? — спросила она ровным голосом.

— Ко мне домой.

— К вам домой... Спасибо, теперь я знаю...

— Не хотите спросить, зачем я вас везу к себе домой?

— Мне все равно, — сказала Доминик, продолжая глядеть прямо перед собой.

Ее замкнутость начала его злить.

— Я все-таки вам скажу, чтобы вы не говорили потом, будто вас похитили. Я еле уговорил шефа музейного отдела Скотленд-ярда выпустить вас из страны...

— Что такое «музейный отдел»?

— Бригада, которая занимается расследованием преступлений, связанных с похищениями произведений искусства...

— Они, видимо, не устояли перед вашим неотразимым обаянием...

— Нет, они не устояли перед просьбой крупнейшего британского искусствоведа, который довольно часто оказывает им кое-какие услуги.

— Какие, например? Скажите, вести допросы свидетелей — одна из таких услуг?

— Не будьте неблагодарной! — взвился он. — Вы понятия не имеете, от каких неприятностей я вас избавил... Обычно меня вызывают как эксперта.

— Я вам очень благодарна, мистер суперэксперт и крупнейший искусствовед.

Сидней понял, что она нарочно его дразнит, и решил ни за что не поддаваться на провокации.

— Короче говоря, вас отпустили под мою ответственность. Можно сказать, на поруки... Глаз с вас не спущу, пока не отвезу в Остенде и не сдам с рук на руки вашему отцу... И не вздумайте со мной спорить! — зарычал он.

— Я не буду с вами спорить. — Доминик слабо улыбнулась. — Но, поверьте, ваше чувство долга вас обманывает: вы не виноваты в случившемся и вовсе не обязаны со мной возиться.

Сидней почувствовал, что эта умная и тонкая женщина сейчас просто заставит его ответить на вопрос, который он и с самим собой обсуждать не хочет... Или боится... Да, Сидней, ты боишься задать себе этот простой вопрос: чего ради ты так носишься с этой абсолютно посторонней тебе девицей? — мрачно подумал он.

— Мой дом, — сказал он, притормозив у изящного старинного особняка. — Прошу вас. До восьми вечера побудете здесь, потом поедем в Харвич. — Выйдя из машины, он галантно открыл перед гостьей дверцу.

Доминик поднялась вслед за ним по старинным каменным ступеням и, когда тяжелая дверь, украшенная орнаментом прошлого века, открылась, робко вошла внутрь.