Тесс Стимсон - Цепь измен

— Думаешь, наши старания не пропадут даром? — вопрошаю я Люси по возвращении домой.

— Ты хороший врач, — говорит она. — И это все знают. Ты сделала все, что было в твоих силах.

— Ты не ответила на мой вопрос.

Она вручает мне новую губную помаду — волнующего телесного оттенка.

— Несмотря на то, что ты уверена в обратном, Элла, Ричард тоже считает тебя хорошим врачом. Если честно, одним из лучших. Приди вовремя, подыграй ему — и все будет отлично.

Внезапно мои глаза наполняются слезами. Я даже не пытаюсь их спрятать.

— Я все еще тоскую по нему, Люси.

Она стискивает мою руку.

— Конечно, я понимаю. — Ей не нужно спрашивать, о ком я.

В ночь накануне слушания я не могу уснуть. Расхаживаю взад-вперед по спальне, проигрывая в мозгу все произошедшее. Я не должна оправдываться. Я, в самом деле, хороший врач. И я сделала для малышки Хоуп все, что смогла. Ведь мы же, в конце концов, врачи, а не волшебники. Некоторые вещи просто нельзя изменить.

Задумчиво смотрю на громадную вазу лилий на журнальном столике. Комната наполнена их ароматом. Сегодня утром мне их прислал Купер — пожелал удачи накануне слушания. Не знаю, рассказывал ли ему Джексон, что лилии — мои любимые цветы, или это просто слепая удача. Застегивая сапоги, бросаю взгляд на свое отражение в зеркале. Несмотря на макияж, вид у меня такой, словно не спала я целую неделю. Может, это даже в мою пользу: Ангел поймет, что у меня бессонница на нервной почве. Выкажу должное почтение к его псевдоправосудию.

Когда я уже запираю входную дверь, звонит телефон. Сверяюсь с часами. Время есть.

Автоответчик включается, прежде чем я успеваю схватить трубку. Тоненький голос доносится через гостиную: «Говорит Линда Бисс из Консультационного центра ведения беременности и планирования семьи. Я звоню по просьбе мисс Кэтлин Эшфилд…»

Я отключаю автоответчик.

— Алло?

— Доктор Стюарт?

— Извините, я уже почти ушла. Не могли бы вы повторить, кто вы и откуда?

— Я звоню из женской консультации в центральной части Лондона, доктор Стюарт. У нас пациентка.

Я расправляю воротник.

— Извините, наверное, вы ошиблись номером. Я консультант-педиатр…

Погодите-ка. Она сказала «Кейт»? Кейт беременна?

— Дайте ей трубку, — резко говорю я.

— Элла, извините, я думала, мне хватит сил это сделать, а мне не хватило, и вы единственная, кому я могу позвонить…

В сумке дважды пикает мобильник. Это Люси меня проверяет. Меньше чем через час я должна быть на самом важном собрании в жизни; моя карьера висит на волоске. Ричард Ангел не станет давать второго шанса. Я никак не смогу добраться до центра Лондона, забрать Кейт и приехать в больницу к началу слушания.

Она мне не дочь; она мне даже не падчерица — просто дочь бывшего любовника. У нее свои отличные родители. Я ей не подружка. Вообще говоря, у нее есть все основания меня ненавидеть.

Она убивает ребенка, тогда как я бы убила, чтобы его заполучить.

Как сказала бы сама Кейт, какая туфта.

— Давай адрес, — говорю я.

— Элла, вы ведь не скажете папе?

Она выглядит совсем юной. Я быстро крепко обнимаю ее и улыбаюсь.

— Ты забыла? Я же врач. Мы как священники — не имеем права никому ничего говорить.

— Я потеряю ребенка, да?

— Да, милая, — сочувственно говорю я.

Беру ее дурацкий желтый рюкзак и помогаю спуститься по ступеням. Кейт всегда казалась мне разумной девочкой. Как же она такое допустила?

Одергиваю сама себя. В ее возрасте я вела куда более свободный образ жизни. Как знать, где я подцепила инфекцию, которая лишила меня возможности стать матерью?

— А я смогу еще родить? — спрашивает Кейт, жутковатым образом прочитав мои мысли.

Усилием воли я отбрасываю сожаление. Сейчас речь не обо мне.

— Нет никаких причин для обратного, особенно если мы постараемся избежать инфекции, — спешу я подбодрить девочку. — А потом следует поразмыслить о контрацепции, Кейт. Твоим родителям не обязательно это знать, но ты не должна подвергать свое здоровье такой опасности.

— Можно задать вам личный вопрос? — интересуется Кейт.

— Полагаю, теперь мы знаем друг друга вполне достаточно, верно?

— Почему у вас нет детей?

— О, Кейт! Как ты неосмотрительна!

— Извините. Не рассказывайте, если не хотите.

— Да нет, я не против, — вздыхаю я. Мы подходим к перекрестку. — Похоже, сегодня пришло время делиться тайнами… Нам на ту сторону.

Кейт отбрасывает с глаз волосы — и в этот миг я узнаю в выражении ее лица Уильяма.

Пытаюсь подыскать верные слова.

— Я никогда не хотела детей от мужа. Можно было бы целый год потратить на выяснение причин — и так до них и не докопаться. Первая причина в моих родителях — они не были готовы к моему появлению. Вторая — во мне: я была намерена сделать карьеру, доказать что-то самой себе. А третья — во мне и в Джексоне.

Говорить об этом не так уж и больно. Похоже, я начинаю принимать произошедшее, и письма Джексона сыграли здесь не последнюю роль. Про себя благодарю его в молитве.

— Я всегда знала, что любила его меньше, чем он заслуживал, — признаюсь я. — И мне казалось неправильным приводить ребенка в подобный мир — почти под ложным предлогом.

Светофор моргает, разрешая нам пройти. Я не могу пошевелиться.

— А как же папа? Вы любите его достаточно сильно?

— Слишком поздно, Кейт, — с болью говорю я. — Я встала на пути у твоих мамы с папой, хотя не должна была этого делать. Теперь у них появился шанс…

— Мама бросила папу.

— Она узнала обо мне? — в ужасе шепчу я.

— Нет. В конце концов, выяснилось, что никто не виноват.

В голове сумбур. Уильям свободен. Бэт ушла от него?!

Но теперь слишком поздно. Я сама сотворила разделяющую нас пропасть. Непреодолимую пропасть.

Нечего себя жалеть. Прошлое не изменишь. Впервые поцеловав Уильяма, я запустила цепь событий. Игра подошла к концу; у меня на руках те карты, которые я заслужила. Снова нажимаю на кнопку светофора.

— У меня не может быть детей. В молодости я перенесла инфекцию, — объясняю я. — Вот почему так важно тщательно следить за собой. Нельзя допустить, чтобы ты когда-нибудь оказалась в моем положении. Странно, правда? Я имею в виду, что именно сейчас, когда у меня почти нет шансов родить ребенка, я хочу его, как никогда в жизни.

— Я бы отдала вам своего. Если бы только…

Мое сердце сжимается.

— О, Кейт…

Парень-гонщик на красный свет проносится мимо нас на форсированном «форде». Кейт что-то говорит, но ее голос заглушает вой полицейских сирен. Она смеется, ступая на пешеходную дорожку.

Она не видит, что по улице вслед за гонщиком летит полицейская машина. Не знает, что молодой водитель потерял управление на крутом повороте, стараясь не отстать от правонарушителя. Она все еще смеется, когда он с паническим ужасом в глазах влетает на тротуар, отчаянно пытаясь вывернуть руль.