Ненси Фрэзер - Незадачливый ухажер

С того самого мгновения, как Джесси исчезла в колодце, Дэйн ругал себя за мягкотелость. Когда же она дала сигнал остановиться, он запаниковал и чуть было сам не прыгнул в эту чертову дыру. А когда она сказала, что все хорошо, он проклял свою глупость, которая помешала ему раньше признаться в любви.

Он знал об этом уже давно. Возможно, с того времени, как снял Джесси с крыши дома Паттерсонов. Она стала для него всем. Он любил ее.

Рывок веревки оторвал его от размышлений. Мужчины, не сговариваясь, потянули сразу за все три веревки. Очень медленно и осторожно они тащили наверх Джесси и Сисси. К этому времени на участке Алекса собралась половина города.

Дождь усилился, и Дэйн предложил в качестве меры предосторожности обвязать веревки вокруг тела.

Джесси чувствовала, что поднимается вверх. Веревка, которая обхватывала ее ногу, натянулась под весом Сисси и причиняла ей страшную боль. Нога от колена до бедра словно онемела, но Джесси пыталась не обращать на это внимания.

Они уже поднялись к самой узкой части колодца, когда Джесси осознала: с ней что-то не так. Только сейчас она заметила, что ее нога вывернута под каким-то странным углом — похоже, повреждение серьезнее, чем она думала. А сейчас из-за этого они могут застрять!

Джесси дернула за веревку, и они с Сисси остановились. Она посмотрела вниз на заплаканную Сисси.

«Думай, Джесси, думай!»

Джесси покрепче ухватила Сисси левой рукой, а потом, пробормотав девочке что-то ободряющее, правую руку поднесла к бедру и, зажмурившись, с силой на него нажала, пытаясь выпрямить ногу.

Боль была отчаянной, но Джесси продолжала давить. Через мгновение ногу начало покалывать, и она чуть выпрямилась. Джесси дернула за веревку, и движение вверх продолжилось.

Сисси всхлипнула.

— Еще минутку, малышка. Скоро ты увидишь папу.

— Хочу Харли тоже, — захныкала Сисси.

— И Харли, — согласилась Джесси.

Как только над краем колодца показались ноги Джесси, в толпе раздались приветственные крики. Дэйн обхватил Джесси за талию и, вытащив их с Сисси, поднял на руки.

Алекс взял Сисси, а потом наклонился и поцеловал Джесси в щеку:

— Спасибо.

Алекс поднял Сисси вверх. Девочка отделалась лишь несколькими синяками. Послышались радостные возгласы, и Сисси, засмеявшись, захлопала в ладоши.

Где-то в темноте ночи вспыхнул первый фейерверк — словно салют тем, кто спас девочку.

— Папа, — прошептала Сисси.

— Что, радость моя?

— Хочу пи-пи.

Дэйн, улыбнувшись, прижал к себе Джесси. Как хорошо держать се на руках!

— Послушай, Джесс. Извини за то, что я сказал по рации. — Заметив ее удивленный взгляд, Дэйн осознал, как неуклюже прозвучало его извинение. — Я не имел в виду, что отказываюсь от своих слов. Я просто должен был подождать, пока ты окажешься в моих объятиях. Такое не говорят по рации. По крайней мере в первый раз.

Возможно, из-за головокружения Джесси никак не могла разобрать странную речь Дэйна.

— О чем ты говоришь? — недоумевающе спросила она. — Что ты сказал?

— Ничего особенного, если ты уже забыла об этом, — обиделся Дэйн. Но, опустив Джесси на землю, он вновь заговорил о том, что любит ее.

Ноги Джесси коснулись земли, и ее тело пронзила острая боль. И в тот момент, когда Дэйн сказал: «Я люблю тебя, Джесси Трейнор», — ее колени подогнулись, и она упала в обморок прямо у его ног.

Джесси очнулась в больнице. Она лежала в постели, а ее нога была в гипсе. Палата утопала в цветах. Но Джесси видела только Дэйна. Он спал в кресле рядом с ее кроватью.

Если бы она могла встать с кровати, то разбудила бы его поцелуем. А так ей пришлось ждать, пока он сам проснется.

Тишину палаты нарушало легкое посапывание Дэйна. Джесси закрыла глаза.

Как быстро она полюбила этот город и его жителей! Карен давно говорила ей, что Брант-Милз очень красив, и она не была разочарована.

Джесси уже не в первый раз гадала, что с ней было бы, если бы не тот ужасный человек в дорогом плаще. Она бы не пошла в офис шерифа и не встретила бы Дэйна Логана. Да нет, рано или поздно они бы все равно познакомились и полюбили друг друга — Джесси не хотелось думать иначе.

Именно в Брант-Милзе она смогла побороть свои страхи и примириться с прошлым. Джесси больше не могла заниматься спортом, но ее знания помогали учить детей.

Теперь она верила в себя. Конечно, время от времени будут возвращаться былые сомнения, но с Дэйном она преодолеет любые преграды. А в тяжелые минуты ей надо будет закрыть глаза и вспомнить, как ее благодарили люди, когда она достала Сисси из колодца. Любовь и признательность в глазах людей намного важнее любых аплодисментов, которые она заработала бы на помосте.

Дэйн заворочался, и это движение вернуло ее в реальность.

— Доброе утро, соня, — поддразнила она.

— Я соня? Да это ты спала целую вечность.

Внезапно Джесси подумала, что не знает, какой сегодня день.

Словно угадав ее мысли, Дэйн сказал:

— Ты проспала два дня. Врач уверяет, что беспокоиться нечего, так как твой организм сам защищает себя. Тебе придется провести в больнице еще несколько дней, а потом приходить сюда на процедуры. — Джесси нахмурилась, и Дэйн быстро добавил: — Ничего особенного. Порванные связки и сложный перелом.

— Когда я почувствовала боль, то решила, что потянула мышцу.

Дэйн провел рукой по волосам, и они тут же растрепались, что очень понравилось Джесси.

— Почему ты ничего не сказала, Джесс? Если бы мы знали, что ты…

— Вы бы ничем не смогли мне помочь, — возразила Джесси. — Я была всего в трех метрах от Сисси. Не имело смысла останавливаться на полдороге.

— Доктор сказал, что боль была адская.

Джесси покачала головой, решив пожертвовать правдой ради спокойствия Дэйна:

— Да нет, если вспомнить мою старую травму колена.

Судя по выражению его глаз, он ей не поверил. Джесси наклонилась и, взяв его руку, поднесла ее к губам. Дэйн втянул воздух и на мгновение закрыл глаза. На его шее забилась жилка.

— Извини за то, что я принесла столько беспокойства, — сказала Джесси.

— Я никогда не испытывал такого страха, как в тот момент, когда мы опускали тебя в колодец.

— Ты не верил, что у меня получится?

— Дело не только в этом. — Рука Дэйна задрожала. — Я внезапно понял, что послал тебя в эту темную дыру, не сказав, как сильно люблю тебя.

— А как сильно ты меня любишь?

— Больше, чем ты можешь себе представить.

— Неужели не могу?

— Нет. Вот если ближайшие сорок лет я буду пять раз на дню говорить об этом, только тогда ты, возможно, и поймешь силу моего чувства.

— Всего сорок лет? Я хотела бы, чтобы ты был рядом со мной гораздо дольше.

— Значит, ты согласна выйти за меня замуж?

— Не знаю, не знаю. Это не самое романтичное предложение из тех, что я слышала.