Элизабет Харбисон - Как стать американкой

Мэгги молча наблюдала. Через несколько минут все будет кончено.

Клерк, к которому присоединился еще один служащий суда, взял в руки листок бумаги и прочел:

— Александр Харрисон, берешь ли ты в законные жены эту женщину… в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

Мэгги глотнула и посмотрела на Алекса горящими глазами.

— Да, — мягко сказал он.

Клерк повернулся к Мэгги:

— Маргарет Уэллер, берешь ли ты в мужья этого человека… в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

Комок подступил к ее горлу. Тиканье часов на стене казалось слишком громким. У нее пропал голос.

— Маргарет! — Взгляд клерка переметнулся с нее на Алекса, потом на свидетеля.

Мэгги взглянула на Алекса, который выжидательно смотрел на нее.

Нет! Они заключили соглашение, но она внезапно поняла, что совершенно не может выполнить свои обязательства в этой сделке.

Не может, потому что любит его. Глупо, но тем не менее она в него влюбилась.

А ведь все складывалось так замечательно. Они заключили соглашение, подписали его, заверили у нотариуса. Она могла бы закончить свою учебу, а после того, как Кэт пойдет в школу, работала бы в Америке. Получила бы американское гражданство, а с ним и все привилегии.

Теперь же все рушилось, потому что она взяла и влюбилась.

И потому она не могла согласиться на фиктивный брак с ним. Теперь ни в коем случае она не могла жить с Алексом, видеть его каждый день и не умереть с разбитым сердцем.

Алекс посмотрел на нее и тихо, сквозь зубы, сказал:

— Мэгги…

Наконец-то она выдавила из себя:

— Я… Я не могу сделать это.

Алекс закрыл глаза.

— Простите? — вскинулся клерк.

— Извини, Алекс, — проговорила она, не обращая внимания на клерка. — Я не могу сделать это…

— Не можешь? — Более сердитым она его никогда не видела. — После всего, что у нас было?

— Да. — Она взглянула на клерка. — Мне очень жаль, что вы зря потратили на нас время. — И прежде чем Алекс смог остановить ее, повернулась и выбежала из комнаты.

— Мэгги! — Он побежал за ней.

Она слышала, как клерк вызвал:

— Десятый!

Алекс поймал ее на улице.

— Мэгги! — Он схватил ее руку, и она повернулась к нему лицом.

— Мне очень жаль. — Глаза ее сверкали. — Я не в силах сделать это. Судись со мной.

— Но почему ты решила это именно сейчас?

— Потому что мне внезапно пришло в голову, что я поступаю неправильно. Не будет ничего хорошего для каждого, кто в этом замешан, это ужасно для каждого из нас. Я не хочу подвергать Кэт испытанию жизнью в семье, лишенной любви. Это не принесет ничего хорошего мне и, если судить по тому, что ты рассказал мне, для тебя не обернется ничем хорошим. И то, что каждый из нас намеревался устроить такую жизнь ребенку, достойно порицания.

— Но это лучше, чем непостоянство , как ты это определила, поиски другой няни, потеря тебя.

— Ну а как быть с тем, что я уеду через три года? Неужели мы действительно считали, что это неважно?

— Мы же говорили о том, что ты все-таки будешь участвовать в ее жизни.

— Даже если бы я жила рядом, все равно это не семья.

— Но лучше, чем потерять тебя сейчас.

Мэгги покачала головой:

— Я не уверена.

— Но все шло так хорошо, Кэт была счастлива. Ведь ничего не изменилось.

— Может быть, в этом тоже проблема.

Он посмотрел на нее с раздражением:

— В чем тоже проблема — в том, что ничего не изменилось?

— Что-то изменилось, Алекс. Для меня, но не для тебя.

— О чем ты говоришь?

Глаза ее наполнились слезами, они текли по щекам, но Мэгги не обращала на это внимания.

— У меня… чувства… к тебе, Алекс. — Она всхлипнула. Пропадать так пропадать. — Я влюбилась в тебя.

Алекс казался потрясенным. Из-за одного слова. Рот у него открылся, его взгляд обжигал ее лицо.

— Влюбилась в меня?

Печаль затопила ее.

— Это ничего не значит для тебя, я знаю, но чертовски много значит для меня. Ты, возможно, думаешь, что я слабая, но я не сумела удержать своих чувств. И не сумею так жить.

Потрясение на его лице слегка ослабло, и он на короткое время прикрыл глаза. Потом вздохнул и сказал:

— Мэгги, я… я не знаю, что сказать.

Казалось, все силы покинули ее.

— Ты и не должен ничего говорить, просто похлопай меня по плечу и пожелай удачи.

— Я хочу… — Его голос дрожал.

Сердце у Мэгги вновь заколотилось.

— Ты хочешь?..

Алекс избегал ее взгляда.

— Я очень хочу, чтобы ты осталась.

— Я только что объяснила тебе, почему не могу. — Бессмысленная надежда постучалась в ее сердце, пока она смотрела на него.

Но после долгого молчания Алекс мрачно кивнул и сказал:

— Мне очень жаль, что ты уезжаешь, но, если таково твое решение, я уважаю его.

— Кэт, это серьезно. Мы должны поговорить.

Алекс остановился у дверей гостиной и заглянул в нее. Кэт кормила птенца из глазной пипетки, когда Мэгги взяла ее за руку и подвела к одному из стульев.

— Сядь, — сказала Мэгги и сама села напротив Кэт. — Бэкки подождет.

— Как ты думаешь, он уже почти может летать?

Мэгги прикинула.

— Я думаю, может.

Глаза Кэт жалобно округлились.

— Я не хочу, чтобы он улетал.

Мэгги судорожно сглотнула. Все оказалось гораздо хуже, чем она предполагала.

— Но так устроена жизнь. Люди, животные — все передвигаются. У всех у нас есть свои дела, каждый идет своим путем. — Она посмотрела на озадаченное лицо Кэт и вздохнула. Будет нелегко, но надо кончать с этим. — Ты помнишь, как мы говорили о том, что я остаюсь здесь с тобой и твоим папой?

Кэт погладила птенца маленьким пальчиком по головке.

— Да.

Мэгги потянулась и ласково взяла руку Кэт в свою.

— Все немного изменилось, — сказала она, склоняясь к Кэт. Голос ее дрогнул.

В нескольких шагах от них Алекс почувствовал, как у него перехватило горло.

— У тебя теперь все так хорошо, ты собираешься поступать в первый класс и все такое, поэтому мы решили, твой папа и я, что, может быть, я уже не так нужна тебе. Поэтому я собираюсь вернуться в Англию.

Глаза Кэт расширились.

— Ты бросаешь меня? — Она посмотрела на птенца, потом опять на Мэгги.

— Я не бросаю тебя, — ответила Мэгги, сознавая, что не так давно говорила девочке эти же слова о ее матери. — У тебя есть папа, и он будет заботиться о тебе.

Глаза Кэт наполнились слезами.

— Ты не можешь уехать! Папа знает, что ты хочешь уехать? Он не отпустит тебя. Он не хочет, чтобы ты уезжала, и я тоже не хочу.

Мэгги вздрогнула, а у Алекса было такое ощущение, словно грудь его сжали клещами. Он прислонился к стене и, тяжело дыша, откинул голову. Все шло так хорошо… А теперь Мэгги хочет уехать, и он не собирается силой заставлять ее остаться, как бы этого ни хотел.