Розали Эш - Хрупкий брак

Его теплые руки следовали по тому пути, по которому только что прошел его взгляд, скользя по мягкости ее грудей, останавливаясь на тугих кончиках сосков, затем опускаясь к тонкой талии и плоскому животу. А следом за руками губы продолжили ласкать ее. Когда язык наконец скользнул и коснулся самой сердцевины ее женственности, она громко вскрикнула, едва узнавая собственный голос. Медленно он приподнялся, обхватывая ногами ее тело. Энни распахнула глаза: его черные волосы были спутаны, глаза затуманены дымкой желания, его взгляд не отрывался от ее лица.

— Энни… дорогая моя, скажи, что хочешь меня. Я должен услышать, как ты это скажешь…

Его низкий чувственный голос оказался последней каплей. Со слабым, приглушенным стоном она изогнулась и прильнула к нему, робко открываясь для него, не в состоянии произнести ни слова. Он передвинулся, прижавшись к ней всем телом, и в шоке она почувствовала твердую тяжесть его мужского естества.

И хотя ее мозг отчаянно подавал сигналы тревоги, растущая, распускающаяся, как бутон, огненная страсть заглушила последние разумные мысли. Словно в тумане она протянула руки, чтобы дотронуться до его лица, коснулась твердых скул, подбородка, ее пальцы дрожали, силы к сопротивлению оставили ее.

— Я хочу тебя… — сорвалось с губ Энни. Она закрыла глаза и словно растворилась в чувственном облаке, накрывшем ее вместе с его длинным, мускулистым телом. — Я хочу тебя, Джош…

— О детка… — Его слова, произнесенные глубоким, хриплым голосом, были почти неразборчивы. Как капельками дождя, он покрывал ее лицо и шею быстрыми, жадными поцелуями и вновь возвращался к ее губам. Словно разрядами электричества пробегали по ее спине чудесные ощущения, а его руки будто лепили ее тело заново долгими, нежными прикосновениями от груди до бедер. Джош раздвинул ее бедра, и его твердость коснулась тугой, тайной влаги, укрытой женственными белокурыми завитками. Инстинктивно Энни выгнулась к нему дугой, и с хриплым стоном он вошел в нее глубоко и сильно, в дерзком, безумном акте обладания.

Энни глухо вскрикнула. Но губы Джоша накрыли ее рот и заглушили вскрик протеста. От охватившей ее паники Энни пришла в себя и начала отталкивать Джоша. До сих пор упрямая гордость заставляла ее молчать. Но ничто — ничто из того, что она слышала, или читала, или видела до сих пор, — не предупредило ее об этом мучительном резком переходе от наслаждения к боли, об этом безмерном смущении, охватившем ее при соединении твердой мужской плоти с нежной женской…

Джош перестал двигаться. Плотное сопротивление, до которого он дотронулся, заставило его застыть и чуть приподняться на руках, чтобы взглянуть в ее напряженное лицо.

— Я не верю… — начал он хрипло. — Энни… о Господи, Энни, дорогая…

— Я не уверена, что знаю о своих дальнейших действиях… — прошептала она с отчаянной прямотой. — Должно быть… должно быть еще больнее, Джош?..

— Милая, нет… черт побери, нет! — Его голос звучал потрясенно, но в нем слышались нотки скрытого гнева, смешанного с напряжением от сдерживаемого желания. На себя или на нее он злился? — Ты девственница? О Энни, дорогая моя, ты с ума сошла? Почему ты мне не сказала?

Он обхватил ее и крепко, жестом собственника, прижал к своему телу, стук их сердец эхом отдавался между ними, и Энни ощутила, что боль и страх отступают и уже знакомые теплые и чудесные ощущения снова возвращаются к ней. С неосознанным приглашением она пошевелилась под ним и почувствовала, как его тело моментально напряглось от властного желания, вновь вспыхнувшего в нем.

— Думаю, что все в порядке… — задыхаясь и дрожа, прошептала она.

— Ты уверена? — В его вопросе слышалось сомнение, но любовь и желание охватили ее с такой силой, что ей уже было все равно. Джош опытной рукой коснулся пульсирующего узелка страсти, достигшей наивысшего накала. Желание словно ужалило ее, а его движение заставило ее задохнуться от нового, жгучего ощущения, оказавшегося для нее полнейшей неожиданностью. От одной огненной точки ощущение волной разлилось по всему ее телу, достигнув каждого крошечного нервного окончания.

— Ох… — Она лихорадочно глотнула воздуха и в невыносимом возбуждении вцепилась в Джоша. — Да… о… да!..

— Действительно в порядке… — выдохнул он резко и затем с гортанным, судорожным стоном отодвинулся, но тут же вошел в нее вновь, и вновь, пока все его тело не сотряс спазм.

Энни закрыла глаза, вонзила ногти в его плечи и почувствовала, как слабые отголоски боли отступают все дальше, пока на их место не пришло тайное, глубокое наслаждение. И Энни услышала, как повторяет его имя, снова и снова, и ее голос дрожит и задыхается от эмоций… Все сомнения исчезли…

Ее первый, взрывной, сексуальный опыт оставил странную смесь ощущений, подумала Энни. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, но в то же время ее наполняло теплое сияние радости и удовольствия, которые доставил ей Джош. Мысленно она ощупала все свое тело, стараясь осмыслить то, как она сейчас себя чувствует. Так, подумала она, словно по ней проехался паровой каток, затем ее сунули в мясорубку и измельчили, а после деликатно, чувственно, любовно собрали заново. Она была совершенно счастлива, но в то же время ощущала странное предчувствие, словно ее подстерегала скрытая ловушка, о которой она почти сумела позабыть и которая поймает ее, стоит ей лишь чуть-чуть перевести дух…

«Интересно, все люди чувствуют себя таким образом после занятий любовью?» — подумалось ей.

Тут до нее дошло, что теплая надежность объятий Джоша ее больше не окружает. Он отпустил ее, лег на спину, и, когда она рискнула бросить на него осторожный взгляд, его профиль был мрачен и суров. Вот тогда реальность шоком потрясла ее: она должна была сказать ему!

Когда она попробовала сесть, Джош протянул руку и удержал ее на месте. Перекатившись на живот, он облокотился на одну руку и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Мне не разрешается двигаться? — поинтересовалась она.

— Пока нет, — сказал он с непонятным выражением в синих глазах. — Энни… милая, ты в порядке?

— Да, абсолютно, — сказала она осторожно.

— Почему, черт побери, ты не сказала мне, что ты девственница? — требовательно спросил он, и его голос дрогнул от затаенной злости. — Я причинил тебе боль. Энни, это последнее, что я хотел сделать. Если бы ты сказала мне правду…

— Джош, это что, будет неписаное правило нашего брака? — с волнением заявила она. — Что бы ни случилось, всегда виноватой оказываюсь я?

— Энни…

— Какой смысл говорить тебе правду? — гневно произнесла она. — Почему я должна думать, что ты мне поверишь? И не пытайся сделать меня виноватой в том, что я не сказала тебе правду в данной ситуации, Джош. Ты усомнился в моей порядочности, оскорбил мою гордость… а затем обвиняешь меня в том, что я не сказала тебе… не сказала, что…