Джун Девито - Поездом до рассвета

— Мозаика и все, что с ней связано, — не без гордости ответила Джен.

— Это хобби? — заинтересованно скользнул по ней малахитовый взгляд.

— Это профессия. Я мозаичист, тем и зарабатываю на хлеб. Делаю художественные панно по индивидуальному проекту. Проще говоря, рисую картинки, а потом эти картинки превращаются в мозаичные полотна, которые украшают стены, камины, комоды и все, на чем только можно выложить мозаику. Кажется, что это легко, но, сказать по правде, заниматься мозаикой не так уж просто. Она требует терпения, внимательности, чувства цвета и формы.

— Значит, вы, Джен, художник?

— Можно сказать и так, — кивнула Джен. — Только кисти — мои руки, краски — плиточки из смальты, стекла или камня, а полотно — любой предмет интерьера, который можно украсить мозаикой.

— Вы говорите, что привезли с собой заготовки для заказчика? — полюбопытствовал мистер Бриззел и положил на стол руки, которых Джен до сих пор не видела.

Наверное, о таких руках говорят «настоящие мужские руки», усмехнулась про себя Джен. В его ладонях Перл смогла бы преспокойно выспаться.

Пальцы мистера Бриззела были длинными, но широкими, а из-под костяшек, как из-под камешков, текли ручейки выпуклых вен. Джен подумала, что не изящность этих рук чем-то сродни неприкрытой прямоте их обладателя.

— Да, — отведя взгляд от рук мистера Бриззела, ответила на вопрос Джен. — Мой проект Скотт Силвер видел пока только в компьютере, но я уже подготовила образец и заказала материалы, которые завтра должны прислать в Лайтшроубс. Мистер Силвер захотел украсить мозаичным панно стену в своей гостиной.

— Любопытно было бы посмотреть на вашу работу, Джен Брауни.

— Это скорее эскиз. — Джен лукаво улыбнулась: если мистер Бриззел думает, что она побежит вниз, чтобы ему удалось полюбоваться образцом будущего панно, то он сильно ошибается. — Но я с удовольствием покажу вам его, если, конечно, вы спуститесь в гостиную.

Левая бровь мистера Бриззела медленно поползла вверх. Теперь стрелки показывали не три, а два часа. Да, этот мужчина привык приказывать, а не просить, подумала Джен. Ну, а я не привыкла, чтобы мне приказывали.

— Звучит как ультиматум, — мрачно констатировал Бриззел. — И все же я не думаю, что вы, Джен Брауни, настолько талантливы, чтобы я поднимался ради вас с этого кресла.

— Может, и так, мистер Бриззел, — без тени обиды ответила Джен. — Но вы не сможете в этом убедиться, пока не увидите эскиза. Ну, я все-таки пойду. Рада была знакомству, мистер Бриззел. Хотя мне бы хотелось надеяться, что мы еще увидимся.

Дако Бриззел молча смотрел на Джен до тех самых пор, пока она не повернулась к нему спиной и не направилась к двери.

— Всех благ, Джен Брауни, — донесся до нее его голос. — Надеюсь, что я ничем не обидел домовенка и он не станет шалить в доме.

— Говорят, если домового задобрить, он приносит в дом счастье, — не оборачиваясь ответила Джен и выскользнула из библиотеки.

— Мне послышалось или по радио опять передают новости?

Пэм прислушалась, а Габо, чтобы упростить всем задачу, подошел к камину и увеличил громкость в приемнике.

— В аэропорту Лайтшроубса выстроилась целая очередь из желающих улететь, — бодро сообщил ведущий. — Пожалуй, впервые за всю историю аэропорта в этом маленьком здании собралось такое огромное количество людей. Из-за отмены всех рейсов и невозможности добраться до гостиниц на такси многие вынуждены в буквальном смысле слова сидеть на чемоданах — все кресла в зале ожидания заняты. А теперь еще несколько слов о жутком убийстве, совершенном в гостинице «Теплая звезда». Нам удалось узнать немного о личности убитой женщины. Ее звали Элисон Хадсон. Как выяснилось, она уже не в первый раз прилетела в Лайтшроубс, чтобы обратиться за услугами в знаменитый центр пластической хирургии. Какими услугами специалистов центра пользовалась Элисон Хадсон, мы уточнять не будем, однако же, к несчастью, эта поездка стала для нее последней. До «Теплой звезды» пока удалось добраться только полиции, которая сообщила нам, что убийцей может быть, как приезжий человек, так и кто-то из местных жителей. Появилась информация о том, что в убийстве подозревают мужчину, приходившего к Элисон Хадсон незадолго до того, как обнаружили ее тело. Полицейские опрашивают гостей гостиницы, занимавших номера по соседству с номером, в котором остановилась мисс Хадсон. Кое-какие показания дал администратор отеля. Очень скоро, по словам шефа полиции Рекса Фишера, будет готов фоторобот предполагаемого убийцы. Рекс Фишер попросил всех, кто обладает хоть какой-то информацией о случившемся с Элисон Хадсон, звонить в полицию или в гостиницу «Теплая звезда». Номера телефонов…

— Дайте листок и ручку! Быстрее! — закричала Пэм, вскочив с дивана.

Кристин Найсер заметалась в поисках своей сумочки, но очень скоро вспомнила, что в ней нет ничего, кроме косметички и флакончика с духами.

— Найдите хоть ручку! — умоляюще посмотрела Кристин на собравшихся в гостиной.

Пока все шарили по карманам и сумочкам, Джен достала из дорожной сумки требуемое и протянула Пэм карандаш с блокнотом для рисунков. Пэм успела записать телефон «Теплой звезды», и женщины убежали в холл, где по очереди принялись названивать по номеру, на который, по всей видимости, пытались дозвониться не только они.

— Это ужасно, — глубоко вздохнула Марта.

Джен, которой вкратце рассказали о злоключениях Пэм и Кристин, мысленно согласилась с Мартой. Если бы с ней случилось нечто подобное, она, наверное, сошла бы с ума от страха за любимого. Но любимого не было, так что Джен всю дорогу беспокоилась только из-за Перл, с которой, к счастью, ничего не случилось.

— Что именно вы находите ужасным? — поинтересовался у нее Бишоп Крамер. — Смерть этой Элисон Хадсон или то, как наши дамы набросились на несчастный телефон?

— Посмотрела бы я на вас, — возмущенно фыркнула Марта, — если бы во время такого светопреставления пропала ваша жена или подруга!

— Именно поэтому у меня нет ни жены, ни любовницы, — усмехнулся мистер Крамер. — Любить только свою скромную персону и беспокоиться только о ней очень удобно.

— И вам не совестно признаваться в подобном эгоизме? — насмешливо поинтересовался у Крамера Габо.

— Ничуть. Мне было бы совестно скрывать его. Эгоизм не грех, а способ выжить. Разве кто-нибудь станет обвинять эту обезьяну, — кивнул он на Перл, с любопытством рассматривавшую разноцветные картинки, висевшие над каминной полкой, — в том, что она лопает маленьких зверушек? Никто. Потому, что в естественной среде — это ее питание, то есть способ выжить. Так почему все обвиняют меня в безобидном эгоизме?