Анна Мэллори - Семь секретов обольщения

Слова, почти заученные наизусть от бесчисленного повторения, к которым она прибегала, защищаясь от нападок скептически настроенных мужчин и шокированных матрон, автоматически слетели с ее губ.

Странная улыбка снова появилась на лице незнакомца, словно он находил ее забавной.

— Вы действительно так думаете, мисс? Я не понимаю, как определение «развивающая» может относиться к книге. Так можно говорить о подрастающих котятах, познающих мир.

Он взглянул на стенд, как будто огромная кошка могла тотчас же спрыгнуть оттуда.

Миранда нервно барабанила пальцами по обложке готического романа.

— Не смешно.

— Смею сказать, что вы-то как раз очень смешная. — Он уже почти полулежал на прилавке, приведя в действие все свое обаяние. — Как вас зовут?

Она смотрела на него и молчала, в ее животе снова разлился странный жар.

— Это едва ли имеет значение в данной дискуссии, сэр.

— О, извините.

Интонация, с которой он произнес это слово, говорила о том, что он часто использует его, но редко придает ему значение.

Его улыбка была почти довольной, казалось, он расслабился, сохраняя при этом ауру контроля и силы — главный критерий мужественности.

Она же была далека от спокойствия. Ей лучше было бы поскорее окунуться в свою книгу. Но тайное любопытство подстрекало ее узнать, что же будет дальше.

— Так вы назовете мне ваше имя? — Его глаза чуть насмешливо изучали ее.

— В инкогнито есть что-то привлекательное. Не правда ли? — возразила девушка.

Он отбивал ленивый ритм ногтем По прилавку.

— Пожалуй, тут я согласен с вами. — Взгляд, которым он окинул ее, заставил ее сердце дважды перевернуться в груди. — Ведь мы часто не знаем названия цветка. Но от этого он не становится менее красивым и привлекательным. — Он водил одним пальцем по прилавку, его темные глаза отливали холодным блеском. — Я люблю полевые цветы, в них есть какая-то наивность.

— Вот как? — спросила она тихо.

— И бутоны, которые вот-вот раскроются. Цветок распускается, когда его держит уверенная теплая рука.

Его слова обволакивали ее, лишали воли. Девушка глубоко вздохнула, заставляя себя вернуться к реальности.

— Но сведения такого рода, почерпнутые из книг, вряд ли помогут.

Он пристально взглянул на нее:

— Значит, вы не думаете, что я мог бы испробовать эти рекомендации на вас и добиться успеха?

Воображение нарисовало, как он соблазняет ее. И ее голова закружилась.

— Я не думаю, что кто-то может преуспеть, используя книжные советы.

— Автор был бы обескуражен.

Эта мысль доставила ему удовольствие.

Она попыталась отбросить прочь чары, которыми он околдовал ее.

— Вовсе нет… Очевидно, что в этой книге есть скрытый смысл. Возможно, она учит, как избежать соблазнения? Зная тактику обоих полов, вы будете подготовлены ко всему.

Он не дал ей договорить.

— Вы действительно верите в эту чушь? Да автор просто старался заинтриговать читателя, чтобы привлечь внимание и заработать побольше денег. — Он цинично кивнул на стенд, где стояла книга, его взгляд потерял мягкость. — И это у него получается.

— Я бы посоветовала ему быть более откровенным в своей следующей работе.

— А вы спросили его, зачем он написал такой толстенный том? — Он улыбнулся. — Хотя это-то как раз понятно. Кто из пишущих не гонится за гонораром?

— Кроме коммерческого аспекта, «Семь секретов обольщения» учит людей восхищаться красотой вокруг них, — сказала Миранда, барабаня пальчиками по прилавку.

— Звучит немножко сложно для руководства в интимной жизни.

— У этой книги другие цели. И я уже говорила вам, что она вряд ли может помочь в эротических забавах.

— Ну почему же? — Он с сомнением покачал головой. — Я слышал на днях, как один молодой повеса сказал, что соблазнил трех женщин за три дня, используя тактику, приведенную в этом издании. Одну прелестницу — в саду, другую — на кухне, третью — в своей собственной спальне.

Ее щеки зарделись.

— Я не верю вам. Эта книга помогает читателю проявить доселе скрытые чувства и открыться навстречу жизни во всех ее проявлениях.

— То есть эта книга не ставит своей задачей стимулировать у читателя эротическое чувство?

— Ну… — Она замялась. — Не только это.

Он приподнял бровь:

— Прочтя даже первую страницу, я готов поклясться, что у автора было именно такое намерение.

— Вы ошибаетесь.

— Хм… — Его палец гладил трещинки на прилавке. — Тогда многие читатели будут разочарованы.

— Возможно.

Он многозначительно посмотрел на нее:

— Существует причина, почему эта книга имеет такой успех и у женщин, — сказала она. — И это не только желание узнать, как избежать разных способов соблазнения.

— Может быть, они находят в ней что-то более притягательное, — сказал он. — Например, приятные фантазии.

Она не собиралась уступать ему.

— Я так не думаю.

Она, правда, и сама возбудилась, читая ее, но только чуть-чуть.

— Вы стойкая девушка. — Его взгляд был тяжелым и… обжигающим.

— Обольщение не обязательно подразумевает стремление соблазнить женщину. — Она махнула рукой, стараясь отстраниться от его чар и его слов. — Вот я, например, испытывала схожее чувство сегодня утром, когда наблюдала за распускающейся орхидеей.

— Как интересно. Но я вам не верю.

— Почему? Это ‘было действительно неповторимое ощущение.

Его темная бровь поползла наверх. Миранда почувствовала, как шея сзади под волосами вдруг взмокла, и стала обмахиваться ладошкой, стараясь прийти в себя. Да что с ней такое, в самом деле?

Девушка отодвинула свою книгу и убрала ее под прилавок.

— Не хотите, чтобы и я возбудился?

— Я почему-то сомневаюсь, что с этим будет проблема. Ну а теперь я могу обслужить вас?

— О, конечно. — Он указал на книгу на верхней полке — так высоко, что она не могла достать ее, не встав на стул. — Я был так восхищен нашей беседой.

Она почувствовала, как ее щеки снова краснеют, когда его рука потянулась вверх. Миранда не могла вспомнить, когда в последний раз вытирала пыль. Незнакомец зацепил корешок и потянул. Книга соскользнула со своего места, задев соседние с шуршанием, нарушившим тишину магазина.

Легкое облачко пыли поднялось, затем рассеялось в слабых лучах. Ей следовало смутиться, но стоило ли? Ведь эта неожиданная встреча впоследствии станет туманным воспоминанием, которое поблекнет со временем.

— Непохоже, чтобы кто-то заглядывал сюда. — Он кивнул на прилавок. — Кажется, люди больше интересуются книгами эротического характера, чем Шекспиром.

— А вы не допускаете мысли, что Шекспир тоже возбуждает?

Незнакомец прислонился бедром к прилавку.

— Наверное. Не думал над таким парадоксом.