Патриция Хорст - Лучший из лучших

Лорена с трудом раздвинула цветущие ветви кустарника рядом с воротами и внимательно осмотрела дом. Когда-то нежно-розовые, теперь стены приобрели зеленовато-серый оттенок от избытка влажности и отсутствия хозяйского глаза. Но подстриженный газон и, главное, открытые окна говорили, что сейчас дом обитаем. С трех сторон его окружала открытая терраса, тут и там стояла плетеная мебель. Лорена сразу узнала стулья — такие же она вчера видела в городском доме Уорренов.

Она облегченно вздохнула: значит, не ошиблась, это их вилла. И тут взгляд ее остановился на детской коляске, которая стояла в тени и сразу не бросалась в глаза. Небольшая плетеная детская коляска…

Со своего наблюдательного пункта Лорена увидела, как на террасу вышла пожилая статная мексиканка. На солнце поблескивали тонкие серебристые пряди в ее темных волосах. Она подошла и наклонилась над коляской, заглянула внутрь, что-то неслышно проворковала, мягко покачала баюкая и повернулась к мужчине, который появился из другой двери. Его лицо скрывала широкополая шляпа, но легкий бриз доносил до нее обрывки разговора, отдельные слова. Она отчаянно вслушивалась. «Пеленки… скоро кормить… давно спит…» И вдруг сердце Лорены отчаянно заколотилось. «Сеньор Кросс» — отчетливо расслышала она голос пожилой няньки.

Лорена возликовала. Она сделала это, она нашла Алана, одна, без помощи этого Тэрренса! Это, конечно, не исцелит ее израненного сердца, но хотя бы вернет ей немалую долю самоуважения. Она раньше всегда самостоятельно справлялась со своими проблемами и будет делать это и впредь. Почему она вообще решила, что ей нужна помощь? Ник Тэрренс в конце концов был лишь минутным увлечением, почти капризом. К тому времени, когда он вспомнит в объятиях своей бывшей жены, что у него есть дело, и доберется сюда, она уже будет на пути к Сан-Франциско с Аланом на руках.

И тут Лорена поняла, что понятия не имеет, что же делать дальше. С самого утра ее мысли были заняты тем, как добраться до острова, найти виллу Уорренов и незаметно приблизиться к ней. Вот она на месте, Алан — практически на расстоянии вытянутой руки от нее. Но как теперь действовать?.. Ворота закрыты, кустарник, сквозь который она разглядывала дом, такой густой, что ей и самой вряд ли пробраться, а уж с ребенком на руках и думать нечего.

Пока эти мысли лихорадочно проносились в ее голове, Кросс спустился с террасы и направился к маленькому строению слева от главного здания, рядом с другими воротами, поменьше. Через пару минут он появился на тропинке, идущей вниз по холму, к асфальтовой дорожке, ведя за руль спортивный велосипед.

Лорена метнулась к этим воротам… О, счастье, они оказались широко открыты! Не задумываясь, она проскользнула в сад, добежала до дома и замерла у стены, вжалась в нее, что было сил. Сердце бешено билось, ладони мгновенно стали липкими от пота. Добраться до коляски и схватить ребенка было делом нескольких секунд. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, готовясь к броску… И тут няня неожиданно вернулась на террасу, подхватила малыша на руки и ушла с ним в дом.

Ч-черт! Лорене внезапно захотелось, чтобы Ник оказался рядом и сказал, что теперь делать. Но он был далеко, и рассчитывать приходилось только на себя.

Она медленно опустилась на четвереньки и почти поползла к террасе. Звуки из открытого окна прямо над ней привлекли внимание Лорены. Она остановилась, осторожно подняла голову и увидела няню с Аланом на руках. Та смотрела куда-то вниз, в сторону города, и по-испански напевала колыбельную. Маленькая темная головка доверчиво лежала на ее плече…

Лорена почти перестала дышать, смотрела и слушала. Немного успокаивало то, что малыш, судя по всему, находился в хороших руках. Женщина источала тепло и заботу, как добрая, любящая бабушка.

Солнце ярко освещало комнату, в дальнем углу которой стояла детская колыбель, напротив — стол с чистыми пеленками, салфетками, присыпками, крохотными детскими вещичками и рядом с ним плетеное кресло-качалка.

Наконец женщина положила малыша в колыбель, поправила жалюзи, чтобы солнце не попадало ему в глаза, и вышла из детской.

Вряд ли представится более удобный случай, размышляла Лорена. Дуглас может вернуться в любую минуту, и тогда ее задача сразу станет практически невыполнимой. Чего еще ждать? Алан один, няня где-то занята. Давай, Лорена, девочка, действуй!

Она медленно обвела глазами сад, прислушалась. Нигде никакого движения, только бриз шелестит листьями и играет легкими занавесками на окне. Сейчас или никогда! Лорена добежала до террасы, решительно перелезла через перила и, найдя открытую дверь, попала внутрь. Наверное, когда-то это была спальня миссис Уоррен. Просторная, светлая, с большой кроватью и с прекрасным старинным трюмо комната. Лорена сняла туфли, на цыпочках прокралась к двери, приоткрыла ее, постояла, прислушиваясь. Откуда-то доносилось монотонное гудение стиральной машины, звук льющейся в раковину воды, тихое бормотание радио — словом, обычные домашние звуки…

Лорена беззвучно прошла по коридору и заглянула в приоткрытую дверь — няня стояла у гладильной доски и неспешно водила утюгом, а рядом высилась корзина, полная выстиранного детского белья. Как удачно все складывается, обрадовалась она. Няня занята надолго.

Миновав просторный холл, Лорена увидела еще одну приоткрытую дверь. Наконец-то она у цели! Лорена окинула детскую взглядом и потихоньку подошла к кроватке. Младенец, которого она видела на руках у мексиканки, спокойно лежал и разглядывал подвешенные над ним блестящие погремушки, поднимал ручонки и издавал тихое радостное гуканье. Лорена мгновенно перенеслась на двадцать с лишним лет назад, когда она, маленькая девчушка, стояла над похожей колыбелью и смотрела на крошку Грейс. Да, сходство было поразительное.

Лорена подавила импульсивное желание схватить младенца на руки и бежать. Детям надо немало, чтобы чувствовать себя комфортно, а она даже заранее не подумала о пеленках и тому подобном. Она подскочила к столу, выбрала упаковку памперсов, несколько пеленок, распашонок, запасное одеяло и быстро все сложила в просторную сумку, висящую у нее на плече. И только затем снова склонилась над колыбелькой и, протянув руки, проворковала:

— Иди сюда, маленький, иди, хороший. Я отвезу тебя к ма…

Лорена не договорила, почувствовав на себе тяжелый, неподвижный взгляд, и нервно обернулась. Дуглас Кросс стоял в двух шагах от нее и качал головой.

— Нет, не отвезете. Он предпочитает быть здесь, с папой.

Лорена смотрела на него как громом пораженная, и разрозненные мысли проносились в ее мозгу. И что только Грейс нашла в таком? Какая противная, пористая, словно шкурка апельсина, кожа на щеках. А глаза, глаза как у помешанного… Что там говорили Уоррены? «Период психической нестабильности» — это слова Коры. «Нет, он не оправился, он не в своем уме», — а это сказал старик Роджер. Только бы не показать ему, как она боится…