Энн Мэйджер - Забыв обо всем

— Нет! — Это ужасное слово жиголо колоколом бухало в ее мозгу. Она его ненавидела.

— Я тебя пожалел, — жестко произнес Нико.

— Пожалел? — У Реджины перехватило дыхание.

— Ты выглядела такой чертовски… жалкой!

— Нет!

Он взял ее мобильный телефон, открыл записную книжку и стал читать вслух, набирая знакомый номер:

— Пять-пять-пять, шесть-четыре-пять…

Реджина не сразу осознала, что он действительно набирает номер ее родителей, и с ужасом услышала, как он произносит:

— Мистер Томей?

— Ты не смеешь, — зашипела она. — Они ничего не знают…

— Прошу прощения, сэр. — Нико прикрыл рукой трубку. — Значит, самое время им узнать. Насколько я слышал, он без ума от других внуков.

— Ты не можешь вот так вот …

— Мистер Томей… Приятно познакомиться с вами, пусть и по телефону. Я — князь Нико Романо. — Он перечислил все свои имена и титулы, которые, Реджина была уверена, ей никогда не запомнить, даже если она пробудет за ним замужем целый год. — Да, да. Самый настоящий. Да, у нас есть свой замок. Честно говоря, не один.

Ее отец, истинный фанатик гольфа, знал все из жизни гольфистов и другими знаменитостями не интересовался, поэтому не имел представления, кто такой Нико. Голос Нико был спокойным и уважительным, когда он объяснял, кто он такой. По мере их разговора в голове Реджины нарастал гул — она понимала, что Нико сейчас все расскажет ее отцу и окончательно разрушит ее жизнь.

— Я только недавно узнал, что ваша дочь беременна от меня.

О господи! Он сказал это! Папочка!

Отныне она всегда будет плохой дочерью. Время будто повернулось вспять. Вот ей снова три года. Она только что разбила банку с арахисовым маслом, которое отец запретил ей трогать. Резкий звук разбудил Сюзанну в ее кроватке, и она заплакала. Отец взял ее на руки, нежно прижал ее и стал обзывать Реджину всякими ужасными словами. Или она только представила это?

Реджина постаралась отогнать эти ужасные воспоминания и прислонилась к стене, закрыв глаза. Чертов князь Нико Романо замолчал и бросил на нее внимательный взгляд.

— Нет, я не донор спермы. Я встретил вашу дочь в Италии и полюбил с первого взгляда.

Полюбил? Реджина смотрела на этого красивого мужчину, и какая-то глупая и романтическая часть ее существа верила, что он говорит правду, что за время их короткого романа он нашел ее неповторимой и прекрасной, как и она его.

— Вы же знаете, как это бывает. — Нико сверкнул белозубой улыбкой.

И зачем дьявол наградил его самой сексуальной в мире улыбкой?

Реджина зажмурила глаза, гоня воспоминания о мгновениях их страстной близости.

— Именно, сэр. Это было похоже на удар молнии.

Но ведь для нее это так и было. Он что, насмехается над ней?

— Да, я бы хотел увидеть Сюзанну и ее детей.

Реджина снова почувствовала тошноту от этой сладкой лжи, лившейся с уст Нико. С всхлипом она бросилась в свою спальню, заперла дверь; сбросила халат и стала выбрасывать одежду из шкафа в поисках подходящей. Через тонкую стену она слышала остальной разговор.

— Я хотел бы познакомиться со всей семьей и официально попросить руки вашей дочери.

— Негодяй, — прошипела Реджина в ярости и бросила в стену вешалку, которую держала в руках.

Нико повесил трубку, подошел к двери и позвал ее.

— Тебе лучше поторопиться. Твой отец любезно пригласил нас на обед.

— Черт бы тебя побрал, — пробормотала она сквозь зубы.

— Сегодня. К семи. Я сказал, что сам куплю вино. У тебя пятнадцать минут, чтобы собраться. Моя помощь нужна?

Как глупый, капризный ребенок, Реджина свалила одежду на пол в кучу и стала топтать.

— Пятнадцать минут, — раздалось из-за двери. — Не успеешь одеться, поедешь голая. Выбор за тобой.

Реджина бросила взгляд на себя обнаженную. На одно мгновение ей пришла в голову шальная мысль выйти в таком виде в гостиную. Что будет, если она подойдет к нему и поцелует? Перерастет ли его ярость во что-нибудь другое? Если она обнимет его, подхватит ли он ее на руки? Отнесет в спальню? Сметет ли секс все барьеры и откроет ли путь к любви?

А вдруг он с отвращением отвернется?

Почему она не была одета и накрашена, когда он появился? Вместо этого она встретила его бледная, в самом своем старом, бесформенном халате. Реджина заставила взять себя в руки и максимально использовать отпущенное ей время. Когда спустя десять минут Нико постучал в дверь, она бросила последний взгляд в зеркало и осталась довольна увиденным. Не то чтобы она особенно старалась стать красивой, но, выйдя в гостиную в зеленом платье с глубоким вырезом, на высоких каблуках и увидев, как замер его взгляд на ее груди, а потом на губах, она едва сдержала улыбку.

Медленно он поднял свой взгляд и посмотрел ей прямо в глаза. Неужели он тоже лишился дара речи?

— Едем? — спросила она, чувствуя себя не менее прекрасной, чем княгиня Донна Виола.

Триумф Реджины был недолгим. Похоже, ее красота, да и все в ней неимоверно раздражало Нико. Выражение его лица было, как никогда, отчужденным, пока он вел ее к машине.

Лимузин вез их по темным улицам к дому родителей. Ее семья! Зачем он втянул их в это?

Нико остановился, чтобы купить вино, и Реджина воспользовалась передышкой, бродя среди стеллажей в одиночестве. Яркие этикетки на бутылках итальянского вина напомнили ей о Тоскане и бабушке, Амальфи и… Нико, каким он был там. Она почувствовала спиной холодную шершавую стену заброшенного фермерского домика, и Нико, входящего в нее…

С всхлипом она выскочила из винного магазина и забилась на заднее сиденье лимузина. К ее удивлению, Нико подошел к машине сразу же вслед за ней.

— Ты в порядке?

Нет! Как ты еще можешь спрашивать?

— Да, в полном.

— Неужели? Выглядишь ты несчастной.

— А ты счастлив? Счастлив?!

Реджина не выдержала его взгляда и отвела глаза, но чувствовала знакомый, чуть резковатый лимонный запах его одеколона. Нико провел костяшками пальцев по ее щеке, и этот неожиданный нежный жест вызвал у нее прилив надежды.

— Тошнит? — заботливо спросил он.

Тронутая его заботой, а еще больше — его близостью, Реджина на всякий случай отодвинулась подальше в сумрачную глубь лимузина.

— Нет, я же сказала, что все в порядке. Я неимоверно счастлива оттого, что меня втягивает в вынужденный брак мужчина, который меня ненавидит и будет ненавидеть всегда. И его надменная, высокопоставленная семья будет меня ненавидеть… — Реджина закрыла лицо руками и зарыдала.

— Я вовсе не ненавижу тебя, — спокойно сказал Нико, а она изо всех сил зажмурила глаза, чтобы снова не разрыдаться и не унизиться окончательно.

И тем не менее ты несчастен, хотелось сказать ей, но еще больше ей хотелось броситься в его объятия, попросить прощения, запустить пальцы в иссиня-черные волосы, прижаться к широкой груди и найти утешение. Ей хотелось покрыть поцелуями его лицо. Но страх быть отвергнутой остановил ее. Вместо всего этого она отвернулась.