Сьюзен Коннелл - Озарившая мглу

Пэппи молчал. Брин несколько секунд озадаченно смотрела на него, потом продолжила свой рассказ. Однако в ее голосе зазвучали неуверенные нотки. И чем больше она говорила, тем явственнее они становились. Ибо Пэппи продолжал сидеть в коляске подобно молчаливому сфинксу, никак не реагируя на речь внучки. Наконец терпение Брин лопнуло:

— Дедушка! Скажи же, что ты обо всем этом думаешь? Только честно!

Пэппи наклонился вперед, помолчал еще несколько мгновений, потом откинулся на спинку коляски и спросил с ухмылкой:

— Девочка моя, ты трудилась до седьмого пота, не так ли?

Брин утвердительно кивнула головой, не зная, воспринимать ли эти слова как похвалу или как насмешку. Во всяком случае, в ухмылке деда она уловила иронический оттенок.

— Да, я очень старалась сделать все так, чтобы тебе было приятно.

— Так… А что тебе говорил по этому поводу Рик?

— Он считает, что фешенебельный ресторан для Коконат-Ки — слишком большая роскошь. Кстати, дедушка, может быть, капитану Парришу следует предложить стать пайщиком ресторана?

Пэппи посмотрел сначала вправо, потом влево и тихо сказал:

— Рик никогда этого не признавал, но фактически он уже является пайщиком «Жилища краба».

— Что? — воскликнула Брин. — Что ты сказал? Рик Парриш стал твоим негласным партнером? Так вот почему он такой, — она запнулась, подбирая нужное слово — такой самоуверенный!

Брин поняла, что участие Рика в их деле неминуемо создаст для нее множество новых проблем. Она присела на корточки рядом с коляской и полушепотом переспросила:

— Это правда?

— Формально это нигде не отражено. И он первым всегда настаивал, что никакой финансовой заинтересованности в наших делах у него нет. Но, откровенно говоря, если бы не Рик, то это заведение давно бы превратилось в одну из многочисленных сувенирных лавок курортного комплекса.

— Но почему?

Брин просто распирало от любопытства. Она смотрела на деда с явным нетерпением. Пэппи еще раз огляделся вокруг и зашептал ей на ухо:

— Помнишь, как несколько лет назад ты не приехала сюда, потому что задержалась по делам в Гонконге? Ну так вот: тем летом на нас налетел ужасающий ураган, разрушивший добрую треть всех курортов на побережье. До этого несчастья я как дурак благодушествовал и наслаждался жизнью, забыв даже застраховаться. В результате — лишился всего. Оставалось одно — уехать куда-нибудь в глубь страны. Но тут появился Рик Парриш с толстой чековой книжкой. Он помог мне восстановить дом, пивной бар и вообще наладить нашу жизнь. И не мне одному! Конечно, на сегодняшний день мы уже не в долгу перед ним.

— Рик помогал не только тебе, дедушка? — спросила Брин, потрясенная рассказом деда. — Странно, мне он ничего об этом не рассказывал…

— Ты уверена, что он тебе все о себе рассказывает?

— Нет, конечно. Все наши разговоры крутятся в основном вокруг создания фонда милосердия и перестройки твоего пивбара.

Брин замолчала, стыдливо потупив глаза в пол. Она не могла признаться, что их отношения с Риком зашли уже достаточно далеко. Потом подняла голову и резко переменила тему разговора.

— Он что, много зарабатывает на своей флотилии или имеет доходы помимо этого?

— Его доходы меня не интересуют.

— Но, дедушка, я должна знать все, что касается отношения Рика к тебе и ресторану.

— Ладно, слушай. На следующий день после шторма сюда понаехали представители едва ли не всех гостиничных компаний побережья и принялись скупать дома, разные постройки, недвижимость или то, что от нее осталось. Причем давали по тем временам хорошие деньги. Для тех, кто решил совсем уехать отсюда, это было осязаемым подспорьем. Другие продавали свои полуразрушенные дома, потому что не имели средств на их восстановление. Одним словом, здесь творилось черт знает что! Вот в этот момент и подоспел Рик.

Пэппи вытянул больную ногу и с болезненной гримасой потер ее.

— Как твоя нога, дедушка? Все еще болит? — участливо спросила Брин.

— Не беспокойся, все нормально. Так вот, тогда Рик собрал нас всех у себя в каюте и настоял, чтобы мы не принимали никаких радикальных решений по меньшей мере в течение еще пары недель. При этом он все время твердил, что мы живем в особом районе Америки и не должны его терять. «Как вы будете смотреть в глаза своим детям и внукам, — говорил Рик, — когда они узнают, что эта земля была продана вами?» Мы слушали его с большим вниманием. На следующую нашу встречу явились представители гостиниц и вновь принялись уговаривать нас продать все им. В случае отказа они грозились пригнать бульдозеры и снести остатки наших домов и всех других построек. Рику же предложили продать свою шхуну и даже вручили чек на немалую сумму. И знаешь, что он сделал? Порвал этот чек и выбросил клочки за борт! А потом совершил еще более необыкновенный поступок — ссудил нас деньгами. Вот такой он человек, мой Рик Парриш, мой товарищ!

— Но откуда же он все-таки взял столько денег?

— Этого я не знаю. Спрашивать его было неудобно еще тогда, а сейчас и вовсе. Кроме того, мы же вернули ему деньги.

Пэппи замолчал. Брин хотела слушать его еще и еще, но он уже явно выдохся. Оставалось попробовать выпытать остальное у самого Рика.

— Дедушка, ты устал?

— Немножко.

— Я сейчас позову Рика и Джигги. Они помогут тебе спуститься с лестницы, отвезут обратно в больницу и уложат в постель.

— Подожди. Иди-ка погуляй где-нибудь. Мне хочется побыть одному. Если, конечно, ты не возражаешь… Кстати, куда делся автопроигрыватель? Он же стоял в том углу!

— Я его продала.

Пэппи внимательно посмотрел на нее и отвел глаза.

— Так… И кому же?

— Рику.

— Он купил проигрыватель? — Появившаяся было на его лице гримаса недовольства исчезла, и Брин успокоилась.

В последующие два дня Рика одолевали мысли о Брин. Они преследовали его повсюду. Саму же ее он видел только раз и то мельком. Мужчина понял, что женщина явно избегает встреч с ним.

Чтобы как-то отвлечься, Рик вытащил на палубу переносной телескоп, установил его на корме и принялся изучать сначала морскую даль, а затем, когда стемнело, небосвод. Но сосредоточиться он все равно никак не мог. Его отвлекали то звуки музыки, доносившиеся с берега, то гортанные крики чаек над головой, то рев мотора подъезжающей автомашины. Постепенно он стал успокаиваться, а вернее впадать в меланхолию.

Вдруг около половины десятого с берега послышался автомобильный сигнал. Рик посмотрел через поручни и различил в темноте чью-то фигуру, спускавшуюся по тропинке к пристани. Постепенно ее очертания стали более четкими, и Рик, чье сердце забилось сильнее, понял, что это была Брин. Через плечо у нее висела большая сумка. Увидев Рика, она махнула ему рукой: