Энн Лестер - Кольцо невесты

— А как насчет Клары?

— Прекрати. Кевин хочет только тебя! Он вовлек ее в свой спектакль, чтобы попытаться спасти ваш брак. — Вероника взяла карандаш со стола Джессики, повертела его в руках и машинально прикусила за кончик. — Знаешь, с ней у меня тоже был долгий разговор.

Джессика выпрямилась.

— Когда? О чем?

Вероника вздохнула и закатила глаза.

— Обо всем. Прямо после того, как ты призналась, что Джимми — ребенок Кевина. Она подкараулила меня и затащила в кафе.

— И ты, конечно, сболтнула о том, что я должна отдать долг мистеру Эдвансу?

— Да, так уж вышло.

Ну и ну! Джессика примолкла, сердце глухо стучало. Оказывается, это вовсе не Кевин, а Вероника рассказала Кларе о ее финансовых проблемах! И та по собственной инициативе попыталась ей помочь. Дура она, дура! Ведь и раньше без причины не доверяла Кевину. И вот теперь снова поступила так же! Неужели она так ничему и не научилась за прошедшие три года?

— Ну и?.. — Вероника положила карандаш и улыбнулась. — Собираешься что-нибудь предпринять?

— А что, если он после всего не захочет видеть меня? — Джессика поежилась. — Я не вынесу отказа.

— Зачем настраивать себя на худшее! — Вероника положила ей руку на плечо. — Главный вопрос в том, любишь ли его ты.

Джессика побледнела и едва прошептала:

— Да, но мне хотелось бы убедить себя в обратном.

— Так я и поверила! Признавайся лучше, хочешь, чтобы я пошла и промыла ему мозги? — Вероника спрыгнула со стола.

— Нет. Конечно же нет! Я сильная независимая деловая женщина и…

— Да, правильно. Ты действительно уникальная и очень талантливая. Но если бы у тебя не было под рукой твердолобой Кэтрин, заботящейся о грубой и слишком утомительной для тебя стороне жизни, ты бы погибла.

Джессика посмотрела на Веронику.

— Ты шутишь, да?

Девушка пожала плечами.

— Ничуть! Извини, но пора бежать, или я опоздаю на работу. Позвони мне, я же не кусаюсь!

Джессика посмотрела на дверь, закрывшуюся за Вероникой, и перевела взгляд на телефон. Пора было брать инициативу в свои руки. Ее сердце учащенно забилось, губы сделались сухими. Она взяла листок бумаги и выписала на него телефонные номера из записной книжки, которая подрагивала в другой ее руке.

Кевин с трудом пробирался по грязи. Начались дожди, порядком затруднившие его работу. У рабочих был перерыв, и они сидели в вагончике. Кевин зашел внутрь. На металлическом полу было больше грязи, чем чистого места, а в воздухе больше запаха пота и дыма, чем кислорода.

— Мои поздравления, дружище. — Старший мастер энергично пожал руку Кевина.

Тот недоуменно пожал плечами. Может, ребята выпили? Он посмотрел на их улыбающиеся лица.

— Я не понимаю…

Мастер бросил ему газету. Кевин не знал, читать ее или вытереть ею ботинки. Один из рабочих поднялся и показал на фотографию женщины на второй странице. И Кевин начал кое-что понимать.

Он сосредоточился на улыбающихся, таких любимых глазах. Его сердце радостно забилось: Джессика! И Джимми в комбинезоне и маленькой желтой шапочке сидит у нее на руках.

Мастер подошел к Кевину и прочитал заголовок: «Признание Джессики Адамс». Он усмехнулся и неторопливо произнес:

— Тут написано, что вы поженились больше трех лет назад. Между вами встала работа, и ей пришлось уйти. — Мужчина похлопал Кевина по плечу: — В жизни многое случается, дружище!

— Строительство очень суровая любовница, — подхватил другой. — Я бы предпочел профессии такую женщину. — Он бросил на Кевина соболезнующий взгляд. — И уж наверняка остался ближе к домашнему очагу, если ты понимаешь, о чем я.

Кевин вырвал газету из их рук и пробежал глазами статью. В ней много говорилось о работе Джессики и ее фирме. Он замер.

Когда ее спросили, имела ли ее последняя встреча с отдалившимся мужем, Кевином Адамсом, последствия для разрешения их размолвки, Джессика Адамс ответила с улыбкой: «Нам нужно обсудить многое, но я уверена, что есть свет в конце тоннеля, пока мы еще не все упустили».

Кевин выбежал из помещения, крепко сжимая в руке газету.

— Что нам делать, пока идет дождь? — спросил, крикнув вдогонку, один из парней.

Но ему сейчас важно было только одно — добраться до Джессики. Уж в этот раз он намеревался сделать все, как надо.

Кевин вошел в кабинет без предупреждения, преследуемый Кэтрин. Ее лицо искажал такой ужас, какого Джессика не видела с тех пор, как вернулась.

— Все в порядке, Кэтрин! — Она встала. Кевин выглядел утомленным и взволнованным, его глаза блестели, и Джессика почувствовала некоторую вину за чистосердечное интервью, которое дала пару дней назад.

Ее ноги слегка подкашивались. Она подошла к дивану и, прежде чем посмотреть на Кевина, села, призвав на помощь выдержку и спокойствие.

Он же принялся расхаживать по кабинету.

— Я видел газету. Мне нужно уточнить, там написано все именно с твоих слов? Не наврано ли там чего, не искажены ли твои высказывания…

— Ты мог бы позвонить, чтобы узнать.

Кевин помрачнел.

— Хочешь сказать, что они неправильно все написали? Или что все это подстроено? — Его голос стал резче.

— Нет, — сказала Джессика. — Я пригрозила подать в суд, если они заменят хоть одно слово.

Кевин улыбнулся. Он подошел и упал перед ней на колени.

— Джессика! — произнес он с благоговением ее имя. Затем достал что-то из кармана, разжал пальцы и заглянул ей в глаза. На его ладони блестело… ее старое обручальное кольцо. Она прикрыла рот, чтобы не вскрикнуть от удивления.

— Ты сохранил его?

— Да.

— Но почему? — тихо спросила она.

— Потому что я не собирался навсегда отпускать тебя.

Джессика напряглась. Скажите пожалуйста, он не собирался! Неужели этот самоуверенный индюк думает, что все зависит только от его решений?

— Я не какой-нибудь приз, который ты можешь выиграть, затем запереть где-то и больше не беспокоиться ни о чем, — произнесла она, понимая, какой была идиоткой. Он и не собирался меняться.

— Все совсем не так. — Его голос слегка охрип. — Я никогда не воспринимал тебя как приз.

— Нет, я была твоей вещью, отданной тебе моим отцом и принятой тобой в качестве покорного обязательства перед мужчиной, которого ты боготворил. — Ее глаза наполнились слезами, а горло перехватили рыдания.

Лицо Кевина омрачилось. Он поднялся, не произнеся ни слова, и направился к двери.

Ее сердце сжалось, дыхание замерло. Если у них и был шанс, они могли использовать его лишь немедленно, отвязавшись от прошлого. И Джессика понимала, что именно она бередила старые раны. Слезы застилали ей глаза.

— Кевин, — хриплым шепотом произнесла она.

Мужчина застыл, но даже не обернулся. Она усмирила свою гордость.

— Если ты любишь меня, то тебе пора сказать мне об этом. — Только это имело значение. Неважно, какие чувства испытывала она сама, потому что если нет взаимности, их жизнь превратится в кошмар. Жизнь без любви — выжженная пустыня.