Кэтрин Гарбера - Любимец фортуны

Он разыскал кафе, где Кей ждала его, сидя за столиком в дальнем углу.

— Привет, Генри.

Он сел рядом с ней:

— Что же это за неотложное дело?

— Я беременна, — ответила Кей.

Генри впился в нее взглядом, стараясь понять, лжет она или нет. Он всегда был очень осторожен в этом смысле. Памятуя обстоятельства своего собственного появления на свет, он ни в коем случае не хотел иметь ребенка от случайной связи.

— Ты уверена?

Она одарила его полным сарказма взглядом:

— Конечно, я уверена. Почему бы и нет?

— Ну, я не знаю. Слушай, извини, если я тебя обидел. Я никогда не думал, что у нас будет такой разговор. Мы были очень осмотрительны все время, пока были вместе. — Он откинулся на спинку стула и еще раз внимательно оглядел ее в поисках внешних признаков беременности. Она как будто немного пополнела, но никакой округлости живота он не заметил. — Какой у тебя срок?

— Четыре месяца.

Судя по сроку, он действительно мог быть отцом.

— И чего же ты от меня хочешь?

— Чтобы ты поддерживал этого ребенка. Самое меньшее, что ты можешь сделать.

— Хорошо. Первым делом организуй тест на отцовство. Потом можно будет двигаться дальше. Я заставлю моего адвоката составить какую-нибудь бумагу по этому поводу, — сказал Генри, проводя рукой по волосам. Бумага была ему не очень нужна. Он никогда не отринул бы своего ребенка, не повторил бы ошибок Малькольма.

— Не знаю, почему нам нужен тест на отцовство, — сказала Кей.

— Потому что я состоятельный человек, Кей, и потому что я не хочу верить тебе на слово. Если ребенок мой, мы будем действовать дальше так, как я сочту нужным, — пояснил Генри. — Но я никогда не отвергну своего ребенка. Если он действительно мой, я стану ему отцом.

— Так, как ты сочтешь нужным? Ну нет. Я не буду плясать под твою дудку.

— Когда речь пойдет о ребенке, будешь, — сказал Генри. — Мы вместе станем решать, что следует делать.

— Ну хорошо, — согласилась она. — Я постараюсь пройти тест как можно скорее. А ты — перестанешь игнорировать мои звонки?

— Да, — ответил он.

Генри встал, вышел из кафе и направился обратно в мегамаркет.

Сотни мыслей роились у него в голове.

Ребенок!

Он не был готов стать отцом, и знал это. По этой причине он не торопился заводить семью. И на свете была только одна женщина, с которой он хотел бы жить семейной жизнью, — Астрид.

Как она воспримет известие о том, что он, возможно, окажется отцом?

— Генри? — Астрид ждала его в дверях магазина. Вокруг Стеф все еще толпился народ. Тут, по крайней мере, все шло хорошо. — Ты в порядке?

— Да. Но нам надо поговорить.

— Прямо сейчас?

Магазин кипел от журналистов и прочих лиц, которым надо было бы уделить внимание. Стоит ли жертвовать интересами дела ради личных интересов?

Нет, решил он. Устраивать дела Стеф легче, чем объясняться с Астрид прямо сейчас.

— Нет. Это подождет, — ответил он.

Астрид посмотрела на него вопрошающим взглядом. И в глубине души у него возникло такое чувство, что жизнь с этой женщиной, о которой он мечтал, не для него.

Если Кей беременна от него, он не может жить с Астрид.

Он, в отличие от своего отца, поступит честно.

Астрид сидела напротив Генри и напряженно ждала, пока он сделает заказ. Их уютный столик на балконе с видом на Лондон, обед, который они планировали устроить в честь успеха Стеф и своей торговой марки, — все приобрело иную окраску.

Она хотела рассказать ему о Даниеле и о том, что не может иметь детей. Но Генри был сам не свой, когда вернулся в мегамаркет. Он вел себя холодно и как-то отчужденно с того момента, как, по словам Стивена, отлучился по срочному делу.

Вкусив горечи прошлого служебного романа, она теперь с опаской думала о том, что сулит ей будущее. Не только с Генри, хотя, если их отношения прекратятся, ей будет больно, а вообще в музыкальной индустрии.

Официант наконец ушел, и Генри повернулся к ней:

— Думаю, тебе понравится то, что я заказал.

— Сомневаюсь, — сказала она.

— Почему?

— Потому что я нервничаю. Что нужно было Кей?

Генри откинулся на спинку стула:

— Я не знаю, как сказать тебе об этом. Разве только прямо и без обиняков.

— Тогда говори, — сказала Астрид и крепко сжала руки на коленях. Даже когда Даниель рвал с ней, и тогда она не боялась слов, которые могли извергнуться из уст ее бывшего любовника.

— Кей беременна и думает, что отец ее ребенка — я.

Шок лишил ее дара речи. Она не могла поверить услышанному.

— Мне очень жаль.

— Я не знаю, что мне делать. Я не могу просто повернуться и уйти, как это когда-то сделал Малькольм. Я хочу быть для своего ребенка чем-то большим, чем чек раз в месяц и подарки на день рождения и Рождество.

Каждое его слово было как удар ножом.

Генри был именно таков, каким она его себе представляла. Когда она сказала Даниелю, что беременна, он не захотел иметь ничего общего ни с ней, ни с ее ребенком. А когда она потеряла ребенка, выгнал ее с работы. И она ушла. А ее вера в мужское благородство оказалась сильно подорвана.

Тем не менее ее не удивило, что Генри собирается сделать как раз обратное.

— Я могу это понять. Что ты думаешь делать? — спросила она.

— Я просил Кей устроить тест на отцовство, чтобы удостовериться, что ребенок мой.

— Ты думаешь, это может быть и не твой ребенок?

Генри пожал плечами:

— И она, и я встречались тогда не только друг с другом. Поэтому я не уверен. Но я думаю, если Кей пришла ко мне, значит, считает этого ребенка моим.

— Звучит логично, — сказала Астрид.

Она надеялась, что в ее голосе нет ни горечи, ни злости, но знала — это не так. Она встретила мужчину, с которым хотела бы прожить всю жизнь. Она думала, как поднять их отношения на следующую ступень, и вот... И вот она представления не имеет, что будет дальше.

— Если ребенок окажется моим, мы должны будем пожениться, она и я.

Он продолжал говорить, но она больше ничего не слышала, не воспринимала.

Почему он собирается жениться на Кей?!

Она знала почему. Генри рассказывал ей, как он чувствовал себя из-за того, что Малькольм практически игнорировал его существование, и знала — он не допустит, чтобы его ребенок рос с таким же чувством.

Но что же будет с их отношениями?

— Я вижу, как это для тебя важно. И уважаю тебя за то, что ты поступаешь правильно по отношению к своему ребенку.

— Да? Глядя на тебя, можно подумать, тебя это не волнует, Астрид.

— Чего ты от меня хочешь? — спросила она, чувствуя, что не в силах совладать с собой. Ей хотелось заплакать или крикнуть ему, что жениться на ком-то ради ребенка просто глупо. Но она не могла этого сделать, прекрасно понимая, что Генри не хочет повторять ошибок своего отца.