Кэтрин Гарбера - Любимец фортуны

— Я хочу... не знаю. Я хочу знать, что это тебе не безразлично. Я тебе не безразличен.

— Ты даже представить себе не можешь, до какой степени ты мне не безразличен, Генри, но я знаю — ты не меняешь своих решений. Если ты решил жениться на Кей, ты на ней женишься.

Он кивнул. Официант принес их ужин, и Астрид испытала шок от того, что увидела — жизнь вокруг продолжается, пока ее собственный мир разбивается в пух и прах.

— Я не могу это сделать, — сказала она, вставая.

— Сделать — что? Тебе вовсе не надо уходить.

— Нет, надо. Я не могу спокойно сидеть тут и делать вид, что ничего не изменилось, хотя изменилось абсолютно все. Слушай, Генри, все это было очень мило, но я не должна была поддерживать с тобой никаких отношений, кроме служебных, и не стоило переходить эту грань.

— Ты и не перешла. Мы перешли ее вместе. И у тебя нет причин уходить. Кей ничего не решает. Мы можем продолжать жить как жили, — сказал Генри.

Но Астрид лишь покачала головой.

Продолжать? До каких пор?

— Подумай, что ты говоришь. Ты собираешься жениться на другой женщине и продолжать встречаться со мной?

Генри вздохнул.

— Я знаю, это звучит по-идиотски, но я не хочу терять тебя, Астрид.

— Я не могу это сделать, — повторила она. — Я все, все понимаю, но не могу жить с разбитым сердцем и собираюсь подумать о том, что мне теперь делать.

Генри встал, бросил на стол несколько банкнот и пошел с ней к выходу из ресторана. Часть ее существа хотела, чтобы Генри сделал широкий жест, сказав, что собирается придумать способ не бросить ребенка Кей, продолжая жить с ней. Но она напомнила себе, что больше не верит в детские сказки.

Она — реальная женщина и живет в реальном мире, где у этой ее реальной истории счастливого конца быть не может.

Выйдя из ресторана, Астрид остановила такси, но, сев в него, не знала, куда ей направиться. И решила ехать к сестре. Никто лучше Бетанн не поймет, что происходит, и не подскажет, что надо делать.

Слова Генри продолжали звучать у нее в ушах, слезы жгли глаза. Ей срочно требовалось плечо, в которое она могла бы все выплакать.

— Куда едем, красотка?

Астрид назвала водителю адрес Бетанн и откинулась на спинку сиденья. Она не могла поверить, что во второй раз связалась со своим боссом. И в этот раз все намного хуже. Она знала, что действительно любит Генри. Она старалась в свое время убедить себя, что испытывает это чувство к Даниелю, но все ее аргументы всегда звучали надуманно. А чувство к Генри — реальное, искреннее чувство.

Так как же ей теперь жить?

— Прибыли, мисс, — сказал водитель.

Она расплатилась и вышла из машины. Шел мелкий, противный дождь, а она стояла посреди улицы и смотрела на дом сестры...

Было уже почти одиннадцать, но она решительно подошла к двери и позвонила. В одном из окон зажегся свет, и минуту спустя голос Перси спросил:

— Кто там?

— Астрид.

Дверь открылась, Перси взглянул на Астрид и сказал:

— Я позову Бетанн.

— Спасибо, — сказала она и пошла за ним в гостиную.

Он поднялся по лестнице, и Бетанн тут же сбежала вниз. На ней был ночной халат, волосы были растрепаны, но ее лицо, когда она раскрыла Астрид свои объятия, выражало ярость.

— Что случилось? Может, мне позвонить его адвокату и пригрозить ему судебным преследованием?

Астрид покачала головой:

— Нет, Бети, не в том дело. Он... — Тут она расплакалась и не могла больше говорить. Она пришла в ужас оттого, что ее голос вдруг стал глубоким, грудным, а слова бессвязными. Не этого она хотела от жизни. Ей надо было оставаться твердой, сдержать данное себе слово не иметь больше дела с мужчинами. Ни с одним мужчиной. Но Генри Девоншир сумел каким-то образом обойти ее оборону и проник в ее сердце. — Я не знаю, что мне делать.

— Расскажи мне все по порядку, — сказала Бетанн, усаживая Астрид на диван и садясь рядом.

— Его бывшая любовница беременна, и, если она беременна от него, он готов жениться на ней.

— Это очень благородно, — заметила Бетанн. — Глупо, но благородно.

— Он сказал, что хочет продолжать встречаться со мной, пока не узнает, надо ли ему жениться на Кей.

— Ради бога, скажи, что ты ответила «нет».

— Я не идиотка. Конечно, я ответила «нет». — Астрид почувствовала, что слезы снова выступают у нее на глазах. — Но самое глупое в этом деле то, что я люблю его и не знаю, как его разлюбить.

Бетанн притянула ее к себе и обняла.

— Это будет не просто. Тебе нужно что-то, что бы тебя отвлекало.

— Работа. Я из тех женщин, которым важна их карьера, — вздохнула Астрид.

— Тебе и раньше была важна карьера, — напомнила ей Бетанн.

— Но теперь у меня больше ничего не осталось. Мне придется полностью отдаться работе.

— А ты сможешь?

Астрид думала долго и напряженно.

— Не уверена, но попробовать надо. Я не собираюсь опять терять работу из-за того, что опять влюбилась не в того мужчину.

Бетанн согласилась, устроила ее на ночь на диване и поднялась наверх. Астрид услышала, как сестра спокойно разговаривает с Перси, и снова расплакалась. Она знала — в ее жизни больше не будет Генри. И знала, что никогда больше не сможет поверить ни одному мужчине.

— Обжегся раз — бедняга; обжегся дважды — так тебе и надо, — сказала она себе. Самым горьким образом Астрид убедилась, что звезды не уготовили для нее счастья в любви.

Но в работе уготовили. Она великолепно справляется с делами и, если сумеет правильно разыграть свои карты, сумеет превратиться из помощницы Генри в первоклассного продюсера. Ничто не помешает ей достичь этой цели...

Теперь.

Генри понадобилось полтора дня, чтобы осознать, что, позволь он Астрид уйти, он совершил бы самую страшную ошибку в жизни. Он не мог представить себе, что каждое утро просыпается в постели Кей. Даже если рядом будет его ребенок.

Он знал, что рискует нарушить условие соблюдения норм морали, поставленное Малькольмом в проклятом договоре, но ему было все равно. Он просто не мог жениться на Кей из-за делового соглашения. Бизнес, по большому счету, куда менее важен для него, чем семья.

Он позвонил Кей.

— Кей слушает.

— Последние двадцать четыре часа я много думал о ребенке и о нашем возможном браке.

— Я тоже много думала, Генри. Я очень рада, что ты все правильно воспринял и поступаешь как надо.

— Я никогда не допущу, чтобы я ничего не значил в жизни моего ребенка, — сказал Генри. И это была правда. Он не сомневался, что станет настоящим отцом ребенку Кей.

Но из отношений Малькольма и своей матери он извлек один урок: можно быть отцом ребенку Кей и не вступая с ней в законный брак. В отличие от Малькольма, он не рассматривал личную жизнь как помеху бизнесу. Наоборот, он думал, что дети придадут ему сил, сделают его жизнь богаче. Не устраивало его только одно — стать мужем нелюбимой женщины.