Энн Вулф - Я буду рядом

Погода в Мэйвиле оставляла желать лучшего. Небо закрыли огромные тучи, солнце уснуло где-то далеко-далеко и не собиралось просыпаться. После солнечного Бали, на котором Констанс и Гермия задержались еще на пару дней, родной город казался им негостеприимным хозяином.

Зато дела обстояли как нельзя лучше. Поит отдал свой долг и чувствовал себя довольно неплохо. Гермия старалась сократить время, проведенное на работе, и выяснилось, что это никак не отражается на делах. Это удивительное открытие она обсудила с Констансом и Пойтом. Конни обрадовался, что Гермия наконец-то начала прислушиваться к его словам, а Поит только пожал плечами. Как и обещал Гермии, он завязал с «зеленым сукном», и теперь единственным его увлечением была работа. Правда, Гермия теперь считала, что работа — не самый лучший способ скрасить одиночество, и надеялась познакомить Пойта с какой-нибудь девушкой. Но пока это были только проекты.

Констанс оставил «вольные хлеба» — работу гида. Он разослал свое резюме по всем крупным журналам, посвященным природе и географии, и от нескольких получил ответ. В «Грэйт Кантри» он успешно прошел собеседование и был зачислен как штатный сотрудник, чему Гермия несказанно обрадовалась.

Теперь они проводили друг с другом все свободное время. Констанс постоянно водил Гермию на выставки, в кино и в рестораны. Иногда вечерами они оставались дома, читали Шекспира, объедались черешней, которая только появилась в Мэйвиле, и занимались любовью. Гермии казалось, что наступил ее второй медовый месяц, который был несравнимо слаще первого. Через месяц они собирались пожениться, а потом лететь на остров Афродиты — Кипр, о котором так долго мечтали.

Если счастье Гермии было чистым и безоблачным, то душу Констанса грызли сомнения. Дело в том, что через какое-то время после их второго разрыва он начал встречаться с Мэган Фолк, сестрой одного из своих приятелей. То были странные отношения. Констанс ничего не обещал ей, она ничего не требовала. Они просто считались парой. Союз не сердец, но одиночеств. Ее бросил парень, с которым она прожила четыре года, его — жена. Как это часто бывает, они сошлись именно на этой почве — почве страданий.

Мэгги и Констанс не жили вместе и встречались «короткими перебежками» то у нее, то у него. Такие отношения вполне устраивали Констанса — хотя иногда он думал, что лучше бы их не было вовсе. Но вот Мэган… Он чувствовал, что где-то в недрах ее души теплится надежда на что-то большее. Конни был уверен, что она не любит его, иначе он просто разорвал бы эту затянувшуюся связь. Но эта надежда на «что-то большее», которая светилась в ее глазах, и в мимике, и в жестах постоянно доставляло ему беспокойство.

Мэган была хорошей и понимающей девушкой. Одной из тех редких женщин, которым не безразлична чужая боль. Даже если эта боль никоим образом не касается их самих. Констанс ценил в ней это, но, увы, не мог ее полюбить. Потому что его сердце было целиком и полностью отдано Гермии. Они часто говорили об этом с Мэгги. Конни рассказывал ей о том, как это больно, когда не можешь разлюбить и продолжаешь думать о человеке, который давно о тебе позабыл. Мэгги, превосходная слушательница, кивала головой и даже давала советы, которыми Конни — сейчас он ругал себя за это на чем свет стоит — так и не воспользовался. Она никогда не осуждала его, никогда не ревновала к воспоминаниям о Гермии. Констанс чувствовал себя подлецом, но продолжал думать о бывшей жене и разговаривать об этом с Мэгги. Ведь больше было не с кем…

Часто он задумывался о том, почему не слышит от Мэгги ни слова упрека за такое поистине чудовищное отношение. Ответов на этот вопрос было много. Она понимала его, потому что чувствовала то же самое к парню, который ее бросил. Она боялась сделать ему больно своими упреками. Она боялась, что он расстанется с ней, если она будет на него давить. Так или иначе, Мэган была отличным другом, если не считать того, что их отношения строились не только на дружбе, но и на сексе…

Конни понимал, что, в сущности, ничего предосудительного по отношению к Гермии не сделал. Она тоже была не одна и наверняка занималась с Пойтом — от одной мысли об этом Констанса била дрожь — не только разговорами. Она даже собиралась выйти замуж за этого человека…

Констанс не мог ее винить. Когда люди расходятся, они не обязаны до конца жизни хранить верность друг другу. Но, зная Гермию, ее своенравность и непредсказуемость, он подозревал, что рассказ о Мэган Фолк будет воспринят не так легко.

Беседа на побережье океана, там, на далеком Комодо, должна была закончиться именно этим рассказом. Но Гермия не дала Констансу завершить начатое. А потом сделать это было уже невозможно. Констанс сходил с ума от страха потерять ее, но при этом понимал, что чем позже он расскажет ей о своей связи, тем тяжелее будет Гермии понять его. Когда они наметили дату свадьбы, Констанс понял, что не расскажет ей о Мэгги никогда.

Девушка работала стюардессой на борту самолета одной из известных авиакомпаний, поэтому в момент возвращения Конни и Гермии с Комодо ее не было в Мэйвиле. Констанс решил поговорить с Мэган, когда она вернется. А с Гермией? Стоит ли теребить ее душу упоминанием об этой связи? Оправдание было неплохим, но сомнительным. Констанса по-прежнему мучила совесть. Стыдно было перед обеими. Он никого не обманывал, ничего не обещал, но все же… Глухое чувство раздражения на самого себя и беспричинный страх лежали на душе тяжелым осадком…

Чем скорее, тем лучше, решил Констанс и с нетерпением ждал возвращения Мэган из Франкфурта. И вот долгожданный день наконец-то настал.

Констанса по-прежнему терзали сомнения. Нормально ли то, как он поступает с Мэгги? Работа стюардессы совсем не такая легкая, какой кажется со стороны, и Конни прекрасно об этом знал… А получить такую оплеуху после тяжелого перелета — что может быть хуже?

В голову закрадывались мысли: не лучше ли все же поговорить с обеими? Это, по крайней мере, честно по отношению к ним, да и к себе самому… Но страх вновь потерять Гермию оказался сильнее доводов разума и совести. И Констанс решил поговорить только с Мэгги и «не тревожить» будущую жену, дабы она вновь не стала бывшей.

В двенадцать дня он был в офисе у Гермии. Вечером они собирались пойти в театр и посмотреть современную постановку «Фауста» Гете, на которую Гермия очень хотела попасть. Но возвращение Мэган заставило Констанса переиграть планы на вечер. Он так боялся и одновременно ждал этой встречи — чтобы окончательно расставить точки над «i», — что готов был сделать все на свете, лишь бы она состоялась. Для начала, правда, надо было созвониться с Мэгги.