Энн Вулф - Я буду рядом

— Так и не о чем было… — Констанс опустился на корточки и сжал голову руками. — Какой же я идиот…

Поит посмотрел на Мэган.

— Вы, если я не ошибаюсь…

Мэгги Фолк, — краснея, представилась девушка. — Понимаю, я сыграла не лучшую роль в этой истории. Но Констанс прав — рассказывать было не о чем. У нас не было серьезных отношений. А сегодня мы встретились, чтобы окончательно расстаться. Раньше такой возможности не было — я только что вернулась из Франкфурта.

— Любите путешествовать? — с улыбкой поинтересовался Поит.

— Работаю стюардессой.

— Наверное, это…

— Очень романтично, — рассмеявшись, закончила за него Мэгги. — Мне все так говорят. Романтично бывает первые несколько раз. А потом рутина, как и везде…

— Никогда бы не подумал. — Поит действительно никогда бы не подумал, что вместо коварной похитительницы чужих сердец увидит перед собой ангела со звонким голосом-колокольчиком. — Скажите, Мэгги, все стюардессы похожи на ангелов?

А он галантный, этот голубоглазый красавец, подумала Мэгги и улыбнулась Пойту…

На несколько дней Гермия заперлась в доме и не показывала оттуда носа. Одиночество — не лучший способ облегчить боль, но лучший способ скрыть ее, спрятать поглубже. И Гермия, сильная, но хрупкая Гермия, отлично это понимала.

Ей не хотелось, чтобы ее страдания видел кто-то, кроме нее самой. Ей не хотелось, чтобы ее жалели, как брошенную женщину. Ей не нужно было дешевое сочувствие, не нужны были мутные жалеющие взгляды за спиной, тягостное молчание, когда люди выбирают слова, чтобы не обидеть, коснувшись больной темы. Она хотела пережить эту боль сама, без постороннего вмешательства.

В конце концов, в ее жизни была уже боль. Первая — развод с Констансом, вторая — расставание с ним же. А теперь третья. И все по вине одного и того же человека. Конни, Конни, ты мог превратить меня в самую счастливую женщину на свете, а сделал самой несчастной… Гермия часто слышала о том, что многие дочери повторяют судьбу своих матерей, а многие сыновья — судьбу отцов… Видно, и ее не миновала эта горькая чаша. Правда, Ричмонд Шайн никогда не изменял своей жене… Во всяком случае, ни жена, ни дочь об этом не знали…

Гермия думала найти объяснение тому, что произошло. Констанс просто не может жить спокойно, без эмоционального всплеска, без приключений. И не важно, какого толка будут эти приключения: поездки в отдаленные места, ночевки под открытым небом или любовные связи на стороне… Может быть, запертый в клетку большого города и ее, Гермии, жизни в черно-белую клетку, он истосковался по миру, где все зыбко и неясно? Недостаток адреналина в крови, усмехнулась она. Но даже если это и так, Констансу все равно нет ни оправдания, ни прощения. Пусть возвращается в свой мир. А она… Она больше не может так. Она сделала все, что могла…

В доме третий день надрывался телефон, но Гермия опасалась брать трубку. Работники компании были предупреждены о ее отсутствии, а Никто другой ее не волновал. Конечно же, волновал, только слышать его она не хотела…

Правда, ей мог звонить Поит, но, зная о его неожиданно изменившемся отношении к Констансу, Гермия не хотела говорить с ним. Рассказы о невинных отношениях между бывшим мужем и его любовницей не вызывали в ней ничего, кроме ярости и стыда. Стыда за людей, которые могут так нагло и театрально лгать…

А телефон все не умолкал… У Гермии появилось дикое желание стукнуть по аппарату чем-нибудь тяжелым. Навязчивое треньканье звонка повисло в ушах, и даже в те короткие промежутки, когда аппарат молчал, эти звуки продолжали слышаться Гермии.

— Так и с ума можно сойти, — пробормотала она, тяжело поднимаясь с кровати. — Нет, все-таки стоит отключить телефон…

Она подошла к аппарату и отчетливо услышала звонок, раздававшийся из сумки. Какой-то умник звонит ей на телефон и одновременно на мобильный… Кому-то она жизненно необходима… Вытащив мобильный из сумки, Гермия выяснила, что звонит Поит. Брать или не брать трубку? Ладно, в конце концов, хуже ей уже не будет…

— Да, Поит… — Собственный голос казался чужим и далеким, тяжелым и трескучим, как в фильме, записанном с плохим качеством.

— Куда ты пропала, Гермия? Я с ума схожу! Звонил в компанию, но секретарша сказала мне, что тебя несколько дней не будет… Что, по-твоему, я должен думать?

— Не знаю, Поит. У меня все в порядке. Просто я хочу отдохнуть, немного прийти в себя… — Это звучало, как хорошо заученный урок, и Поит это почувствовал.

— По-твоему, отдохнуть — это запереться в четырех стенах? Сходить с ума в одиночестве?

— Я вовсе не заперлась, — зло ответила она. — И уж, тем более, не схожу с ума…

— Можешь рассказывать эти сказки кому-нибудь другому. Я не так уж плохо тебя знаю.

— И чего ты хочешь? — У Гермии было одно-единственное желание: как можно скорее закончить этот разговор.

— Как это ни странно, я хочу видеть тебя в добром здравии… И вообще хочу тебя видеть.

— Поит, — сказала она уже мягче, — я сейчас не готова. Ни к встречам, ни к разговорам.

— Я думаю, ты ошибаешься, и хочу тебе это доказать…

— Не стоит.

— Стоит. — Гермия с удивлением услышала в голосе Пойта непривычно твердые, решительные нотки. Он всегда был с ней мягким и ласковым. Что же изменилось? То, что они уже не вместе, и он стал относиться к ней совсем по-дружески? Это, конечно же, прекрасно, но тон, которым была сказана последняя фраза, напугал ее.

— Может, все-таки решать буду я, а не ты. В конце концов, речь идет о моих проблемах… — попыталась она отвоевать роль хозяйки положения.

— В общем, так, Гермия… — Поит на другом конце провода, по всей видимости, окончательно растерял свое обычное терпение. — Жду тебя сегодня в восемь в «Хилтли». Маленький кабачок с музыкой…

— В стиле «кантри», — продолжила за него Гермия. — Куда угодно, но не туда. В «Хилтли» ты меня не затащишь. — Воспоминание о «Хилтли» тут же породило массу других воспоминаний: первое знакомство с Констансом, их волшебный танец, исполненный страсти и загадки, его серые пасмурные глаза… — Нет, — повторила Гермия. — Только не «Хилтли».

— Только не «Хилтли», только не «Мирикал Мэйд», только не… еще десяток ресторанов! — возмутился Поит. — Нельзя быть такой сентиментальной, Гермия. Может, теперь ты переедешь из Мэйвила в другое место? Как тебе идея?

— Мне казалось, ты меня понимаешь, — обиделась Гермия. — Не думала, что ты окажешься таким бесчувственным!

— Я просто реалист, Гермия… И пытаюсь помочь тебе выбраться из того порочного круга, в который ты сама себя загоняешь. Так нельзя. А теперь слушай меня внимательно. Если в восемь часов тебя не окажется за одним из столиков «Хилтли», я приеду к тебе домой с отрядом полицейских, которым сообщу о том, что ты планируешь покончить с собой. Поняла?