Чарлин Сэндс - Тайный любовник

Но она не могла отрицать, что желает его. Да ее сексуальный муж и не счел бы «нет» ответом.

Судя по блеску в его глазах и по тому, как он сейчас целовал ее, у них будет просто фантастическая ночь.

* * *

Обед был ужасен. У Рены все валилось из рук. Она недоварила картошку, забыла тосты в духовке. Они ели сырой картофель и горелый хлеб. Рена извинялась раз десять, а Тони спокойно вкушал почти несъедобную пищу и отвечал:

— Я не жалуюсь, сердце мое, я не жалуюсь.

После обеда он помог ей убрать со стола, касаясь ее при всякой возможности. Нервы Рены были натянуты до предела. Это была игра в стиле Карлино. И она работала! Его темные завораживающие глаза заставляли ее желать завернуться вместе с ним в одеяло, а не мыть тарелки, стоя у раковины.

Тони встал позади нее, поцеловал в шею и прошептал ей на ухо:

— Я знаю, что хочу получить на десерт.

Стакан, который она в это время мыла, выскользнул у нее из рук и разбился.

— О господи!

Тони усмехнулся и повернул ее лицом к себе:

— Успокойся, Рена. Это же не старинный бокал твоих родителей, который ты разбила, когда была маленькая.

Рена нахмурилась:

— Что?

— Тот бокал твоей прабабушки, который ты разбила, когда хотела сделать своей маме сюрприз и вымыть весь сервиз.

— Я знаю, что я это сделала, Тони. — Тогда она поставила все бокалы в буфет, моля Бога, чтобы мама не заметила, что одного не хватает. И никогда никому не рассказывала эту историю. — Но откуда ты знаешь? Я никогда никому об этом не говорила.

Тони заморгал с виноватым видом. Рена ударила его пальцем в грудь и отошла от него.

— Ты прочитал мою повесть, да?

Тони секунду колебался, потом кивнул:

— Да.

— Как ты мог это сделать, Тони?! — в ярости закричала Рена. — Это не для чтения! Поверить не могу, что ты так вот вторгся в то, что было только моим!

— Извини. Мне надо было узнать.

— Узнать что? Что, потеряв тебя, я потеряла все в жизни? Что, когда моя мать лежала больная, я плакала ночи напролет и мне тебя так не хватало, а тебя не было? Что я чуть не сошла с ума, когда ее не стало, а Дэвид, бедный Дэвид пришел, собрал осколки моей жизни и сделал меня опять целой? — Рена бешено металась по кухне. — Я должна была написать все это для себя, Тони. Разве ты не видишь? Это мои личные, самые тайные мысли. Я писала для себя, только для себя! — Вся дрожа, она сорвала передник и отбросила в сторону. — Черт побери, Тони. Уж ты-то точно не должен был это читать.

— Возможно, мне необходимо было прочитать твою повесть, Рена. Может быть, благодаря ей я понял, какую страшную ошибку совершил.

— Нет, — отрезала Рена и покачала головой. Она ничего не хотела слушать. Не сейчас. Уже слишком поздно. — Оставь все это для кого-нибудь, кому это интересно. — Она посмотрела на него в упор. — Я думала, из этого брака что-нибудь выйдет. Но я была не права. Ты слишком часто обманывал мое доверие. Тони, я хочу, чтобы ты ушел.

Тони покачал головой:

— Я никуда не уйду.

— Ты сделал то, что обещал. Ты спас мои виноградники. Теперь я сама с ними справлюсь. Я не боюсь тяжелой работы. Ты заплатил свой долг Дэвиду.

— Теперь дело уже не в Дэвиде. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

Рена встала перед ним, лицом к лицу. Ее ярость понемногу утихала. Ей удавалось сдерживать слезы, но голос прозвучал хрипло, когда она сказала:

— Я ничего не знаю. И прошу тебя, пожалуйста, уйди из моего дома. Ты же все равно завтра уедешь. Так что тебе одна ночь?

— Ты — моя жена, черт побери. Я не уйду от тебя сегодня ночью.

— Делай как хочешь. У тебя хорошо получается. Но меня оставь в покое.

Рена покинула кухню с высоко поднятой головой, вошла в спальню, захлопнула дверь и упала на кровать, вся в слезах.

Из гостиной до нее долетали сочные проклятия Тони. Чтобы не слышать их, она положила на голову подушку.

По крайней мере, она знала, что завтра утром он уедет.

Тони упрямо отказался покинуть дом Рены. Он устроился на диване и прислушивался к звукам, доносившимся из спальни. Когда он уже был уверен, что она выплакала все слезы и заснула, он зашел к ней убедиться, что она в порядке.

Она выглядела очень уютно, освещенная бледным светом луны, укутанная в одеяло. Волосы рассыпались по подушке.

У Тони заныло сердце. Увы! Эта ночь принесла им совсем не то, чего они ожидали. Она ясно дала ему понять, что о нем думает, и прямо заявила, что не хочет больше терпеть его рядом с собой.

Но, несмотря на сложность ситуации, он верил, что они созданы друг для друга, и надеялся, что за время его отсутствия она тоже это поймет. Он не мог представить себе жизни без Рены.

Сейчас она на него сердита. Она — человек темпераментный. Как и он. Но именно это он больше всего ценил в Рене — страстность и стойкость. Она не хрупкий цветочек. Никак нет. И возможно, она вскоре осознает силу своего чувства к нему.

Он тихонько закрыл дверь и устроился на диване с бутылкой удостоенного многих призов мерло производства Пурпурных Полей. Но все равно легче у него на душе не стало.

С рассветом он встал, размял затекшую шею и пошел еще раз посмотреть на Рену.

Она спала.

Тони долго смотрел на нее, потом пошел в ванную, побрился, оделся, приготовил себе на кухне кофе и вышел из дома. Оглядевшись вокруг, он увидел машину Реймонда и пошел в давильню.

— Доброе утро, — сказал он.

— Приятное утро сегодня, — ответил Реймонд.

Тони невесело кивнул:

— Послушайте, я хочу попросить вас об одолжении. Мне придется уехать на некоторое время. Могу я надеяться, что вы присмотрите за Реной вместо меня?

— Конечно. Положитесь не меня. И Солена будет все время около нее. Этих двух женщин водой не разольешь.

— Да, Солена — верный друг. Вы оба — верные друзья.

Реймонд снял резиновые перчатки:

— А почему вы просите присмотреть за ней? Она что, нездорова?

— Здорова. Дело в том, что… — Тони почесал шею. — Я не уверен, что она будет брать трубку, если я буду звонить. Мы немного повздорили, а она женщина упрямая.

Реймонд рассмеялся:

— Вас понял. Буду за ней присматривать. А вы звоните мне.

Тони, успокоенный, похлопал Реймонда по спине:

— Спасибо! Ну, мне пора. У меня самолет.

Он поехал в имение Карлино и собрал чемодан. Он надеялся увидеть братьев, но застал только экономку и садовника.

Тони знал, что уезжает ненадолго, но ему было неприятно оставлять Рену обиженной после ссоры. Он полагал, что, возможно, им действительно полезно отдохнуть друг от друга, но в самолете на пути в Северную Каролину, где он должен был дать свое первое интервью, его охватило дурное предчувствие.

И он не смог от него избавиться, даже когда представители спортивного телевизионного канала ESPN встретили его в аэропорту.