Бронуин Джеймсон - Семь цветов любви

— В наших отношениях не было ничего смешного.

— Извините. — Она осторожно положила тряпку и стянула резиновые перчатки с рук. — Мне не следовало так удивляться, надо было просто подумать о наследстве и имуществе Хислипов и сделать выводы. Так вы не только поверенный, правда? Ведь Тори — наследница.

— Я — поверенный и опекун. По крайней мере до тех пор, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы решать, что делать со всем этим. — Он помахал рукой в воздухе, обозначая размеры наследования своей дочери: здание и прилагающееся к нему имущество. — Моя работа заключается в управлении и увеличении капиталов моих клиентов. Вот почему я здесь.

— Потому что капиталами вашей дочери распоряжались не должным образом?

— Да.

— И увольнение Пола Дедини — ваш первый шаг? — спросила Кри с обманчивой вкрадчивостью.

Себ, почувствовав, что свирепеет, заставил себя сделать глубокий вздох и сфокусировать внимание на той информации, в которой нуждался. Информации об отъезде Пола.

— Кстати, уезжая без предупреждения, он поплатился месячным окладом. Вы не находите это довольно странным?

Да, находит. Ответ отпечатался у нее на лице, поэтому Кри сказала:

— Что-то не сходится: Пол добывает легкие деньги, а Тина скребет по сусекам, только бы свести концы с концами.

— Дедини имел зарплату более чем соответствующую его должности. Он играет в азартные игры?

— Поигрывал, но не так, чтобы… — Их взгляды встретились, и ее глаза потемнели от волнения. — Деньги пропали, да?

— Я не говорил…

— А вам и не надо говорить. — Она начала беспокойно расхаживать по салону. — Это такой удар… их отъезд, ваши намеки на нечестность Пола. Как это у вас называется? Незаконное присвоение фондов?

— Перестаньте. Я никак это не называю и ни на что не намекаю.

— Но вы сказали…

— Я спросил, не кажется ли вам, что отъезд Дедини слишком поспешен. Его помощь была бы очень кстати. — Конечно, его слова не были абсолютной правдой, но Себ знал, что сказал и так достаточно много — ну, если не сказал, то дал понять. Он дал направление, а Кри уже сама сделала те же выводы, что и он. Но так как доказательств не существует, ему следует держать язык за зубами.

Ирония судьбы: он хотел выудить у Кри О’Салливан информацию, благо женщина она честная и откровенная, а теперь вынужден полагаться на ее молчание.

Кри снова схватила тряпку и начала полировать и без того блестящую скамью. Он подошел и сел в центр скамьи, тем самым заставляя ее прекратить бессмысленные движения.

— Могу я попросить вас об одолжении? — тихо спросил он.

— Естественно. Я буду молчать.

От ее хрипловатого голоса его сердце сжалось, прежде чем он уловил нотки сарказма. Его плечи машинально напряглись.

— Как вы угадали?

— Предчувствие. Нет, черт возьми, с тех пор как мы встретились, вы отмахиваетесь от моих вопросов. Этакий стиль «о себе расскажу лишь чуть-чуть». — Она криво усмехнулась. — А сами приходите и выспрашиваете у меня о Поле, потому что думаете о нем как о возможном растратчике. А затем просите сохранить наш разговор в тайне.

— Но это в интересах всех, — осторожно заметил мужчина.

— И что, вы думаете, я сделаю? Пойду в бар сплетничать или позвоню своей подруге Тине и предупрежу ее? «Хватайте ваши паспорта, ребятки, и бегите, а то они уже идут по следу». У Пола есть семья. И куда бы он ни уехал, он будет искать работу. И я не собираюсь ничего предпринимать, что могло бы расстроить его семью и нарушить его планы.

— А вы знаете, куда он уехал?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, не знаю. Поэтому не беспокойтесь, что я предупрежу их.

Когда Кри отвернулась, чтобы уйти, Себ схватил ее за руку.

— И еще, — начал он. Господи, он просто глаз отвести не может от этих чувственных губ.

— Еще одно одолжение?

— Это о наследстве Тори. Я не хочу, чтобы люди узнали. Клер в городе не любят, пойдут сплетни. Не хочу, чтобы Тори стала их предметом.

Кри наклонила голову, сузила глаза и некоторое время внимательно изучала Себа.

— Вы пытаетесь защитить дочь и не хотите, чтобы она услышала разговоры о матери?

— Именно.

— Понятно. Мне нравится ваша дочь, так что не беспокойтесь, я буду нема как рыба. — Женщина перевела взгляд на руку, которая все еще держала ее. — А теперь, если у вас нет больше ко мне просьб, позвольте мне вернуться к работе. Да, и не забудьте оставить ключ.

Себу понравилось это прикосновение к теплой маленькой руке. Так появлялась возможность привлечь ее ближе к себе, поцеловать эти насмешливые губы и дать ей понять, о каких еще одолжениях он готов просить.

Но он ушел, потому что оставался единственный выбор — отбросить в сторону любопытство, перестать задавать вопросы о Дедини или Клер, расспросить о ее жизни в этом городе, задать вопросы личного характера, например почему она меняет цвет волос три раза в неделю.

После обеда унять любопытство не удалось.

— Я собираюсь на пробежку. Присоединишься?

— Я занята. — Тори, естественно, даже глаз не оторвала от телевизора.

Себу вдруг расхотелось выходить на пробежку, а в груди защемило. Во-первых, от нетерпения, связанного с чувством собственной исключительности, и, во-вторых, от какой-то внутренней боли, которую он не мог определить. Или из-за Кри О'Салливан.

Эта мысль погнала его к окну спальни. Притяжение в чистом виде без примесей. Влечение к ее яркости и пестроте, к ее остроумию и даже непочтительности. Кри не притворяется, не напускает на себя важный вид, честна с собой и с другими. Кто бы посмел ему сказать в глаза о его недостойном поведении? Кто бы, кроме Кри, посмел рассуждать о его настроении, испорченном бывшей женой?

Но он отказывается называть свое поведение грубым. Сдержанным — да, он пытается защитить свой бизнес и свою личную жизнь. Ему не хочется вступать в приятельские отношения ни с кем, будь то вновь обретенная соседка или владелец квартиры, и нет нужды определять, отчего щемит сердце. Неважно, что она…

Внезапно что-то привлекло его внимание. Себ отодвинул занавеску, пристально вглядываясь в густо заросший рододендронами уголок дворика. Что, черт возьми, она делает? Пытается влезть на дерево?

Тонкий лучик фонарика качнулся вверх, вниз, в сторону и исчез. Себ смотрел в темноту от силы минуту, а казалось, что прошли все десять. С чувством неизбежности он завязал шнурки на кроссовках и пошел на расследование.

— Проблема?

Глубокий ровный голос снизу раздался так неожиданно, что Кри дернулась и ударилась головой о ветку. Удар оказался достаточно ощутимым, и крепкое словцо сорвалось с губ.

— Смею спросить, с вами все в порядке? — поинтересовался Себ.

Кри не знала, темнота или звон в ушах тому причина, но его голос сейчас звучал менее сухо и натянуто, чем в салоне несколько часов назад.