Энн Вэйл - Серебряный дельфин

— Но Найл…

— На споры нет времени. Иди спать.

Когда скорая уехала, Рэчел закрыла люк, ведущий на палубу, и вернулась в кают-компанию. Не было еще одиннадцати часов, но теперь, когда напряжение спало, она ощутила приступ усталости и разочарования. Какао, приготовленное ею, уже давно остыло. Она вылила содержимое кружек, вымыла их и подогрела себе молоко. Затем сняла запятнанное свадебное платье, грязную нижнюю юбку, аккуратно сложила и убрала сверток подальше. Возможно, платье еще можно вычистить. Сейчас ей не хотелось его видеть. Оно стало символом этого неудачного дня. Бедняга Тибой и не знал, что свадьба была испорчена задолго до того, как он, раненый, появился на корабле. Это дело рук ужасной Ланкастерши. Отпивая молоко, Рэчел удрученно размышляла, где именно Найл мог познакомиться с такой особой. Женщина эта, очевидно, была ему чужда, но она приветствовала его и беседовала с ним гак, будто они были близкими друзьями. А кто такая эта Надин, которая потеряла своего старого мужа в Монте-Карло? Должно быть, Найл с ней знаком, и она, видимо, тоже относится к богатым слоям общества. Что это говорила ему миссис Ланкастер вкрадчивым голосом: «Она всегда была очаровательна, Найл, не правда ли?»

Не стал ли однажды Найл жертвой этого очарования? Может быть, Надин отвергла его и поставила в дурацкое положение лишь потому, что он был всего-навсего хозяином торговой шхуны? Не исключено, что он до сих пор влюблен в нее? Может быть, Найл женился на Рэчел, чтобы стереть память об этой любви? Но если это правда, а Надин теперь свободна, то…

О, Боже правый, как только она могла это сделать! Как она могла согласиться на этот безумный брак!

Рано утром Рэчел была разбужена громкими голосами. Она спала одетая в джинсы и толстый свитер Найла. Очнулась от беспокойного сна, привстала и услышала, как хлопнули дверцы машины и заработал мотор. Когда она поспешила в кают-компанию, Найл только что вышел из каюты Тибоя. Он жестом попросил ее не говорить слишком громко, затем спустился в трюм и принес сковороду.

— Тибою лучше. А ты можешь вернуться в постель, — сказал он, отыскивая яйца и бекон.

Рэчел, однако, уже окончательно проснулась. За время отсутствия Хэррисона она успела принять несколько важных решений. Самое сложное из них — делать вид, что ничего не произошло. Она обещала стать Найлу хорошей женой. Как бы тяжело ей ни приходилось, она решила выполнить это обещание.

— Я сама все приготовлю, — сказала Рэчел твердо, беря у него из рук бекон. — Посиди и покури. Как Тибой?

Если Найла и удивила эта новая манера обращения с ним, он не подал виду. Возможно, слишком устал, чтобы даже заметить это. Он уселся на откидную скамейку и взял пепельницу.

— Что показал рентген? — спросила Рэчел, отрезая ломтики бекона и аккуратно раскладывая их на сковородке.

— Перелома нет, лишь сотрясение мозга. Похоже, у него очень крепкий череп. Они наложили швы на рану на ноге, но если он пару дней полежит в постели, а затем не станет обращать на эту рану внимания, то станет опять как новенький. Когда мы вернемся домой, я прослежу, чтобы его еще раз осмотрел врач.

— Может быть, ему лучше побыть в госпитале еще пару дней, а мы просто подождем его возвращения? — спросила Рэчел, нарезая толстые куски хлеба.

— Мы не задержимся здесь. Завтра рано утром мы покинем гавань.

— Ты наймешь на место Тибоя кого-то другого?

— Нет, я обойдусь сам. Я уже и раньше один управлялся со шхуной.

— Но, Найл, в чем дело? Мы ведь не спешим?

— Я просто хочу вернуться, вот и все. — Хэррис говорил тихо, но твердо.

Рэчел перевернула бекон и разбила два яйца. Потому что здесь Надин, подумала она грустно.

Поев, Найл пошел навестить Тибоя. Он все еще был в каюте помощника, когда Рэчел вымыла посуду и аккуратно расставила все по местам. Она решила вернуться в постель.

Дул сильный ветер, небо было затянуто облаками, когда «Серебряный дельфин» из Нассау через канал Норт-Ист Провиденс вышел в открытый Атлантический океан.

Найл сказал жене, что она вряд ли может помочь ему, поэтому большую часть времени Рэчел проводила, убирая кают-компанию и приглядывая за Тибоем. Занимаясь этим, она взглянула на некоторые карты и лоции Найла. Насколько она могла понять, Бермуды находились в шестистах милях от Багамских островов, их разделял только океан. Она не имела никакого представления о том, какую скорость был в состоянии развить «Дельфин», но ей представлялось, что одному человеку очень сложно преодолеть такое расстояние.

Найл спустился пообедать. Съев кусочек пирога с черепаховым мясом и отхлебнув из кружки немного черного кофе, он заглянул на минутку к Тибою и вернулся на палубу. Ко времени чаепития волнение на море усилилось, хотя небо было по-прежнему синим, а облака лишь частично закрывали его. Ничего не выражающим голосом Найл сказал, что ветер нарастает и что, очевидно, вскоре может начаться шторм.

— Привяжи Тибоя к гамаку и прими пару таблеток от морской болезни — они в аптечке. Боюсь, тебя начнет укачивать, — сказал он.

Через час Найл вернулся, чтобы надеть дождевик. Ей было запрещено подниматься на палубу.

— Ты справишься один со шхуной в такую погоду? — спросила она, волнуясь. — Может быть, я могу чем-нибудь помочь тебе? Думаю, мне не станет дурно.

— Единственное, чем ты можешь мне помочь, — это оставаться внизу, чтобы я был уверен в полной твоей безопасности, — ответил Хэррис поспешно. — На палубе скользко, и корабль начинает сильно качать. Убедись, что все привязано, а если почувствуешь тошноту — ради всего святого! — ложись на койку. Тебе, вероятно, будет плохо, но, по крайней мере, не стошнит.

— Да, это большое утешение, — ответила Рэчел. Должно быть, еще утром он знал о приближающейся буре. Почему бы им не задержаться на сутки в порту? Даже если Найлу безразличны ее чувства, он мог бы подумать о Тибое. Его помощник и так себя чувствовал плохо — а тут еще оглушительный ветер и раскачивающаяся койка.

— Не бойся. Нам ничто не грозит. Поверь мне. — Одетый в тяжелые резиновые сапоги и прорезиненную черную накидку, Найл опять исчез на палубе. Рэчел последовала его совету и проверила, все ли закреплено. Когда она вернулась к Тибою, тот пытался развязать ремни, которыми был пристегнут к койке. Он настаивал, что должен встать и помочь капитану, хотя стоило парню поднять голову хотя бы на дюйм, как его лицо искажалось от боли.

— Не пытайся подняться, — сказала Рэчел резко. — Если ты это сделаешь, капитан посадит тебя в мешок. Я дам тебе еще несколько пилюль, а ты пообещай, что будешь смирно лежать и вести себя разумно.

Оставаться здесь, когда наверху бушевала стихия, оказалось нелегким испытанием. А вдруг Найл поскользнулся и его смыла волна? А вдруг ветер сорвет парус? А вдруг… Стараясь овладеть собой, Рэчел заставила себя не думать обо всех этих ужасных возможностях. Слава Богу, она, по крайней мере, пока не страдает от морской болезни.