Диана Рейдо - Между гордостью и счастьем

Марибелл вдоль и поперек обошла супермаркет, делая вид, что находится в музее. От скуки она брала в руки товары, которые даже не собиралась покупать, читала этикетки, спрашивала совета у продавцов, имевших несчастье попадаться ей под руки.

Наконец Марибелл набила тележку йогуртами, печеньем, пастой и острыми соусами к ней, консервированными шампиньонами и другими вкусными вещами.

«Устрою праздник живота», — решила она и, расплатившись, отправилась с двумя тяжелыми пакетами домой.

Но зрелище, которое предстало ее глазам, едва она свернула на свою улицу, нарушило все ее планы.

Этим зрелищем была хорошо знакомая Марибелл машина Холдена Гроуда.

Сам Холден с печальным видом торчал у домофона. Марибелл предположила, что он звонит в дверь именно ей, и по вполне понятной причине не может дозвониться.

Что ему здесь надо? Его здесь просто не может, не должно быть… А ведь она уже почти успокоилась.

— Кто дал тебе мой адрес? — холодно поинтересовалась Марибелл вместо приветствия, когда очутилась за спиной у Холдена.

Он вздрогнул, резко повернулся к ней.

— Где ты пропадаешь?

Бесцеремонно отобрал у нее из рук тяжелые пакеты.

— Отпирай, Марибелл. Я торчу здесь уже больше часа.

— Кто сказал тебе, что я собираюсь тебя впускать? — прежним тоном уточнила она.

— Брось. Я не уйду, пока мы не поговорим.

Марибелл молча пожала плечами. Она открыла дверь и стала подниматься по лестнице. Холден так же молча топал сзади, виртуозно управляясь с тяжестями.

Уже в прихожей у Марибелл он спросил:

— Что ты напихала в эти свертки? Кирпичи или булыжники?

Заглянул внутрь:

— А, нет. Как ни странно, это еда. Должен признаться, что я порядком проголодался, ожидая тебя. Может быть, ты согласишься угостить меня ужином?

— С какой стати я должна кормить тебя ужином?

— Ну, моим гостеприимством ты уже пользовалась, — улыбнулся Холден, — не мешало бы и мне один разок воспользоваться твоим.

— Твое гостеприимство слишком дорого обходится! — выкрикнула Марибелл.

Она вовсе не собиралась кричать, и уж тем более не хотела говорить таких слов. По крайней мере, говорить их Холдену в лицо. Но ее импульсивность сыграла против нее.

Вся обида, которую Марибелл не выплакала раньше, а лишь загнала вглубь, подавив, вдруг выплеснулась наружу горькими слезами.

Марибелл уткнулась лицом в ладони и дала им волю…

Холден растерялся.

— Ну что ты, не надо… Не надо, не плачь, — шептал он, обнимая ее. — Теперь все будет хорошо…

— Ничего, ничего не будет хорошо, — плакала Марибелл. — Зачем ты пришел?!

Холден глубоко вздохнул.

— Я пришел потому, что должен кое-что сказать тебе. Это важно. Ты нужна мне, Марибелл.

— Что?!

— Послушай меня. Не плачь. Посмотри на меня. Я же говорил, что не вынесу твоих слез. Теперь я должен буду тебя утешать и не смогу сказать того, что должен.

Марибелл еще раз всхлипнула.

— Так что ты там должен сказать?

Холден улыбнулся. Так светло и искренне, как, наверное, еще ни разу не улыбался ей:

— Марибелл, я люблю тебя.

Она как-то сразу потеряла дар речи и обмякла в его руках, продолжая слегка всхлипывать.

— Все понятно, — вздохнул Холден, подхватил ее на руки и отнес на кухню. Там усадил на подоконник, включил чайник и захлопал дверцами шкафчиков в поисках кружки и чая.

— Слева, на верхней полке, — слабым голосом сказала Марибелл.

— Спасибо.

— Только я ничего не буду.

— Почему?

— Сначала расскажи.

— Все, что угодно. Что ты хочешь знать?

— Как ты здесь очутился.

— Не о том спрашиваешь… Когда я подписывал тебе книгу, ты сказала, что этот экземпляр для Джулс. Сам не зная, зачем это делаю, вместе со словами «Дорогой Джулс, на память, от автора» и с подписью я чиркнул свой номер мобильного.

— Надо же. Зачем?

— Говорю же: я и сам тогда не понимал, зачем. Видимо, у Джулс не скоро дошли руки как следует ознакомиться с книгой. Она позвонила мне только сегодня утром. В общем, мы с ней премило поболтали, и тут вдруг выяснилось, что ты выходишь замуж. Причем не за кого-нибудь, а за моего родного брата. Я думал, что я сойду с ума.

— Мне казалось, что, если ты и узнаешь об этом, то, скорее, прочтя объявление в газете, — призналась Марибелл.

— Но вышло так, как вышло. Почему ты избегала встреч со мной? Не приехала в «Магнолию», не захотела говорить в книжном магазине.

— Я была жутко зла на тебя.

— Я тоже был зол на себя. Пойми, Марибелл, я боялся. И только недавно понял, что боялся. Теперь, конечно, никакой свадьбы не будет.

— Ты в этом так уверен? — прищурилась Марибелл.

— Вернее, будет. Но не с Уорреном.

— С кем же?

— Со мной. Я хочу знать, что ты принадлежишь мне, и не волноваться, что Уоррен может попытаться увести тебя.

— Тебе не кажется, что твой брат достоин лучшего отношения? — опустив глаза, тихо проговорила Марибелл.

— Безусловно, достоин, — серьезно ответил Холден. — Но не нужно выходить замуж из-за жалости.

Марибелл промолчала.

— Он молодец, кстати, — заметил Холден. — Я все ждал, когда же он по-настоящему разозлится и начнет действовать по-мужски. Оказывается, для этого было нужно, чтобы его вдохновила очаровательная женщина.

— Вот как? Теперь я уже очаровательная? Раньше ты был обо мне иного мнения.

— Напомни, какого именно?

— Вздорная, легкомысленная, безалаберная, — перечислила Марибелл.

— Ну, я и сейчас так считаю.

— Издеваешься? Да ты просто негодяй.

— Но ты нужна мне именно такой, Марибелл. Ты понравилась мне во время нашей первой встречи. Но я сопротивлялся своим эмоциям. У меня был печальный опыт… Потом я не мог удержаться от того, чтобы не увезти тебя с собой. При этом я говорил сам себе: я просто буду общаться с ней по-дружески и держаться подальше, только и всего. Даже пытался слегка ухаживать за Лиссой. Уж она-то точно была мне безразличнее, чем ты.

— Это я еще могу понять, — кивнула Марибелл, — но ведь ты не удержался. Ты сам затащил меня в постель, а потом холодно делал вид, будто ничего особенного не произошло!

— Прости меня, Марибелл… Я искренне сожалею. И раскаиваюсь. Если хочешь, я буду извиняться хоть каждый день.

— Мне кажется, это недостаточная расплата.

— Что ж, тогда выходи за меня замуж, и у тебя будет возможность мучить меня каждый день.

— А как же Уоррен? Тебя совсем не волнует, что будет с ним?

— Он не пропадет. Кстати, мне донесли весть об его успехах. Он действительно молодец. Марибелл, ты помогла ему обрести себя, и это замечательно. Но ведь ты его не любишь.

— Да, — со вздохом призналась Марибелл, — не люблю. Но вот тебя я просто ненавижу!

— Марибелл, когда ты ушла из моего кабинета, я сидел и не мог дальше работать. Сожалел, что обидел тебя. Но в тот момент я полагал, что так будет лучше… А на следующий день ты исчезла. Исчез и Уоррен. Я понял, что он помог тебе уехать. День за днем я сидел в этом загородном доме и думал о тебе.