Меллисент Гэмильтон - Дерзкое обольщение

— Какая проницательность! — довольно усмехнулся Рикардо. — Но не перейти ли нам к главной цели вечера — ужину? Кто‑то из нас умирал с голоду.

В упоминании о цели вечера было что‑то двусмысленное, но Дорис действительно слишком хотела есть, поэтому не стала спорить.

На первое был подан суп с божественным ароматом лука и томатов — не блюдо, а амброзия; далее шли отборнейшие креветки в соевом соусе с гарниром из риса и овощей, а затем уже главное блюдо — фазан в винном соусе. Порции были соблазнительно маленькие, и Дорис съела все без остатка. Еще было вино — прозрачное и терпкое белое, а на десерт — фруктовое желе со взбитыми сливками.

— Это был не ужин, а верх совершенства! — воскликнула Дорис, откидываясь на спинку кресла. Она была сыта, как никогда в жизни.

— Спасибо, я старался, — скромно ответил Рикардо.

— Видимо, для себя ты так не готовишь? Кстати, наверное, ты вообще не ужинаешь дома — всегда в какой‑нибудь компании.

— Дома я действительно ем весьма редко, — лениво отозвался Рикардо. — По негласному обычаю раз в неделю я ужинаю у мамы, потом частенько бываю у Сильвии с Габриэлем. Об официальных ужинах и дружеских вечеринках я вообще не говорю.

— Между прочим, мне очень понравилась жена твоего брата — Сильвия, — призналась Дорис.

— Редкой красоты женщина, — восторженно подтвердил Рикардо. — Искренняя, заботливая, с чудесным характером.

Глаза Дорис ревниво блеснули. Рикардо подметил это и улыбнулся.

— Не выпить ли нам кофе?

— Не возражаю. Только сперва уберем со стола посуду и вымоем ее. Если, конечно, — Дорис искоса взглянула на него, — если, конечно, ты не против появления женщины на твоей кухне. Кстати, как тебя угораздило избрать специальность повара? — спросила Дорис уже на кухне, где они вдвоем мыли посуду.

— Мой дед переселился из Италии сразу же после второй мировой войны. В Палермо он владел тремя ресторанами, по этой части он пошел и здесь. Мой отец, а потом и мы с братом по мере сил помогали: были официантами, мойщиками посуды, уборщиками, работали все свободное время и когда учились в школе, и в университете. Я получил диплом магистра экономики, а вскоре после этого папа скончался. А дед умер за пять лет до этого. Потом несколько лет мне приходилось днем сидеть в офисе, а вечерами работать в ресторане. Причем в качестве управляющего. Теперь это заведение лишь маленькая часть нашей империи, и мы его держим исключительно ради мамы — для нее это память об отце.

— Она наверняка гордится вами.

— А мы — ею. Мы вообще очень дружная семья.

Рикардо занялся кофе, а Дорис завороженно смотрела, как он ставит чашечки на блюдца, насыпает сахар, добавляет ликер и сливки. Руки у него были крупными, мускулистыми, а движения — аккуратными и хирургически точными.

— Мне скоро уходить, — сообщила Дорис, когда они, вернувшись в гостиную, пили кофе.

— К чему такая спешка?

— Сон профессиональной манекенщицы — семь часов, не меньше, — отшутилась она.

— Тогда давай составим планы на следующую неделю, — сказал Рикардо. — Для этого, собственно, я и пригласил тебя к себе домой. На публике ты обожаешь спорить, выдвигать контраргументы…

— И не спорю я вовсе, — запротестовала Дорис, но тут же рассмеялась: — Ну, разве что иногда.

— Иногда — это всегда, когда я нахожусь рядом?

Дорис искоса взглянула на него.

— То, что я участвую в этом спектакле, вовсе не означает, что он мне по душе.

— Я тебе настолько неприятен? — быстро спросил он.

Дорис вдруг ощутила себя совершенно незащищенной — как улитка, выбравшаяся из своего домика.

— Да нет, — честно призналась она.

— Значит, ты меня боишься?

Сказать «нет» было бы неправдой — или чистой правдой. Даже сегодня вечером, когда его общество впервые казалось ей и приятным и легким, ее не покидало чувство опасности. И все же главной виновницей всех их предыдущих стычек была она — это следовало признать.

— Скорее ощущаю какую‑то неуверенность в твоем присутствии, — медленно ответила она. Лицо Рикардо оставалось непроницаемым. — Ты начал говорить о графике наших с тобою встреч на неделю, — напомнила она, переводя разговор в прежнее русло.

— Перед Рождеством все мы обычно наносим традиционные визиты вежливости, — охотно подхватил тему Рикардо. — Полагаю, мы сможем вместе побывать в доме кого‑нибудь из моих друзей. Далее, Сильвия и Габриэль организуют благотворительный вечер в пользу детей‑инвалидов. Предполагается, что это будет главным мероприятием рождественского сезона.

— Боже! — спохватилась Дорис. — Совсем забыла! В четверг утром я вылетаю на Золотой Берег — там у меня фотосъемки по договору с рекламным агентством «Бофор». А первого января — съемки в Сиднее.

Рикардо помрачнел.

— Много времени они займут? Дорис неуверенно пожала плечами.

— По одному дню, я думаю.

— Есть у тебя помимо этого какие‑то обязательные визиты?

— На сочельник мы всегда собирались в семейном кругу, — сказала она, и сердце у нее защемило при мысли, что отец на этот раз будет в больнице. — А сегодня я проведу остаток вечера наедине с книгой или посмотрю телевизор.

— Неужели тебе не приходит в голову более приятный и интересный вариант?.. — насмешливо спросил Рикардо.

Дорис вдруг покраснела. С чего бы это? — подумала она.

— Пока что нет, — уклончиво ответила она и поднялась из кресла. — Я вызову такси.

Возникла неловкая пауза. Дорис занервничала.

— Ты даже не допила кофе, — мягко заметил Рикардо.

От его голоса по телу Дорис пробежал томительный жар, и она вдруг не на шутку испугалась своих ощущений.

— Так могу я воспользоваться телефоном? — с притворной небрежностью спросила она. — Мне в самом деле пора возвращаться.

— Не надо такси — я отвезу тебя сам. Вот только допью кофе и отвезу.

Дорис трясущимися руками взяла чашечку с блюдцем и маленькими глотками допила кофе. В холле он положил вдруг ладонь на ее плечо, и Дорис чуть не задохнулась от волнения.

— Идем? — хриплым голосом спросил ее Рикардо.

— Да! — выдохнула она.

Всю дорогу домой Дорис упорно молчала. Но расстаться, не поблагодарив за прием, было бы слишком невежливо, и, выйдя из машины, она облизала пересохшие губы:

— Спасибо за приятный вечер.

— Ты искренне говоришь?

Дорис помедлила, неуверенна улыбнулась и кивнула. Потом торопливо, не оглядываясь, взбежала по ступенькам к двери дома. Конечно: он снова будет дежурить и ждать, пока в окне ее квартиры загорится свет. Потом сядет в машину и уедет.

А ей опять не спать всю ночь…

Два дня Дорис старалась как можно меньше бывать на виду: лишь обговорила с Жискаром детали предстоящих съемок на Золотом Берегу да зашла на ленч к Теодору. Она покупала подарки к Рождеству, нежилась на солнце возле открытого платного бассейна, доводя загар до требуемой кондиции. Два вечера подряд ей удавалось под тем или иным предлогом отделаться от свиданий с Феррери, но на третий вечер он позвонил ей в дверь.