Меллисент Гэмильтон - Дерзкое обольщение

— Отпусти меня! — забарабанила она по его загорелой спине кулачками, но протестам ее явно не хватало убедительности.

Опустив ее в ванну, Рикардо включил душ.

— Ты все еще боишься меня? — удивленно спросил он, увидев, как она потупила взор, случайно взглянув на признаки его мужского достоинства. Дорис смутилась еще больше. — Ради всего святого, Дорис, не надо! К чему возводить заново уже сломанные барьеры? — проворчал он, не поняв причины ее смущения.

Дорис беспомощно заморгала, подняла взгляд и срывающимся голосом призналась:

— Я… я просто еще не привыкла к тебе, Рик…

За полчаса они успели одеться и позавтракать, и Дорис позвонила в больницу. По словам дежурной, состояние Теодора стабилизировалось, ночь он провел спокойно, и врачи разрешили пятиминутное свидание с ним.

Едва Дорис опустила трубку, позвонил Фред и повторил ту же информацию. Еще он договорился с ней о совместном ленче.

— До вечера. Увидимся в семь часов, — сказал Рикардо, допивая кофе.

— Но где? — спросила она, провожая его до двери.

— У меня… У тебя… Какая разница — главное, дома.

Все еще пребывая в ощущении, будто она видит волшебный сон, Дорис позвонила Жискару и после этого поехала в больницу.

Теодор еще не совсем пришел в себя после операции, и хотя он раза два открывал глаза, Дорис так и не поняла, узнал он ее или нет… И все же она вышла из больницы немного успокоенной.

Когда она вошла в зал ресторанчика, где они с Фредом договорились встретиться, брат уже ждал ее за столиком.

— Стоянка переполнена, — объяснила Дорис причину опоздания, подставляя щеку для поцелуя. — Пришлось ждать. Ты заказал что— нибудь?

— Только минеральную воду. Что будешь есть?

— Салат с креветками и фрукты.

— Хорошо.

Фред сделал заказ, откинулся в кресле и внимательно посмотрел на нее.

— Как у тебя дела с Рикардо?

— Все нормально, — уклончиво ответила Дорис, хотя сердце ее радостно екнуло.

— Теодор был просто счастлив, когда узнал о ваших планах, — осторожно произнес Фред и поглядел в сторону. — Кстати, если бы вы и в самом деле собрались пожениться, я тоже был бы очень рад.

Дорис отпила минеральной воды и небрежно поставила бокал на столик.

— Вы всегда дуете с отцом в одну дуду!

— Мы, — сказал Фред, тщательно выговаривая каждое слово, — знаем братьев Феррери как самих себя.

— А как продвигаются ваши переговоры с японцами?

— Как нельзя лучше. Между прочим, Рикардо и Габриэлю удалось выбить из них протокол о намерениях. Я его уже заверил. Как только отцу станет немного легче, он поставит свою подпись, и дело будет в кармане. Останется решить лишь технические вопросы.

Дорис ковырнула салат, затем отложила вилку.

— А как Бен? С ним вы договорились?

— Он еще пытается ломаться, но я надеюсь, мы сможем договориться.

— В чем суть переговоров? Он просит как можно больше денег, а вы тянете резину?

— Да, играем в кошки‑мышки и ждем появления официального пресс‑релиза о консорциуме. После чего этот негодяй остается без козырей и поневоле станет сговорчивым, — ответил Фред.

— Послезавтра Рождество, — пробормотала Дорис, и на глаза у нее навернулись слезы. Она вспомнила прошлые рождественские вечера, когда в родительском доме под искусственной елкой их с Фредди ждали подарки от отца, а стол ломился от всяческих яств, приготовленных Марти, бессменной домоправительницей семьи Адамсонов. — А отец в больнице.

— Я договорился с Марти. Мы встретимся на ленче в доме отца, а затем все вместе поедем к нему в больницу. Насколько я понимаю, праздничный вечер ты проведешь с Рикардо, — как бы между прочим уточнил он.

— Фредди! — в приливе откровенности воскликнула Дорис. — Мне не нравится, что Рикардо так торопит со свадьбой.

Брат вежливо приподнял брови, но лицо его оставалось непроницаемым.

— Я понимаю твои сомнения, но почему ты не хочешь обсудить все это с самим Рикардо?

— Потому что его так же трудно переубедить, как и тебя, а может быть, еще сложнее.

— Не заказать ли нам кофе? В два мне нужно быть в суде.

— Фред!

— Выходи за него замуж, сестренка! — наконец произнес Фред. — Я уверен на сто процентов, что ты будешь с ним счастлива.

Боже, почему для всех окружающих ее замужество кажется делом решенным, и только она еще сопротивляется и придумывает всяческие отговорки, подумала Дорис, снова подъезжая к больнице. На этот раз отец уже совсем пришел в себя после наркоза и под шепот лечащего врача о том, что состояние мистера Адамсона заметно улучшилось, даже улыбнулся ей.

Остаток дня Дорис потратила на беготню по магазинам и вернулась домой, обвешанная разноцветными целлофановыми пакетами.

Жара стояла невероятная. Бросив покупки на диван, Дорис разделась и побежала под душ.

Интересно, подумала она, приедет Рикардо на обед или нет? До вечера ей хотелось побыть одной и хорошенько обдумать то, что произошло прошлой ночью, вжиться в это новое для нее состояние.

Рикардо позвонил, что приедет к семи, и без пяти семь она уже была в элегантном кремовом платье с воротником стоечкой. На плечи она накинула шелковый платок, а из украшений выбрала браслет и клипсы.

Она ждала его звонка, но когда он все же раздался, сердце ее бешено забилось и от зеркала она стремглав понеслась к двери. Как всегда элегантно одетый, Рикардо смотрел на нее сияющими от счастья глазами и широко улыбался. Дорис покраснела, сразу же вспомнив о страстях и безумствах минувшей ночи.

— Ну, какие у тебя на сегодня планы? — спросила она смущенно.

— Какие планы? Восхитительный ужин с самой красивой женщиной в мире, — с хриплым смешком откликнулся Рикардо.

Они приехали в один из самых известных ресторанов города. Он заказал французское шампанское и назвал официантке блюда, перечень которых вывел бы из равновесия самого утонченного гурмана.

Они болтали обо всем и ни о чем, и если бы Дорис попыталась задним числом вспомнить темы их разговора, у нее вряд ли бы что‑то получилось. Все ее мысли витали исключительно вокруг безумств прошедшей ночи. Она смотрела в его темные глаза, буквально сходя с ума от желания вновь оказаться в постели с этим мужчиной.

По возвращении он неторопливо припарковал машину возле ее дома, вызвал лифт и сам открыл дверь в квартиру.

Весь вечер она была сама не своя от его красноречивых взглядов и теперь, оказавшись с ним наедине, в стенах своего дома, почувствовала: одно прикосновение — и она вспыхнет как порох.

— Ты кажешься такой хрупкой и беззащитной, что мне всякий раз страшно целовать тебя, — признался Рикардо и кончиком пальца провел по ее губам. — Можно, я распущу твои волосы?

Дорис молча кивнула головой, и тяжелая масса пепельных волос хлынула ей на плечи.