Меллисент Гэмильтон - Дерзкое обольщение

За пять минут они управились с посудой, но кофе пить уже не стали, потому что оба буквально изнемогали от желания сжать в объятиях друг друга. Впереди их ждала жаркая ночь, за которой — блаженное утро.

Покупать или нет — такого вопроса даже не возникло. Дорис с первого взгляда была очарована этим особняком в викторианском стиле, с разноцветными окнами‑витражами, просторными комнатами и стеклянными дверьми, выходящими на широкую террасу, с которой открывался восхитительный вид на бухту. Сам воздух здесь источал умиротворение, а в парке было достаточно подстричь газоны и подравнять кустарник, чтобы вернуть ему ухоженный вид.

— Нравится? — поинтересовался Рикардо, с улыбкой поглядывая на нее.

— Не то слово! — выдохнула Дорис. — А ты что решил?

— После обеда буду беседовать с агентом.

Когда зеленый «феррари» направился обратно в сторону Олимпик‑Пойнт, Дорис решила, что необходимо сделать кое‑какие покупки. Нельзя же вопрос о свадебном платье откладывать до бесконечности, тем более если знаешь магазин, где можно найти именно то, что нужно.

— Потом я заскочу на полчаса к отцу, а после сразу же поеду домой, — изложила она свои планы Рикардо.

— Не забудь, сегодня вечером ужинаем в городе, — сказал он. — К шести постарайся быть готовой.

В четыре часа, оказавшись дома, она бросилась к холодильнику — поскорее выпить чего— нибудь холодненького. Что ни говори, ходить по магазинам в такое пекло — испытание даже для нее.

Зазвенел телефон, и Дорис торопливо схватила трубку.

— Ты?

Пальцы судорожно стиснули трубку.

— Бен? Ты зря звонишь. Нам абсолютно не о чем говорить, и чем скорее ты это усвоишь, тем лучше, — жестко сказала она.

— Говорить ничего не надо, дорогая. Выслушай меня — это все, о чем я прошу.

— Тогда в двух словах и побыстрее! У меня мало времени.

— Вы меня все‑таки обошли, и твой отец все же провернул сделку с японцами. Что ж, я умею принимать поражение, тем более что мне кое‑что перепало, — медленно проговорил в трубку Бен. — Конечно, я рассчитывал на большее, но лучше хоть что‑то, чем вообще ничего.

— Ты все сказал?

— Не бросай трубку, Дорис. Речь идет о твоем благополучии.

— Давно ли тебя начало беспокоить благополучие кого‑то, кроме самого себя? — саркастически спросила Дорис.

— Думаешь, мне было приятно, когда моя жена убежала от меня через несколько дней после свадьбы и начала судебную тяжбу с разводом? Но дело не в этом. Я не злопамятен, и не желаю тебе новых неприятностей. А они наверняка будут, потому что твой мнимый роман с этим Феррери — только не отпирайся, что это не так, — ваш фиктивный роман с его вполне реальным финалом в виде свадьбы — это заговор твоего отца, Фреда и самого Феррери. Разумеется, твой папочка в первую очередь заботился о тебе, чего не могу сказать об остальных… Они тебя использовали, Дорис, а ты попалась на их уловку. Надеюсь, ты понимаешь, чем кончаются браки, основанные на обмане. Так что тебе не избежать второго публичного скандала.

— Ас какой стати я должна верить тебе, а не им? — желчно спросила Дорис.

— Не веришь мне, спроси у своего братца.

Насколько я его знаю, если ты спросишь его об этом в лоб, он не будет юлить. А у меня есть надежный источник информации.

Дорис промолчала, и Бен со смешком сказал:

— Поверь, я не желаю тебе зла. Но еще меньше я желаю добра своему конкуренту. Он обвел вокруг пальца меня и собирается точно так же обмануть тебя. Обдумай все хорошенько, может быть, ты еще скажешь мне спасибо!..

В трубке зазвучали короткие гудки. Дорис долго стояла в оцепенении, а потом вдруг быстро набрала номер брата.

— Фреда Адамсона, пожалуйста, — сухо попросила она секретаршу. — Это говорит Дорис, его сестра.

— Мистер Адамсон беседует с клиентом. Может быть, он сам позвонит вам попозже?

— Я по неотложному делу, — заявила Дорис, и через пару секунд на другом конце провода раздался голос брата.

— Фред, только что мне звонил Бен, — без всяких вступлений сообщила она. — Он сказал, что получил причитающуюся ему сумму, а заодно сообщил, что наш с Рикардо роман — часть вашего с отцом плана спровадить меня замуж. Это правда?

На другом конце провода воцарилось глухое молчание. Сердце у Дорис екнуло.

— Твое благо всегда было первейшей заботой отца… — осторожно заговорил Фред.

— Только не надо всех этих напыщенных рассуждений о моем благе, — резко оборвала она его. — Имей смелость сказать «да» или «нет», если, конечно, ты считаешь себя порядочным человеком.

— Но ты и Рикардо прямо‑таки созданы друг для друга, это же видно невооруженным глазом.

— Черт возьми! — взорвалась Дорис. — Это не оправдывает вашего поступка.

— Я позвоню Рикардо…

— Не смей! — яростно воскликнула она. — Если позвонишь, можешь не считать себя больше моим братом!

Она швырнула трубку, и в ту же секунду вновь раздался телефонный звонок. Дорис долго смотрела на аппарат, в надежде, что он умолкнет. Но кто‑то упорно добивался ее, и она наконец сдалась, подумав, что это может быть Теодор.

— Дорис? Любимая? — Бархатный, до боли знакомый голос Рикардо звучал так отчетливо, будто сам он присутствовал здесь же, в ее комнате, в двух шагах от нее. — Дорис, я опоздаю на полчаса.

О Боже, ведь они собирались сегодня обедать где‑то в городе. Она в отчаянии закрыла глаза.

— Хорошо, что позвонил, Рикардо. — Сегодня вечером ничего, увы, не получается. Жискар срочно вызвал меня на какое‑то мероприятие. У него, видите ли, заболела манекенщица.

Дорис вдруг стало душно.

— Что за мероприятие? — поинтересовался Рикардо. — Я приеду и увезу тебя прямо оттуда.

Не надо! — захотелось закричать ей. Я не в силах тебя видеть сегодня вечером! Я в таком состоянии, что могу наговорить такое, о чем всю жизнь потом буду сожалеть.

— Нет, Рикардо, до завтра! — Может быть, завтра у нее появятся силы для разговора, и голова будет рассуждать трезво и логично. А пока… — Мне нужно идти, Рикардо. Извини, я уже опаздываю.

И, не дождавшись его ответа, Дорис швырнула трубку на рычаг. Пройдя в спальню, она стянула с себя платье, переоделась в первые попавшиеся джинсы и футболку. Стянув волосы в тугой узел и схватив сумочку, она торопливо пошла к двери, не обращая внимания на трезвонящий телефон.

Она сама не знала, куда собирается ехать. Куда глаза глядят, лишь бы ни с кем не разговаривать и никого не видеть. В машине она на полную мощь врубила магнитофон и сорвалась с места, машинально останавливая машину на красный свет, бездумно поворачивая направо или налево. А потом вдруг обнаружила, что стоит на обочине шоссе. Куда именно она заехала — обо всем этом Дорис не имела ни малейшего представления, да ей, собственно, было все безразлично.