Барбара Картленд - Охотницы за мужьями

— Пожалуйста, езжайте, если таково ваше желание.

Если бы Андрина не была так обеспокоена участью Черил, то испытала бы истинное удовольствие от поездки с герцогом, особенно когда он восседал на месте кучера и правил экипажем.

Скорость их езды была просто умопомрачительной.

Броксборн управлял четверкой великолепных лошадей с искусством и сноровкой античного Аполлона и таким же выглядел — безупречно элегантным, но только разве не обнаженным, а одетым в модное платье.

Очень скоро они вырвались за пределы Лондона и устремились по загородной дороге, свободной от экипажей.

Андрина предусмотрительно закрепила лентой шляпку на голове — иначе ее унесло бы встречным ветром.

Как мог маркиз убедить Черил податься с ним в бега? Ведь ее сестра настолько робка и нерешительна и неспособна на такой отчаянный поступок.

«А может быть, в этом и есть ключ к разгадке?!» — осенило Андрину.

Вероятно, Черил просто пожалела маркиза и поэтому уступила его воле.

Да, конечно! Маркиз сыграл на ее чувствах, убедил Черил, что он глубоко несчастен и не может жить без нее. Бедная Черил, не желая никого ранить, выбрала из двух зол наименьшее.

Андрина жалела, что заблаговременно не открыла Черил всю правду о женитьбе маркиза, но теперь было поздно сокрушаться. Надо было гнать лошадей вперед, что и делал исправно герцог.

Единственно, на что рассчитывала Андрина, так это на спокойный нрав маркиза, по крайней мере, когда он в трезвом состоянии. Вряд ли он овладеет Черил и лишит ее невинности до прибытия в Шотландию или до венчания в каком-нибудь придорожном храме.

И все же надо было торопиться.

Как поведет себя чересчур наивная Черил, оказавшись наедине в гостинице с влюбленным в нее мужчиной? Поддастся ли она своему воображаемому чувству к маркизу — пусть из жалости, пусть обманутая его якобы искренними признаниями?

Андрина судорожно сжала руки в кулаки.

«Скорее… скорее… черт побери!»

И герцог, как бы в ответ на ее мысли, погонял свою великолепную четверку и даже один раз, обернувшись к Андрине, произнес, оскалив зубы в усмешке:

— Мы их поймаем, разрази меня гром!

Она ответила ему застенчивой улыбкой.

— Я надеюсь на вас. Вряд ли они путешествуют с такой скоростью, как мы.

— Вы считаете, что мы путешествуем? — усмехнулся он. — Тогда прибавим еще ходу, чтобы это больше походило на погоню!

Что он и сделал.

Чудо, что у экипажа еще до сих пор не отвалились колеса.

— У них всего пара лошадей, а у нас четверка прекрасных скакунов. Вдвое больше ног! — прокричал герцог, перекрикивая стук копыт.

— У вас отличные лошади, — польстила ему Андрина.

— Жаль, что я не успел полюбоваться на вас верхом в седле… не представилось случая. Если мы вернемся живыми после этой скачки, я намерен предложить вам одну лошадку, на которой вы будете выглядеть… ну скажем… очень пленительно.

Андрина на этот раз не ощутила вечной издевки в его тоне.

— Я буду рада. Мне никогда не доводилось раньше ездить на хорошей лошади.

— Это упущение легко исправить, — заметил он, — согласны?

Она ничего не ответила. Не время было рассуждать о каких-то развлечениях, когда судьба Черил висела на волоске. К тому же им всем — трем сестрам Мелдон — через пару дней предстоит бесславное возвращение домой.

И все же она не могла удержаться от очень грустной мысли: «Если я хоть раз сяду на одну из герцогских лошадей, то как я потом оседлаю нашего бедного Доббина и потащусь на нем куда-нибудь? Ему, бедняге, уж, наверное, больше пятнадцати лет…»

Она попыталась отогнать прочь соблазнительные видения. Например такие, что она скачет по парку бок о бок с герцогом на превосходной лошади.

Глупые мечты! Надо скорее перехватить Черил, а не грезить о несбыточном.

Солнце уже клонилось к закату, когда Андрина углядела впереди на дороге толпу.

— Что это?

— Дорожное происшествие, — невозмутимо откликнулся герцог и придержал лошадей.

Андрина затрепетала в страхе, предчувствуя недоброе.

Медленно, почти шагом, они приближались к месту катастрофы.

Лошади опрокинутого набок экипажа метались, нераспряженные. Отвалившееся колесо торчало в жидкой грязи придорожной канавы.

Зеваки громко обсуждали случившееся.

Герцог утихомирил своих взмыленных лошадей, соскочил с козел и направился со свойственным ему величием в самый центр событий.

Как Андрина ненавидела герцога за его вечный апломб, но и как она надеялась на него!

У Андрины болезненно сжалось сердце, когда она заметила клочок бледно-голубого платья Черил, видневшегося из-под перекосившейся дверцы перевернувшегося экипажа. Оттуда доносились жалобные стоны.

Неподалеку дорогу перегораживал опрокинутый вместительный дилижанс, вывалившиеся пассажиры лежали вповалку и тоже взывали о помощи. Их багаж высыпался на дорогу. Цыплята из разбитой клетки, видимо предназначенные на завтрак лондонцам, разбежались кто куда.

Кучер дилижанса, судя по багровому цвету лица, явно с большого перепоя, потрясал в воздухе кулаками и требовал возмещения убытков.

Вся эта картина сразу переменилась, когда его светлость сошел с козел и ступил на землю. Повинуясь его повелительным жестам, кто-то из мужчин выскочил из толпы и высвободил из завалившегося набок экипажа бедную Черил.

Испуганная девушка была покорна и не сопротивлялась.

Орущему вознице дилижанса герцог заткнул рот крупной банкнотой.

Между тем Черил отнесли на травку возле дороги. Возле нее образовался круг любопытных.

Андрина спешно проверила, нет ли у сестры ранений или царапин.

— Ты в порядке, дорогая?

— Я очень… очень… испугалась.

У бедной Черил было помято и разорвано платье, шляпка сбилась набок, открыв посторонним взорам ее растрепанные золотые локоны. На тонком девичьем запястье кровоточила ссадина.

К счастью, она при своем робком характере не лишилась чувств в окружении большой толпы, собравшейся на месте происшествия.

После того, как следы крови были стерты надушенным платочком Андрины, младшая сестренка залепетала почти по-детски:

— Как же я рада снова видеть тебя, Андрина!

— И я тебя тоже рада видеть, дорогая!

Оторвав взгляд от испуганного личика сестры, Андрина посмотрела на герцога, шествующего с видом победителя через поле сражения.

Согласно его четким распоряжениям, пассажиры мужского пола и досужие зрители, взявшись разом, поставили опрокинутый дилижанс на колеса, взбесившихся и рвущих постромки лошадей утихомирили, а рассыпанный багаж убрали с дороги.

Возмущенные вопли пострадавших при столкновении смолкли, когда герцог повелительно приказал им заткнуться.