Дора Морган - Лунное пламя

З-з-з-з-з — тоненько зудели комары, и он чувствовал их приветствия на шее и руках.

Из-под вязов темной массой выскочил пес и с лаем бросился навстречу.

Фред посвистел собаке.

Пес уже вертелся вокруг его ног, взвизгивал по-щенячьи, подпрыгивал и быстро-быстро вилял хвостом.

— Тише. Всех переполошишь, Ковер.

Фред улыбнулся, произнося его кличку, и невольно перед его глазами всплыла Дженни, так забавно назвавшая собаку.

Наверняка малышка уже в постели, подумал он, так что мне не грозит ее болтовня и бесконечные вопросы. А вот интересно, знает она, что я приду, или нет? Если знает, то определенно всеми силами старается подольше не ложиться спать и ждет меня.

Фред опять улыбнулся. Малышка действительно чудесная. Но тут же посерьезнел: он все время должен быть начеку, чтобы не подпустить ее к себе слишком близко.

И не подпустить ее мать.

Он их обеих не заслуживает.

Пес опять лизнул его руку.

Окна дома были темными. Какое счастье! Значит, обе уже спят, и ему не придется идти на всякие хитрости, чтобы избежать бесед. Но ближе к террасе стало ясно, что в доме работает телевизор. Наверное, Грейс что-то смотрит. В темноте. Шторы неплотно задвинуты, но света за ними нет. Как-то не в ее стиле — сидеть одной в потемках.

Фред заволновался, взбежал по ступеням террасы и торопливо вошел в дом.

Она сидела на кушетке. Нахохлившийся воробышек.

— Эй, что там показывают? — мягко произнес он.

— Ничего особенного. Но сейчас будет старый фильм с Клинтом Иствудом.

Голос был таким, словно ей очень хотелось казаться бодрее.

— Пожалуй, я тоже посмотрю с тобой. — Он включил свет. — А мама никогда не говорила тебе, что смотреть телевизор в темноте вредно для глаз?

Как же ему хотелось прогнать тревогу с ее лица!

— Знаешь, а для правильного кино, особенно вестерна, нужен попкорн.

— У меня есть полуфабрикат. Можем приготовить.

— Я люблю попкорн, чтобы плавал в масле!

— Я тоже. — Она лукаво улыбнулась. — И к нему холодное пиво.

— Естественно! Разве ты не видишь!

Фред приподнял упаковку с шестью банками и повертел.

— Ты умеешь читать мысли?

— Ага. Пойдем жарить попкорн. — Он взял ее за руку и потянул. — У меня уже слюнки текут.

В ярком свете на кухне Грейс обнаружила комариные укусы на его шее и руках.

— Посмотри на себя. Ужас! Я сейчас принесу что-нибудь, чтоб не чесалось.

«Не выдумывай себе проблем», — хотел сказать он, но она уже исчезла и тут же вернулась с тюбиком какой-то мази.

Фред протянул к нему руку.

— Спасибо.

— Нет, давай я сделаю. Сядь, Фред.

Ее пальцы нежно массировали его кожу. Мазь холодила, и зуд почти моментально исчезал.

Наверное, целая вечность минула с тех пор, когда кто-то последний раз так ласково о нем заботился.

Грейс стояла настолько близко, что он чувствовал тепло ее тела. Она пахла корицей и солнцем. И женщиной.

Он чувствовал себя как в раю, пока она его лечила. С каким удовольствием он тоже бы потрогал ее, обнял бы… Но куда это заведет? Фред сжал кулаки.

— А теперь руки, — сказала Грейс.

У нее волшебные руки. Их прикосновения током отдавались в его теле. Он беспокойно завертелся. Только бы она не заметила его возбуждения.

— Это было что-то! — воскликнул Фред, когда лечение было закончено.

— Спасибо.

Голос Грейс показался ему глуховатым.

— Я получил огромное удовольствие.

На мгновение она замерла. Она искала его взгляд. Боже, как же она была прекрасна!

И недостижима. Фред знал, что произойдет, если сейчас он поддастся своему зову. Они увидят кусочек неба, а потом рухнут в пропасть проблем и отчаяния. И это будет исключительно его вина. Нет, Грейс заслуживает лучшего.

Он кашлянул.

— Как бы нам кино не прозевать. Так что там насчет попкорна?

Вскоре они вернулись в гостиную с огромной миской попкорна и двумя ледяными жестянками пива. Из холодильника Грейс, куда благополучно отправилась его теплая шестибаночная упаковка.

Сколько лет он не сидел перед телевизором рядом с женщиной. Но это ничего не значит, уговаривал себя Фред. Просто сегодня вечером Грейс нужна компания.

Как нечто само собой разумеющееся, он обнял ее, а она легко склонила голову на его плечо. Фред ощутил расслабленность, странный душевный покой. Он наслаждался. Вообще-то накануне завтрашнего рабочего дня и после напряжения сегодняшнего ему следовало бы пораньше лечь спать. Но он сидел. Он не мог подняться.

Глаза закрылись сами собой.

Бодрый рекламный призыв вырвал его из дремы. Он взглянул на часы. Половина третьего.

Грейс лежала на его груди; лицо полуприкрыто волосами. Нахлынула такая нежность… Ее губы были слегка открыты, и озабоченное выражение исчезло. Заботы отступили во сне. Осторожно, чтобы ее не разбудить, Фред потянулся к пульту и выключил телевизор.

Но она проснулась. Ее веки затрепетали, и она посмотрела на него.

— Фред? — Ее мягкая улыбка и сонный голос будили желание. — Что произошло?

— Мы заснули, — пробормотал он и смотрел на ее губы, которые были так близко…

Нужно лишь чуть-чуть нагнуться, чтобы поцеловать…

— О.

Она потянулась.

Его губы нежно тронули ее затылок.

— Грейс?

Не отвечая, она закрыла глаза. Медленно провела языком по своим чуть приоткрытым губам.

Проклятье! Кровь Фреда закипала.

— Поцелуй меня, Фред! — шепнула она.

Он больше не мог противиться. У ее губ был вкус попкорна и пива, и она была необыкновенно сладкая. Он хотел ее целовать, целовать, целовать… С каждым поцелуем его возбуждение росло. Он резко вздохнул и оторвался от нее.

— Что мы делаем?

— То, чего оба хотим.

Она притянула его к себе и тесно-тесно прижалась.

Он гладил ее спину и бедра. Начал ласкать ее грудь, и Грейс затаила дыхание. Почувствовав ее напряжение, Фред отпрянул.

— Извини.

— Пожалуйста, Фред, дальше. Не останавливайся.

Грейс смотрела на него с мольбой и положила его руки на свои груди. Они были маленькими и нежными и целиком прятались в его ладонях. Сквозь тонкую ткань футболки он чувствовал твердые соски.

Он хотел видеть ее обнаженной. Словно угадав его мысли, она сняла футболку.

Ее груди оказались белыми и кругленькими, соски — розовыми и задорно торчали.

Фред сглотнул. Мгновение восторженно смотрел на Грейс.

— Ты просто совершенство!

— У меня растяжки после беременности.

Нахмурив лоб, она разглядывала едва заметные линии.

— Они очень красивые.

Он нагнулся и целовал нежную кожу.

— Ты знаешь, как красивыми словами вскружить голову.

Ее голос был глубоким и чуть гортанным. Ее запах обволакивал, туманил мозг.

— Я умею гораздо больше, чем говорить красивые слова, — прошептал Фред.

— Безумие! — улыбнувшись ему, с удивлением произнесла Грейс.