Шарон Фристоун - Три вечных слова

— Я уже сожалею, — прошептала Кэтрин.

Она отказывалась верить собственным ушам. Особенно ее задел намек Ларри на непорядочность ее матери.

Как мог он подумать, что она приехала в Австралию специально, чтобы затащить его в постель и забеременеть от него, чтобы шантажировать ребенком?!

— Я никогда себе не прощу, что попался на эту удочку! — продолжал возмущаться Ларри. — Мне не нравится, когда меня используют!

Вот как? Кэтрин почувствовала, что больше не в состоянии это терпеть. Ее гордость была задета, и праведный гнев подсказал ей верные слова для достойной отповеди:

— Ты, должно быть, тронулся умом, Ларри. Я не стала бы заводить от тебя ребенка, даже будь ты моим последним шансом.

— Ты что, собралась погубить моего ребенка? — спросил он недоверчиво.

Кэтрин вдруг ощутила непреодолимое желание рассмеяться. Она сделала невероятное открытие: Ларри, холодный и расчетливый бизнесмен, совершенно не владел собой, когда оказывалось задетым его самолюбие! Он вспыхивал, как сухой порох, и имел чересчур богатое воображение. Сначала он разорался из-за того, что она оказалась девственницей, потом упрекнул в том, что она хотела его подловить, а теперь придумал, что она хочет избавиться от его ребенка. И весь этот калейдоскоп всего за несколько минут!

— Нет, Ларри, — произнесла Кэтрин тихо. Она хотела положить конец бессмысленному препирательству и поскорее остаться одна, чтобы зализать раны, нанесенные оскорбительными словами Ларри. — Тебе не о чем беспокоиться, я обещаю. — Она встала с кровати, продолжая прикрываться одеялом. — Мне нужно в душ.

— Я еще не закончил с тобой разговаривать.

Кэтрин не обратила на его слова ни малейшего внимания и направилась к ванной, небрежно бросив на ходу:

— Успокойся, Ларри. Я принимаю таблетки.

Юркнув в ванную, Кэтрин торопливо захлопнула за собой дверь и закрыла задвижку.

Дверь затряслась под градом ударов крепких кулаков Ларри.

— Что ты сказала?! Я ничего не понял! Да отопри ты эту проклятую дверь!

— Я сказала, что принимаю таблетки, — устало сообщила Кэтрин. — Уже три месяца. Мне их прописал врач. — Когда Кэтрин узнала о тяжелой болезни матери, у нее от переживаний нарушился месячный цикл, и врач прописал ей таблетки, которые должны были привести в норму ее физиологию. — Так что можешь расслабиться и заняться оценкой своей собственности. А меня оставь в покое!

К своему изумлению, Кэтрин услышала, как Ларри рассмеялся.

— Приятно поплескаться. Еще увидимся.

Больше до нее не донеслось ни звука.

Ему не стоило радоваться столь откровенно, подумала Кэтрин с горечью. Я бы с удовольствием проучила негодяя. В конце концов, он обещал на мне жениться, чтобы я могла получить свою долю наследства. Вероятно, он лгал, о чем красноречиво свидетельствовало его дальнейшее поведение.

Кэтрин повернулась к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Она едва узнала себя в испуганной женщине с огромными глазами и опухшими от страстных поцелуев губами.

При виде следов засосов на груди ее глаза невольно наполнились слезами. На бедрах синели отпечатки пальцев Ларри. Кэтрин в ужасе отшатнулась, впервые осознав смысл того, что с ней случилось.

— Господи, как же я могла быть такой дурой?! — простонала она. — Как могла отдаться такому человеку, как Ларри, для которого ровным счетом ничего не значу?

В мечтах Кэтрин представляла, что ее первый мужчина осыплет ее словами любви и нежности, что это будет встреча двух любящих сердец. И променяла эти светлые грёзы на Ларри Гэлифакса с его бесстыжей распутностью! От отвращения Кэтрин даже затошнило.

Подавив рыдания, она побрела к ванне. Ее тело хранило свежие воспоминания о пылкой, восхитительной страсти, которой предавались она и Ларри. С грустью Кэтрин была вынуждена признать, что снова занялась бы с ним любовью, приложи он для этого хотя бы маленькое усилие. Одна мысль о его физическом совершенстве вызвала у нее трепетную дрожь и раздула едва усмиренный пожар.

Вцепившись дрожащей рукой в кран, Кэтрин включила холодную воду и содрогнулась, когда из душа на нее брызнули ледяные струи. Однако они сделали свое дело — донимавший ее тело жар спал. Замерзнув, Кэтрин пустила горячую воду. Согревшись, она принялась с остервенением намыливать себя, чтобы смыть следы прикосновений и поцелуев ненавистного мужчины. Ах, если бы точно так же она могла смыть мысли о Ларри!

Безрассудно и безоглядно она отдалась мужчине, который ни в грош не ставил ни ее целомудрие, ни ее чувства. Винить в этом ей некого. Чего еще она ожидала? Признания в любви? Кого она пыталась обмануть? Себя, признала Кэтрин с горечью, удивляясь, как могла столь быстро и легко поддаться низменным эмоциям. Ее поступками руководила примитивная похоть. Высушив волосы и причесавшись, Кэтрин завернулась в полотенце и осторожно подошла к двери. Из комнаты не доносилось ни звука. Ларри скорее всего ушел, но открывать дверь Кэтрин не спешила. Она не могла и не хотела видеть его холеное лицо, его чувственные губы, искривленные насмешливой улыбкой. Она понимала, что ведет себя по-детски, но ничего не могла с собой поделать.

Устыдившись собственной слабости, она распахнула дверь и вышла в спальню. Ларри действительно ушел. Кровать со сбитыми простынями напомнила ей о грехопадении, и Кэтрин с раздражением смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Сбросив полотенце, она подошла к кровати, привела ее в порядок и скользнула под одеяло. Свернувшись калачиком, Кэтрин впервые ощутила, как сильно устала — и физически, и эмоционально.

Завтра утром она отсюда уедет, чтобы больше никогда не возвращаться. Решение принято. Это ранчо и люди, с ним связанные, принесли ей одни страдания. Настало время подвести черту и покончить с прошлым. По щекам снова покатились слезы, и Кэтрин с ожесточением их вытерла. Жалеть себя — самое неблагодарное дело, и она не хотела предаваться этому бессмысленному занятию.

Ей двадцать пять лет. Она наконец переспала с мужчиной. Ну и что? Все девушки рано или поздно проходят через это.

Постепенно Кэтрин успокоилась. Она молодая, здоровая, а главное — у нее теперь есть деньги, в которых она остро нуждалась. А Ларри Гэлифакс… Да Бог с ним. Проживет она и без него.

Кэтрин взглянула на часы. Стрелки показывали семь утра. Пора. Она взяла сумочку и, покинув спальню, устремилась к лестнице. Стук ее каблуков по плиткам пола звонко разносился по всему дому.

В пять утра Кэтрин окончательно отказалась от попыток уснуть и поднялась. Она бродила по комнате, открывала дверцы и ящики шкафов, но не нашла ничего, что хотела бы взять на память. Период жизни, связанный с Австралией, закончился. При виде свадебного платья Кэтрин даже улыбнулась, подумав, какой же наивной всегда была.