Шарон Фристоун - Тяжкие сомнения

— Тебе приятно будет узнать, что она предложила мне свою дружбу и даже сделала комплимент: оказывается, я, как и она, легко могу окрутить мужчину. Она не держит на меня зла, потому что довольна своей добычей, то есть Карло, а также и тем, что в вашей семье денег куры не клюют, — торжественно завершила Сузан свой монолог.

— Такого я от нее не ожидал, — сказал потрясенный до глубины души Леонардо.

— Да уж. Может, я и ошибаюсь, но, будь Дайана блондинкой, ей достался бы первый приз семейства Вальцони. Однако она вполне довольна и вторым, хотя честно признает, что выходит замуж не по любви, а ради денег. — И Сузан сделала ударение на последних двух словах.

Леонардо взял ее руку и поднес к губам. Сузан сердито посмотрела на мужа, поняв, что ее красноречие не достигло желаемой цели, и попыталась выдернуть руку. Тогда он отпустил ее, но тотчас обнял за талию и притянул к себе.

— Милая, забудь Дайану. Обещаю, она никогда тебя больше не потревожит. Пойдем.

— Да, пожалуй, — вздохнула Сузан.

Ей была ненавистна сама мысль провести ночь в одной постели с Леонардо. Но чтобы у него не возникло новых подозрений, пришлось согласиться.

— Ты еще очень молода и неопытна, дорогая, — смеясь сказал муж; казалось, он вновь прочитал ее потаенные мысли. — Весь мир у тебя делится только на белое и черное. В реальности, однако, существует масса оттенков серого. Не волнуйся за Карло: он знает, за что платит, — саркастически добавил Леонардо.

— Я не так уж неопытна, как тебе кажется, — обиделась Сузан. — И не жду от предстоящей свадьбы твоего отца ничего хорошего. Полагаю, твоя мать испытывала похожие чувства, когда Карло женился вторично.

При упоминании о матери Леонардо вздрогнул. Ага, ее слова достигли цели!

— Ну ладно, сдаюсь. — И он поднял руки вверх в знак капитуляции. — Никаких возражений. А сейчас иди в спальню. Спасибо, что напомнила о маме: мне надо позвонить ей и сообщить о свадьбе, пока газеты не раструбили эту новость, приукрасив по обыкновению сомнительными пикантными деталями.

Сузан не стала задерживаться и направилась прямиком в гардеробную, быстро разделась и вошла в ванную. Вечерний туалет занял минут двадцать, после чего она прошла в спальню. Едва посмотрев на широкую кровать, Сузан поняла, что после всего случившегося не сможет спать в этой постели. Перед глазами немедленно всплыла картина: Катрин, залезающая под простыню…

— Я приму душ и побреюсь. Это быстро, — раздался за ее спиной голос Леонардо.

Он стоял в дверях спальни, задумчиво потирая выросшую за день щетину. Кроме черных трусов на нем ничего не было. Обнаженный торс с прекрасно развитой мускулатурой мог бы послужить моделью для великого Микеланджело. Сузан застыла на месте, не в силах отвести от мужа зачарованного взгляда, и покраснела. В следующее мгновение Леонардо был уже рядом.

— Чего ты стесняешься? Я ведь в трусах, и потом ты столько раз видела меня голым, — насмешливо произнес он.

— Не только я, но и множество других женщин тоже, — бросила она.

— Погоди-ка, погоди-ка. — Леонардо схватил ее за руку и требовательно спросил: — Что на сей раз?

— Ничего. Просто я не буду спать в этой постели, — решительно заявила Сузан и добавила вызывающе: — Не желаю быть здесь, когда заявится твоя очередная пассия.

— Боже милостивый, что за чепуха!

— Может быть, и так, но для меня супружеское ложе представляется чем-то священным. Это не просто кровать, в которой к тому же до меня перебывало столько женщин, что ты даже не вспомнишь их лиц, не то что имен.

Ей наконец-то удалось пробить броню самодовольства Леонардо: лицо мужа побагровело, глаза налились кровью.

— Ты очень щепетильно относишься ко всему, что касается только тебя, — отчеканил Леонардо, но руку ее отпустил. — К твоему сведению, я могу назвать имена всех женщин, с которыми спал. Их было, к твоему сведению, не так уж и много.

— Вот это как раз меня не волнует, — промолвила Сузан, с болью и упреком глядя на Леонардо. — Одно дело знать о старых любовных связях своего мужа, другое — воочию лицезреть обнаженную женщину рядом с ним через месяц после свадьбы.

— Катрин и все остальные остались в далеком прошлом, — торжественно произнес, словно клялся, Леонардо. — Теперь это наше, как ты говоришь, супружеское ложе. Прими это как факт.

— От нее ты тоже требовал принять все как факт! — вспылила Сузан, сама не зная почему защищая чужую женщину. — А она ведь любила тебя. Я поняла это по ее глазам.

— Любила… — неопределенно пожал плечами Леонардо. — Что бы ты ни поняла по ее глазам, знай, для Катрин имели значение только деньги. Вот так!

— Получается, ты не веришь в любовь? — недоумевала Сузан.

— Это с моим-то отцом? — фыркнул он. — Да этот человек влюбляется в шуршание каждой юбки и каждый раз по глупости женится. Зов плоти, а не любовь — это ближе к истине.

Потрясенная до глубины души Сузан стояла не шевелясь. Ее муж сказал то, что думает: он не верит в любовь. Обретя дар речи, она спросила, глядя ему в глаза:

— Почему же ты женился на мне?

Теперь настала очередь удивляться Леонардо: брови его медленно поползли вверх, рот приоткрылся. Но через минуту он притянул жену к себе.

— Я женился на тебе, потому что хотел, чтобы ты была рядом со мной. — Ласково потрепав ее по щеке, Леонардо пояснил: — Проведя с тобой всего один день, я понял, что нашел для себя идеальную жену. — Чувственные губы улыбались, в глазах сверкали веселые огоньки. — Верь мне.

Но убедить Сузан было не так-то просто. Все слова в этот вечер воспринимались ею с точностью до наоборот. Высвободившись из его объятий, она тихо спросила:

— Почему на мне, а не на Катрин?

— Право же, Сью, не будь такой наивной. Ведь она же певичка, — менторским тоном сказал Леонардо.

— Допустим. А я — деловая женщина. И что?

Ей казалось невероятным, что она полюбила не только порочного человека, но и к тому же высокомерного шовиниста.

— Посуди сама. Есть ли разница между тридцатилетней амбициозной и взбалмошной актрисой без роду и племени и чистой, умной девушкой из хорошей семьи? Первых мужчины делают любовницами, а на вторых женятся, — цинично признался он.

— Теперь понятно, — пробормотала Сузан, едва сдерживая слезы. Как она могла отдать свое сердце человеку, не верящему в любовь, более того, презрительно относящемуся к возвышенному чувству?

— Ничего тебе не понятно, — хрипло сказал Леонардо и, обняв жену, крепко прижал к своей груди. — Я женился, потому что отчаянно хотел тебя. Ни одна женщина не волновала меня так, как ты. К моему великому восторгу, я нашел в тебе неиссякаемое желание и необузданную фантазию в любовных играх. — Он легко коснулся губами ее шеи. — А сейчас пойдем в постель.